Салют, камрады!
Декабрь в самом разгаре. А это, как известно, означает одно – Абхазия пахнет мандаринами. Сладко, терпко и с легкой ноткой безысходности.
Это уже мой шестой мандариновый сезон. Начинал я, разумеется, с энтузиазмом неофита. Теперь же встречаю его, как старого, слегка надоевшего приятеля. «А, это ты… Заходи. Только без прошлогоднего пафоса, ладно?»
Тот, прошлогодний сезон, был, конечно, знатным. Деревья в саду стояли, сгорбившись под тяжестью плодов, как перегруженные верблюды.
Нынче – иначе. Плодов меньше. Они мельче. Виной всему – жара, моя летняя лень и вечный спор со шлангом. Шланг, как водится, победил. Но я не в обиде. Мне, в принципе, и этих хватит. На продажу не тянет, да я и не собираюсь.
Мои мандарины предназначены для более возвышенного – для моих гостей.
А гостей будет много. Я, можно сказать, превращаюсь в центр культурного притяжения. Ожидаю большую делегацию на три моих громких слёта: новогодний, рождественский и, разумеется, мимозный.
Последний – самый тёплый и философский.
И вот представьте: застолье на всю Абхазию. Разговоры. Тосты. А что за тост без мандаринового сока? Вискарик с коньячком чем-то же надо запивать? Чаем, что ли?
Вот и занимаюсь заготовками. Да ещё сушку прикупил – экспериментирую. Получаются такие оранжевые монетки несбывшегося богатства. В общем, рукодельничаю в поте лица.
Кто ко мне – милости прошу. Угощу обязательно. И не мандаринами едиными, как говорится.
Пишут, что из Абхазии в Россию уже вывезли двенадцать тысяч тонн. Для России, конечно, статистическая погрешность. Капля в море.
Но я надеюсь, что хотя бы одна молекула из этой капли, брызнув, долетит и до вашего стола.
И тогда – прощай, всё прочее! Кто раз попробовал абхазский мандарин, на заморский глаз уже не смотрит. Вернее смотрит, но с жалостью.
Вот мне и интересно – а почём нынче в вашем городе эта роскошь? Эти солнечные брызги?
Если они, конечно, абхазские. Что, согласитесь, является вопросом веры, подобно апостольскому символу.