Храм во имя Спаса Нерукотворного образа и Собор Богоявления Господня считаются одними из красивейших храмов Иркутска, его визитной карточкой. Впрочем, оба храма могли и не дожить до наших дней, потому что местные власти собирались снести объекты, «не представляющие культурной ценности».
Почему вдруг иркутские власти решили снести храмы? Здесь следует начать с событий, которые на первый взгляд не имеют отношения к Иркутску.
Начнем с государственного визита председателя Совета Министров СССР Никиты Хрущёва в США в 1959 году. Поездка получилась довольно продолжительной и продуктивной. Перед отлетом Хрущёв пригласил Дуайта Эйзенхауэра с ответным визитом в СССР. До этого Эйзенхауэр прилетал в Советский Союз в августе 1945 года. Тогда Сталин пригласил гостя на трибуну Мавзолея, откуда они наблюдали за парадом физкультурников.
К приезду президента США готовились серьезно, и не только в Москве. Американскую делегацию ждали и в Иркутске. Для высокого гостя построили резиденцию на Байкале, в Листвянку проложили асфальт.
Наводя порядок в Иркутске, партийные руководители обратили внимание на храмы, которые находились в непосредственной близости от облисполкома. Полуразрушенные Спасская церковь и Богоявленский собор явно не украшали вид из окон облисполкома на Ангару, поэтому рассматривался вариант их сноса. Тот факт, что Спасская церковь является старейшим строением города, никого не смущал. К тому времени в Иркутске снесли огромное количество храмов. Собственно, исполком построили на месте Казанского кафедрального собора, который по величию мог сравниться с Храмом Христа Спасителя в Москве. В 1930 году собор закрыли, пытались разобрать по кирпичику, а когда не получилось - взорвали.
Что предполагалось построить на месте Спасской церкви, в которой располагалось общежитие, и Богоявленского собора, отданного хлебозаводу, неизвестно. Скорее, обком КПСС собирался ответить на этот вопрос, когда уедет Эйзенхауэр, а пока просто решил улучшить вид на Ангару.
Со скоропалительными выводами облисполкома не согласились профессор пединститута Виктор Тюкавкин и директор Иркутского областного художественного музея Алексей Фатьянов, направившие телеграмму во Всесоюзный производственный научно-реставрационный комбинат. Тогда из Москвы в Иркутск и командировали Галину Геннадьевну Оранскую, которая выступила категорически против сноса храмов.
Потом случилась цепь событий, отчасти сыгравшая на руку Галине Оранской. Первого мая над Свердловском ракетчики под командованием майора Михаила Воронова сбили самолет-разведчик U-2, пилотируемый Фрэнсисом Пауэрсом. После международного скандала Эйзенхауэр не поехал в СССР. Вроде бы необходимость расчистки вида на Ангару в угоду высокого гостя отпала, но облисполком по-прежнему настаивал на сносе. Появились другие причины.
Галина Геннадьевна, обследовав храмы, приняла непростое решение: провести консервацию с целью дальнейшего их восстановления. Москвичка поселилась в гостинице «Сибирь» и каждый рабочий день начинала с посещения храмов, она словно боялась, что за ночь с ними может что-то случиться.
По воспоминаниям современников, Галина Геннадьевна часто говорила: «Все от меня бегут. Почему бегут?». Наверное, потому что реставратор оказалась несгибаемым борцом за свое дело. В течение 26 лет она по 3–4 раза в год прилетала в Иркутск, чтобы довести начатое дело до конца. Немногие знают, чего ей это стоило.
Характерный момент о противостоянии Оранской областным властям описан в брошюре «Архитектор и время», выпущенной в Иркутске к 100-летию Галины Оранской.
Из воспоминаний Владислава Борецкого, директора Специализированной научно-реставрационной производственной мастерской: «Галина Геннадьевна записалась на прием к первому секретарю обкома партии Николаю Банникову. Ее долго не пускали, а потом сказали, что у Оранской есть всего десять минут для разговора. Она успела сообщить о необходимости вывести памятники деревянного зодчества из зоны затопления Илимской ГЭС, о жутком состоянии домов декабристов Волконского и Трубецкого, о плачевном состоянии собора Богоявления.
Относительно памятников деревянного зодчества — башни Илимского острога, Казанской церкви Николай Васильевич поддержал Галину Геннадьевну, заявив, что их необходимо вывезти. А также посоветовал заняться реставрацией усадеб Трубецкого и Волконского.
Однако, Спасскую церковь и собор Богоявления, в связи со строительством мемориального комплекса, погибшим во время Великой Отечественной войны, по мнению партийных органов, необходимо снести. Разговор продолжился на повышенных тонах, и Галину Оранскую в итоге под руки вывели из кабинета».
«Я очнулась в сквере имени Кирова, сидя на скамейке. Просидев на скамейке около часа, я, наконец, пришла в себя и напугалась, что же я наделала? Но немного отдохнув, решила идти к мэру города Николаю Францевичу Салацкому. Я все ему рассказала. Он меня успокоил и согласился со мной. Он сказал, что разбирать не дадим. Срочно пригласил ведущих архитекторов области и города, и вопрос, где будет сооружен мемориал, был решен», — писала позднее сама Оранская.
Кто кого убедил – глава города секретаря облисполкома, или наоборот, уже неважно. 9 мая 1975 года мемориал Вечный огонь торжественно открыли, не тронув старейший храм Иркутска.
Спасение Спасской церкви и Собора Богоявления — далеко не единственная заслуга архитектора-реставратора.
Благодаря Галине Геннадьевне в Иркутске создали научно-реставрационную производственную мастерскую, специалисты которой отреставрировали более 150 памятников истории и культуры Приангарья. Оранская организовала экспедиции в зону затопления Усть-Илимской ГЭС и вывезла 28 памятников деревянной архитектуры, включая башню Илимского острога, которая установлена в этнографическом музее «Тальцы». Кстати, площадку под будущий музей выбирала она, и первые деревянные памятники привозили и устанавливали под ее руководством.
Галина Оранская консультировала основателей музея деревянного зодчества «Ангарская деревня» в Братске. Были и другие проекты.
В 1985 году архитектор тяжело заболела, в Иркутске ее прооперировали, и она вынуждена была вернуться в Москву. Спустя некоторое время Галина Геннадьевна перенесла вторую операцию. Увы, врачи не смогли помочь ей. В 1987 году самоотверженного архитектора-реставратора не стало.
К 100-летию Галины Оранской при входе в Спасскую церковь появилась мемориальная доска в ее честь. Рядом с барельефом надпись: «В годы богоборческого лихолетья спасла от разрушения Храм во имя Спаса Нерукотворного образа и Собор Богоявления г. Иркутска».