Мелкобуржуазные страсти
Господи, если ты есть, спасибо тебе за то, что многим из нас не даешь до конца разочароваться в жизни, которая, на первый взгляд, наполнена пороками, потому бессмысленна и печальна. Но, оглядываясь в прошлое, начинаешь понимать – все, что произошло с нами, не простая случайность, и жизнь – это не броуновское движение мелких частиц в виде отдельных человеков, ибо, каждый прожитый миг имеет тайное предназначение, дарованное лично вам и потому именно вы единственный и неповторимый, способны распоряжаться удивительными загогулинами в быстротечном потоке времени. И оказывается, что любая житейская мелочь имеет свой смысл и значение не менее, чем славные большие события, закономерно отмеченные и зафиксированные в вашей биографии.
Взять малозначимое, на первый взгляд, пристрастие к пиву, считавшееся малосовместимым с истинными прелестями советской культуры быта. Скорее это было мелкобуржуазное проявление душевной слабости и зависимости от животных инстинктов по удовлетворению избалованного изобилием чрева, исподволь подрывающего правильные моральные принципы трезвого советского человека. Ибо, давно известно - пиво делает людей ленивыми и глупыми, а потому, очевидно, плохо совместимо с марксистско-ленинской философией, утверждавшей, что человек – человеку друг, товарищ и брат. В противовес такому утверждению, возле пивных ларьков, перманентно вспыхивали локальные конфликты между товарищами и братьями, иногда переходящие в пошлые драки.
Нет, нельзя сказать, что в городе Йошкар-Оле начала 70-х годов прошлого века были большие проблемы с пивом, но определенные неудобства любители “хмельного бальзама” все же испытывали. Начать с того, что теперешнего разнообразия этого пенного напитка, конечно, не было. Продаваемые в Йошкар-Оле сорта можно было пересчитать по пальцам: “Жигулевское”, “Мартовское”, “Бархатное”, “Рижское”… ну, может быть, еще пара забытых названий, изредка украшавших прилавки… Помимо привозного, пиво, которое продавалось в городе, делали, и на Йошкар-Олинском пивзаводе, гнездившемся в бывшей Вознесенской церкви. Потому как святое дело, ведь “Жигулевское” было самым популярным напитком и пользовалось большим спросом. Около точек, где его продавали всегда было многолюдно. "Паломники" с трехлитровыми банками и помятыми лицами, желая причаститься с бодуна, плотно стояли вокруг "живых источников". С раннего утра возле пивных бочек, раскиданных по городу, терся самый разнообразный люд, зачастую пугая похмельными рожами случайных прохожих. Сдувая пену, мужики торопливо сосали из кружек и банок заветное пойло, облегченно крякали и бежали дальше по своим делам.
Пивбар – место многолюдное
А на крыльце единственного специализированного, можно сказать, цивилизованного, пивного бара на первом этаже ресторана “Вечерний” в ожидании счастья всегда толкались алчущие граждане. Время от времени заветные двери в обитель порока приоткрывались и оттуда с удовлетворенными лицами вываливали в разные стороны индивиды, уже хлебнувшие пивка. Кто-то на работу спешил попасть, кто-то в продуктовый магазин, чтобы продолжить злостное увлечение. Ведь пиво без водки – деньги на ветер…
Особо измученным жаждой, друзья уже проникшие внутрь этого богоугодного заведения, из окна подавали кружку – другую пива. Некоторые ловкие молодые люди, бесплодно потолкавшись в очереди возле закрытых дверей, проникали в пивбар через окно, дождавшись момента, когда бдительная, знакомая всем официантка Лидия Ивановна и суровый на вид, здоровенный бармен Роберт не видели этого форменного безобразия, ведь лазить грязными ботинками по подоконникам – натуральное свинство.
Господи, кого только не было в этом храме чревоугодия. Из университета, разместившегося по соседству, тянулись сюда студенты и преподаватели, которых несказанно сближало общение за одним столом, уставленном множеством кружек, наполненных янтарным напитком. Пиво развязывает языки. Интеллигентные беседы с вкраплениями матерных слов по-братски сближали собравшихся. Кто-то кого-то корыстно и щедро угощал пивом в надежде получить очередной зачет или пересдать экзамен.
Люди разных профессий и социальных статусов собирались вместе за столами, непринужденно общались и часто даже были интересны друг другу. Дородная официантка скользила по залу, словно большой пароход. Заказ подавался только с закуской, так называемый “комплекс”, куда входили, две кружки пива и на выбор: креветки, бутерброды с селедкой или колбасой, соленые палочки, сухарики… Помнится, один случайно попавший сюда сельский механизатор, спросивший пару пива и получивший в ответ: подаем только в комплексе, долго не мог понять, что сие значит и чего от него хотят, в результате даже орать начал на официантку типа: какие вы тут еще свинячьи комплексы придумали? Пива мне принеси и закуски какой-нибудь, вон люди тут селедку едят… дай мне селедки!
Посетители весело шелушили креветок, грызли сухарики и жевали принесенную с собой вяленую рыбу. Иногда, вместо “Жигулевского”, почти по той же цене, предлагали импортное пиво, чешское или польское. Его привозили в алюминиевых кегах, оно было светлое, вкусное, ядреное и довольно крепкое. Были случаи, когда после такого пива, уставшие от умственных забав, хилые студенты, падали крестом в сугроб, откуда их весело вытаскивали верные друзья.
Вавилон без африканцев
Запасливые граждане приносили с собой разные изыски под пиво. Здесь я впервые попробовал махан (вяленая конина) и пеммикан (сушеная с травами оленина). Общество, собиравшееся под крышей пивного бара, было многолико и разношерстно, аки жители древнего Вавилона. Правда, заметных издали, чернокожих африканцев не было. В те годы их в Йошкар-Оле не наблюдалось, очевидно, по причине большой удаленности нашего региона от африканского континента. И хотя, судя по публикациям центральных газет, Советский Союз с Африкой всегда не на шутку дружил, иностранных студентов в Марий Эл было мало. В МарГУ, правда, в середине 70-х какое-то время два брата болгарина учились, невысокие такие парни, похожие друг на друга. Может быть и еще где-то мир познавая, набирались ума иностранцы, но мы об этом просто не знали? Зато сейчас в Йошкар-Оле много разных приезжих студентов, в том числе из Средней Азии, жители которой раньше были нашими соотечественниками, а теперь превратились в чужеземцев.
Между делом и часы могли стырить
Возвращаясь к вышеозначенной пивной теме, хочется заметить, несмотря на то, что иностранцы в пивбаре появлялись чрезвычайно редко, публика тут бывала очень разная. И шпана окрестная собиралась целыми шалманами. Сдвигали столы, пиво пили, втихаря добавляя в кружки водку. Изредка в зале появлялся “щипач” по кличке Немотырь. Завсегдатаи знали, что улыбчивый немой мужик может легко кошелек стырить, поэтому осторожничали, когда он вблизи столов терся. Однажды ловко часы у меня увел, которые я, сняв с руки, над столом на браслете крутил. Хорошо, что, прознав про мою потерю, приятель - художник Саня – парень из местных, знавший всю эту братию, пошептался с вожаками веселой компании и, спустя немного времени, часы мне вернули.
Знакомые таксисты, в нерабочее время, целыми компаниями заруливали чтобы пивка глотнуть. В те времена многие парни после армии устраивались в такси, где, по тем временам, были неплохие заработки и житуха на колесах более-менее свободная. Не на завод “по гудку”, а сел и поехал по городу в поисках щедрых клиентов… У таксистов, бывало, время от времени “лишние” талоны на бензин оставались, который в те времена стоил копейки. Можно было, угостив знакомых пивом, стать обладателем талончика, например, на 50 литров бензина. И подъехав на своем “Запорожце” к стоянке грузовиков напротив анатомического корпуса университета, предложить водителю какого-нибудь ЗИЛа плеснуть вам в канистру 20 литров в обмен на 50-литровый талон. Легко соглашались.
От пива гениальным не станешь
Специализированных торговых точек, где продавали исключительно пиво, в Йошкар-Оле 70-х было мало. Против сельскохозяйственного корпуса МарГУ на первом этаже жилого дома продавали пиво, которое наливали из крана, воткнутого в деревянную бочку. Там во множестве паслись нерадивые и ушлые дети Альма-Матер, пропуская для этого лекции и практические занятия. Разносолов в этом заведении не подавали, но скумбрия горячего копчения радовала даже самых прихотливых клиентов, даже несмотря на то, что, по тем временам, довольно дорого стоила. При цене кружки пива в 22 – 24 копейки, за три жирные рыбешки, стянутые промасленной бечевкой, приходилось отдавать примерно от 55 до 90 копеек, а иногда и дороже. По весу продавали. Впрочем, тут в обязательном порядке закуску не навяливали. Можно было просто пива попить, посыпав на края кружки соли и облизывая ее после очередного глотка. Хорошее пиво в небольших количествах на работу мозга, похоже, не влияет, потому, видимо, сам дедушка Ленин, скрывавшийся от царской охранки за рубежом, на досуге не отказывался хлебнуть пивка. Нельзя сказать, что все студенты, пристрастившиеся к пиву, подражали вождю пролетариата. Они совсем не были похожи на Владимира Ильича ни наружно, ни внутренне. К тому же Ленин любил темное пиво, такого здесь не наливали. А если кто-то думает, что слабоалкогольные напитки могут приблизить его к гению – он жестоко ошибается. Даже если десять кружек пива выпьешь – умнее не станешь, скорее наоборот…
В церкви варили пиво
Ну, и, понятное дело, возле пивзавода, располагавшегося тогда в здании Воскресенской церкви на берегу реки Кокшаги, стоял ларек, куда желающие приходили со своей тарой, бидоны несли, банки стеклянные… Тут с завода трубу протянули и кран присобачили. С утреца в определенное время ответственные “крановщицы” открывали кран и начиналась раздача “волшебного бальзама”, способного “подлечить” и “поправить” косорылых страдальцев человеческих прихотей. Тут тоже самый разнообразный люд собирался. Иногда даже спешащие на службу начальники с толстыми портфелями толкались в очереди вместе с небритыми люмпенами, пересчитывающими монеты толстыми неуклюжими пальцами. Полезешь без очереди – могут по физиономии дать. Пиво с утра – всех ровняет, тут никакие чины роли не играют. Доброжелательные жены загулявших, но стеснительных мужей чинно стояли в очереди, чтобы, тщательно заткнув банку капроновой крышкой, унести ее любимому человеку. Большинство посетителей этого благостного места, компаниями растекались по окрестным закуткам возле заборов, и берегам славной реки Малой Кокшаги, чтобы с цирковой ловкостью по очереди хлебать пиво из разномастных стеклянных банок. Курить, бросать под ноги окурки-чинарики и плевать на окрестную благодать.
Через дорогу от церкви, как наследие ушедшего прошлого, стоял побеленный снаружи известью длинный сортир типа “М’ и “Ж” от которого не по-детски воняло хлоркой и продуктами дефекации.
Прокисшее пивко хлебнуть могли, но не любили
Продолжая “пивную” тему, можно добавить, что в той, советской Йошкар-Оле пиво, несмотря на перебои, продавали повсеместно. Правда, везде его не хватало, потому как спрос был постоянный. Хранить пиво, по информации от буфетчиков, не полагалось больше 4 дней, потому и завозили понемногу. А желающих глотнуть свежего изделия было немало, потому и очереди образовывались, толкучка была, где неприхотливые, и не избалованные буржуйской роскошью, стальные советские люди упрямо пользовались достижением социализма – вкусным и качественным слабоалкогольным напитком. Случалось, конечно, когда недобросовестные работники общепита торговали просроченным и прокисшим пивом, которое особого вреда организму нанести не могло, разве что провоцировало неприятные нежданчики, связанные с несварением желудка. Впрочем, это случалось редко, хотя бы потому, что пили такое некачественное пиво по большей части только деклассированные элементы с опухшими лицами и пониженной оценкой восприятия реальности, не обращавшие внимания на многие бытовые мелочи. Среднестатистические граждане, попробовав подобного пойла, просто плевали в сторону прилавка, ругались и торопливо уходили по своим делам. Иногда, особо возмущенные поднимали шум и жаловались в вышестоящие инстанции, мотивируя свои обращения тем, что подобные манипуляции с несвежим продуктом оскорбляют их честь и достоинство на фоне всеобщего строительства коммунизма.
Впрочем, хочу повторить, что напрочь прокисшее пиво редко продавали и большого вреда оно принести не могло. Даже те, кто, скривив физиономии, все же пили этот не противный “бальзам”, рисковали лишь тем, что могли вовремя не добежать до укромного места в густых зарослях кустов, украшающих улицы.
Изобилие – признак капитализма?
Ну, а свежим пивом пользовались безбоязненно, особенно бутылочным, которым можно было разжиться, отстояв очередь в магазине, кафе, кинотеатре или бане… Да, пива везде не хватало, поэтому легкие на ногу, и не обремененные в это время работой, компании солидарных граждан, в поисках желаемого, шастали по городу, проверяя известные адреса, следуя мудрой пословице “волка ноги кормят”, из экономии расходов, не пользовались при этом такси. И в конце концов находили то, что искали…
Это сейчас глаза разбегаются от изобилия банок и бутылок с красивыми этикетками, в которых пиво, судя по надписям, легко хранится по полгода. Черт ли в нем, таком пиве, ежели оно полгода назад сварено и для вящей приманки покупателей до отказа набито консервантами. Любой знающий человек, наверняка подтвердит, что теперешнее пиво, заполонившее прилавки, пить нельзя, ибо оно не может сравниться с тем, уже забытым, пенным напитком времен СССР.
--------------------------------------
Надоело про пиво, тогда читайте ЗДЕСЬ!
dzen.ru/media/id/5ca5e4564fc63200b341e0cd/vrata-boji-649f1f502b78d102dbd0f9db
Эта повесть одинаково интересна людям самого разного возраста, включая подростков. Действия происходят в 60-десятые годы прошлого века. Текст привлекает достоверностью описания происходящих в ней событий, занятным переплетением реальности и непонятных нам явлений. "А вы что, в дьявола верите? - Шурик ухмыльнулся, - хотя после того, что с нами происходит в последнее время, в кого угодно поверишь. Чертовщина кругом. Вот этот леший ваш чего стоит. Он же мертвый был, когда я его из ружья долбанул, а теперь вон в углу сидит, жует"...
----------------------------------------
Чёрная утка
Эта невероятная история случилась с человеком, который много лет назад внезапно потерял жену. Охотничья тропа завела его в глухую деревню, где ночь в старой избе может изменить судьбу.