Найти в Дзене
РАСсвет

«Какао сверлится», «я чатаю» и первая шутка: как три «ошибки» моего сына с РАС вытянули наше общение

Почему я перестала поправлять речь и начала держать паузы. RDI-практикум мамы-специалиста. Я — Алла, мама 8-летнего Вовы с РАС. Я — сертифицированный специалист по АВА и RDI, педагог, тьютор. Училась, чтобы научить сына. Но самые важные уроки мне подарил не учебник, а он сам. Своими словами. Странными, «неправильными», но очень важными. Их было три. Три слова, которые стали вехами на нашем пути. Они показали мне, что за каждой «ошибкой» скрывается точная и сложная работа мысли. И что моя задача — не стереть её, а научиться читать. Первое слово: «Какао сверлится». Ключ к сенсорному миру. Это было утро. Я размешала ему какао, и оно продолжило вращаться по инерции, образуя воронку. Вова заметил и сказал: «Какао сверлится». Я не поправила. Не сказала: «Не сверлится, а крутится». Вместо этого я попыталась увидеть то, что видит он. И правда: движение было не простым кружением, а именно винтовым, «ввинчивающимся» — точь-в-точь как у сверла. Для его особого восприятия, вращение, вероятно, был
Оглавление

Почему я перестала поправлять речь и начала держать паузы. RDI-практикум мамы-специалиста.

Я — Алла, мама 8-летнего Вовы с РАС. Я — сертифицированный специалист по АВА и RDI, педагог, тьютор. Училась, чтобы научить сына. Но самые важные уроки мне подарил не учебник, а он сам. Своими словами. Странными, «неправильными», но очень важными.

Их было три. Три слова, которые стали вехами на нашем пути. Они показали мне, что за каждой «ошибкой» скрывается точная и сложная работа мысли. И что моя задача — не стереть её, а научиться читать.

Первое слово: «Какао сверлится». Ключ к сенсорному миру.

Это было утро. Я размешала ему какао, и оно продолжило вращаться по инерции, образуя воронку. Вова заметил и сказал: «Какао сверлится».

Я не поправила. Не сказала: «Не сверлится, а крутится». Вместо этого я попыталась увидеть то, что видит он. И правда: движение было не простым кружением, а именно винтовым, «ввинчивающимся» — точь-в-точь как у сверла. Для его особого восприятия, вращение, вероятно, было неотделимо от звука и вибрации — от того самого гула и жужжания.

Теория и практика RDI: Здесь сработало то, что в RDI называют разделённым вниманием — не просто взгляд на один объект, а совместное проживание его смысла. Вместо того чтобы вернуть его в мой мир правил («так не говорят»), я вошла в его мир образов. Это основа метода доктора Стивена Гутштейна — развитие динамического интеллекта через общий опыт, а не через инструкции. Его «сверлится» — яркий пример синестетического мышления, где чувства смешиваются. И это не помеха, а мощный ресурс, который RDI учит использовать.

Это слово стало первым ключом. Его мозг создаёт ёмкие физические метафоры. Чтобы понять его, мне нужно было заговорить на этом языке образов.

Как это работает в быту:
Я стала переводить просьбы в сенсорные аналоги.

  • Вместо: «Говори тише».
  • Я говорю: «Твой голос сейчас играет «форте», слишком громко. Давай переключим на «пиано».
    Мы идём
    от целого к частному: сначала я даю целостный образ («это как будто…»), а потом мы вместе «разбираем» его, как интересный механизм.

Второе слово: «Я чатаю». Ключ к социальной логике.

Следующим ключом стала фраза: «Я чатаю сестренке». Он скрестил «печатать» и «чат». Лингвисты назвали бы это контаминацией — рождением нового слова. А я увидела в этом не ошибку, а гениальное упрощение. Он выделил суть: не механическое действие, а цель — общение.

Теория и практика RDI: Здесь проявился краеугольный принцип — принятие как основа для развития. Принимая его неологизм, я дала сигнал: «Твоя логика имеет ценность, я с тобой». Это создаёт ту самую безопасную среду, которая критически важна для формирования референциальной коммуникации — когда ребёнок обращается к тебе, чтобы разделить мысль, а не просто получить что-то. Как учит Юлия Снежко на курсах RDI, именно в таких «совместно созданных реальностях» и рождается настоящее взаимопонимание.

Приняв это слово, я приняла его внутреннюю логику. Оно стало нашим общим шифром.

Как это работает в быту:

  • Я поддерживаю, а не поправляю: «Круто, что чатаешь сестре! О чём?» — так я фокусируюсь на смысле (коммуникации), а не на форме.
  • Мы исследуем его же концепцию: «А если отправишь голосовое, это тоже «чатание»? А стикер?». Так мы вместе тренируем гибкость мышления внутри созданной им системы.

Третье слово. Вернее, фраза. Вернее, триумф.

И вот недавно случилось то, чего я, честно говоря, ждала, но не смела надеяться, что это произойдёт так скоро.

Перед сном Вова сказал с невозмутимым лицом: «Я буду спать на маминой кровати, а мама — на моей».

Честно говоря, я немного растерялась. Думала, что ему ответить. И получилась пауза. Замечательная, выстраданная пауза, которая всё изменила.

Он смотрел на моё лицо, видел мою растерянность. И тогда, поднимаясь по лестнице в свою постель, он выдал: «Мама, я пошутил!» — и расхохотался, глядя на меня. А через секунду захохотала и я. С ним.

И как же ликовала я внутри от этой, казалось бы, незатейливой шутки!
Шутки! Не так.
ШУТКИ!!!!
Самостоятельной, личной, Вовиной шутки! Которую он сам продумал, обыграл и высказал!

Пусть это не супер-пупер показатель на нашем длинном пути. Но в тот день — это был мой абсолютный материнский триумф.

Теория и практика RDI: Этот момент — квинтэссенция всего, к чему ведёт RDI. В этой шутке проявился полноценный динамический интеллект: понимание контекста (нормы), его гибкое изменение (игровое нарушение), считывание моего невербального состояния и, главное, — со-регуляция. Мы вместе прошли эмоциональный путь от напряжения к разрядке в смехе. Именно такие моменты совместной радости и являются конечной целью — построение разделённого субъективного опыта. Моя пауза была не провалом, а даром — пространством, в которое он смог вложить свой замысел. Это и есть высшая форма диалога.

В этой фразе сошлось всё, ради чего я учусь и борюсь: понимание нормы, её намеренное и игровое нарушение, считывание моего невербального сигнала, контроль над ситуацией и — самое ценное — разделённая радость. Это случилось не на занятии. Это случилось в жизни. Потому что я когда-то приняла его «сверлится» и «чатаю». Потому что он понял: его логика, его мир — имеют право на существование в нашем общем пространстве. Ими можно… играть.

Итог: что остаётся за кадром

Три слова. Три этапа: сенсорный образ → социальное действие → совместная игра.
Это не случайные успехи. Это закономерный результат стратегии, где на первом месте —
принятие, а не коррекция.

Я больше не гонюсь за «правильной» речью. Я иду к подлинному диалогу. Его странные слова — это не мусор. Это самые точные карты его вселенной.

Если ваш ребёнок создаёт свои слова — остановитесь. Присмотритесь. Спросите себя: какую сложную мысль он упаковал в эту свою оболочку? Не стирайте. Начинайте расшифровывать. И давайте себе право на паузу — именно в ней, в этой тишине, рождается его настоящий голос. А иногда — и первая, такая долгожданная, шутка.

Я — Алла, мама Вовы, который видит, как «сверлится» какао, «чатает» сестре и шутит перед сном. Каждое такое слово для меня — не странность. Это маяк. Он светит, и я иду.

P.S. Если наш опыт отзывается в вашем сердце — подписывайтесь на блог. Давайте делиться не только сложностями, но и такими, с виду маленькими, а на деле — огромными победами. Потому что из них и складывается наш общий путь. Путь друг к другу.