Часть 1. ПАПА МЕНЯ НЕ ЛЮБИТ
На кухне пахло корицей и благополучием. Марина разливала по чашкам капучино, наблюдая, как за окном медленно опускается осенний вечер. Идиллия. Тот самый мирок, который она выстраивала десять лет, с тех пор как вышла замуж за Антона. Дом, уют, любимый муж, двое детей…
— Мам, — тихо позвал её сын. Артём стоял в дверях, сжимая в руках планшет. Его взгляд был опущен в пол, как будто он просил разрешения на существование. — У меня тут… опять проблема.
— Опять? — с лёгкой, едва уловимой усталостью в голосе переспросила Марина. Не успела она сделать шаг к нему, как в кухню влетела Катя, ее дочь, сияющая и стремительная, как ракета.
— Папа, папа! — проигнорировав брата, Катя бросилась к Антону, который только что вошел, снимая пальто. — Меня взяли в языковую школу! Осталось только подписать документы!
Антон широко улыбнулся, подхватил дочь в объятия и крутанул. Их смех заполнил пространство, оттеснив Артёма ещё дальше в дверной проём. Марина видела, как сжались плечи сына.
— Молодец, рыбка! Всё для тебя. Ты у нас звезда, — Антон отпустил дочь и потрепал её по волосам. Его взгляд скользнул по Артёму, улыбка не погасла, но стала формальной, как визитка. — А у тебя что, Артём?
— Ничего, — пробормотал мальчик.
— У него опять проблема, — пропела Катя, с наслаждением растягивая слова. В её глазах мелькнуло знакомое Марине холодное любопытство, похожее на взгляд экспериментатора, наблюдающего за подопытной мышью.
— Наверное, опять в своих стрелялках завис. Правда, Тёма?
Артём молчал. Антон вздохнул.
— Артём, мы же это обсуждали. Игры — это пустая трата времени. Вот Катя языки учит, спортом занимается. Найди себе полезное хобби.
— Это не стрелялка, — прошептал Артём, но его уже никто не слушал. Антон обсуждал с Катей детали обучения. Марина подошла к сыну, взяла планшет.
— Что случилось, солнышко?
Он посмотрел на неё — и в его взгляде была такая взрослая, усталая боль, что у Марины ёкнуло сердце.
— Там… не просто игра. Помнишь про Roblox? Я там часто сидел, еще до того, как его заблокировали у нас. Я познакомился там с девочкой, мы неделю переписывались, она говорила, что мы с ней одногодки, а недавно прислала ужасные фото. И сказала, что если я не скину ей данные родительских банковских карточек, она выложит переписки в сеть и всем расскажет, что я негодяй.
Марина похолодела. Она листала переписку. Следы ядовитого действия этой игры остались в тысячах детей, включая ее сына. Артём заходил туда, чтобы просто поиграть и пообщаться, ведь в школе у него не складывалось. Милые блок-персонажи и знакомое название обманчивы.
— Почему ты мне раньше ничего не сказал?
— Потому что ты всегда занята. Потому что ты говоришь «разберись сам» или «не обращай внимания». Потому что Катя постоянно говорит, что я нытик и ябеда, — выпалил он, и слёзы наконец потекли по его щекам. — А папа вообще меня не любит и считает, что все проблемы у меня из-за того, что я слабак.
Марина обняла его, но её мысли лихорадочно работали. Она быстро погуглила. Оказалось, мир давно бьёт тревогу: Генпрокуроры США подают иски на Roblox, обвиняя в пренебрежении безопасностью детей. Платформа заблокирована в Китае, Турции. И вот теперь — в России. А ведь здесь — 18 миллионов юных пользователей. Роскомнадзор зафиксировал там пропаганду, азартные игры, симуляторы н_падений. И это та среда, где её сын искал, но не нашел утешения от одиночества дома, а лишь получил новую травму.
Часть 2. ХВАТИТ ЕГО ОПЕКАТЬ
В это время в гостиной раздался смех. Марина выглянула. Катя, устроившись на диване рядом с Антоном, показывала ему что-то в своём телефоне. Марина увидела, как её дочь украдкой снимала на видео Артёма, который плакал на кухне. Она выложила видео в сеть и написала язвительный комментарий: «Нюня разливается, как обычно. Ставьте побольше лайков».
Всё сложилось в чудовищную мозаику. Холодная вежливость Антона, которая отчуждала её сына. Изощренная, тихая жестокость Кати, которая росла, как сорняк на почве отцовского обожания и вседозволенности. Её собственное слепое желание сохранить картинку счастливой семьи, из-за которого она закрывала глаза на неравенство: дорогие кружки для Кати и «Артём, потерпи»; семейные поездки втроём и «мальчик останется с бабушкой».
И этот планшет в её руках был лишь симптомом. Мир, в котором её сына травили п_дофилы и мошенники, начинался здесь, в их уютной гостиной. Буллинг не терпит пустоты. Если ребёнок не находит защиты дома, он ищет её в сети. А там его ждут.
Она взяла сына за руку, твёрдо повела его в гостиную. Смех оборвался.
— Антон, нам нужно поговорить. Сейчас.
— Опять проблемы Артёма? — Антон не отрывался от телефона. — Марина, хватит его опекать. Пусть учится решать их сам.
— Эта проблема — не его. Она — наша общая. И решать ее будем мы все. И начнём с того, — Марина повернулась к Кате, голос её дрожал, но был невероятно твёрд, — что ты немедленно удалишь это видео. И объяснишь мне, как давно ты издеваешься над братом.
Катя сделала невинное лицо:
— Мам, что ты? Мы же просто играем!
— Это не игра! — впервые закричала Марина, и в её крике была вся накопившаяся боль. — Это травля. Ты травишь своего брата, зная, что тебе всё сойдёт с рук. И это прекращается. Сегодня.
Антон наконец поднял голову, его лицо потемнело.
— Марина, не драматизируй. Дети есть дети. Катя просто шутит иногда грубовато.
— «Грубовато»? — Марина подошла к нему вплотную, всё ещё сжимая руку Артёма. — Твоей родной дочери позволено всё. Моему сыну — только быть незаметным и благодарным за крышу над головой. Это не семья, Антон. Это токсичное болото. И я позволяла ему разрастаться, потому что боялась разрушить нашу идиллическую картинку.
Она посмотрела на сына, потом на мужа.
— Но картинка лжет. Мой сын несчастен. Его травят здесь, дома, и его уже успели травмировать там, в сети, куда он сбегал от этой домашней травли. Ту платформу, слава богу, теперь заблокировали, но раны-то у него остались. И я его мать. И если нужно выбирать между твоим комфортом и его психологическим выживанием, мой выбор очевиден.
В комнате повисла тишина. Катя перестала ухмыляться. Антон смотрел на Марину, не узнавая её.
— Ты что, это… на полном серьёзе? Из-за ерунды?
— Ерунда, — тихо сказала Марина, — это когда ребёнок приходит к матери с криком о помощи, а она отмахивается, потому что боится испортить отношения с мужем. Боль моего ребёнка — не ерунда. И играм, где его унижают, пришёл конец. И дома, и в интернете.
Она знала, что сказанное не забрать назад. Знакомый мир с его корицей и капучино дал трещину и рушился. Но впервые за долгие годы, держа за руку своего сына, она чувствовала не вину и разрыв, а страшную, железную ясность. Иногда, чтобы спасти одного ребёнка, нужно перестать быть удобной для всех остальных. Даже если все остальные — это твоя же выстраданная семья.