Десять лет пролетели, казалось бы, не глядя. Но это только казалось бы. На самом деле деле это огромный путь. Путь, чтобы выжить и не сломаться на половине, не опустить руки, не поддаться соблазну раз и навсегда покончить с этой никчёмной жизнью.
Эва поправила на плече спортивную сумку и спрыгнула с подножки автобуса.
"Лыткарино" - мысленно прочитала она табличку. Вот и вернулась туда, откуда когда-то сбежала за лучшей жизнью. Стояло жаркое душное утро. Июль - макушка лета. Добрые тёти снабдили Эву пачкой сигарет, и, достав одну она с наслаждением закурила. Неужели свобода?
До сих пор не верилось, что ей повезло попасть на условно-досрочное. Ведь ещё лет пять оставалось сидеть.
Усмехнувшись, молодая женщина резво двинулась в сторону деревни. Ей предстояло отметиться у местного участкового, справку об освобождении предоставить и ... И как-то жить дальше. Стыдно? Нисколько. Это жизнь. И пусть только кто попробует её загнобить.
Эва злой стала. Ещё бы. Такого на зоне натерпелась, что и врагу не пожелаешь. В кровь дралась, лишь бы не стать "колхозницей", как у них называли обычно тех, не имел чувства собственного достоинства и за слюнявый окурок готовы были опускаться ниже плинтуса.
Нет. Эва себя сразу проявила. Раз избили, второй, третий. Еле выжила тогда, два месяца в больничке провалявшись. На четвёртый раз она уже умнее стала. Выждала момент и избавилась от той, которая называла себя "СтаршОй". Несчастный случай. Именно так и написали потом.
"СтаршОй" стала другая. Но она уже Эву не трогала. Больше её никто не трогал, но и не дружил. Кличка "Бешеная" прочно закрепилась за ней.
Эва с силой вдавила окурок в землю. Больше она не хотела вспоминать ничего из той жизни, в которой она извлекла много уроков. В том числе поняла, что её любовник, Рафик, просто подставил её. Сам. Не пожалел.
Ещё Эва родила девочку. Дочку. Назвала её Валеркой, потому что сына хотела. Потому что пацан - это боец, мужик. Он сумеет в этом мире выстоять и не сломаться под ударами судьбы. Сумеет мать защитить, сумеет дом построить, дерево посадить и создать семью. А девчонка ... Что девчонка? Такие же ошибки совершит? Девчонки, они слабые, какой от них толк?
Не рада была Эва дочери. Но что поделать. Родила же, выносила, надо любить теперь. Только любить не дали. Забрали почти сразу в приют, а потом в детский дом и исчезла Валерка из жизни Эвы. Где она? Найти бы. Десятый год девчонке, взрослая уж. Интересно, на кого больше похожа? На Эву или на Влада?
Ничего не дрогнуло внутри, когда Эва о Владе Кузьмичёве вспомнила. Какие могут быть чувства к нему спустя столько лет и после того, как она срок отмотала? Всё быльём поросло. Ко всем поросло. Никому больше Эва сердце своё не откроет. А Рафику ... Этому ур@ду она бы с превеликим удовольствием отомстила бы. Но как?
Ни работы, ни денег, ни связей. Бабушка жива ли хоть? Эва снова поправила сумку и осмотрелась по сторонам. Вроде и её родная деревня, а будто изменилось всё вокруг. Десять лет ... Она села в девяносто пятом. Конечно, будто полжизни прошло.
-Самарина? Эва? - раздался едва знакомый голос за спиной - а я смотрю в окно магазина, ты или не ты. Выпустили тебя?
Эва неохотно обернулась. Так и есть. Олеська Еремеева. Собственной персоной. Постарела, конечно, она знатно за эти десять лет. Сколько ей должно быть? За пятьдесят? В её годы и помоложе выглядят.
-И тебе здравствуй - протянула Эва, прищурив глаза - а ты, как всегда, на страже? Мимо тебя и муха не пролетит.
-Ой, Эвка, не будь такой букой. Пошли ко мне, потолкуем. Ты ведь к бабушке спешишь? А её нету. Жива или уж померла - не знаем. Ведь тебя тогда как по телеку показали в наручниках, так, видать, удар Лидию Борисовну и хватил. Спасибо, Катька Кузьмичёва мимо проходила, скорую вызвали с ней. А уж потом бабушку твою в дом для престарелых определили. В какой - неизвестно. Ну, наверное, в ближайший к нам, где места были.
-Да подожди ты! - осадила Эва - трещишь, как сорока, не понять толком ничего.
-Так а чего кота за хвост тянуть? Я тебе как на духу всё рассказала! За домом вашим кто, окромя меня, приглядывал-то? Хотела как лучше, а ты вон бычишься на меня. Вот и правда, не делай добра, не получишь зла.
Олеська обиженно за прилавок зашла да фартук натянув, стала смену открывать, настроив кассовый аппарат. Тык-тык. Готово. Рабочий день начался. Из доярок-то давно Олеська ушла, как колхоз их частник какой-то перекупил. Дома сидеть не на что, до пенсии ещё не дожила. Потому и попросилась в продуктовый магазин, который Томка Кузьмичёва открыла. Богатая она теперь, Томка эта. На кривой козе не подъедешь к ней. Только по имени-отчеству величать положено, и всё тут. А была-то ... Прости Господи и какая сейчас!
Эва пошарилась взглядом по полкам со спиртным.
-Водки дай мне - охрипшим голосом попросила она и положила деньги на прилавок - свободу хочу свою отметить, но прежде расспрошу тебя обо всём.
-Да без проблем. Сейчас всё сделаю.
Томка выскочила за дверь и повесила табличку "Переучёт". Ей и самой не терпелось Эвку расспросить обо всём. Как же так получилось, что за убийство депутата она села? Вся ж деревня целых полгода только об ней и гудела, пока новая беда у них не произошла. Страшный пожар в доме Кузьмичёвых запомнился всем надолго.
Она сама с Томкой как раз в тот день загудела, а среди ночи всё и произошло. Три обгоревших трупа потом вытащили. Веру Пантелеевну, Катерину и Влада. Хорошо хоть мальчонка их у бабушки на тот момент жил.
Уж Ирина Олеговна и верещала потом на всю деревню, как узнала, что дочь её единственная сгорела заживо. Каждый день на могилку, как домой приходила. Внука в детсад, сама на кладбище. Через три года малость отпустило её. Стала для внука жить, да всё равно впроголодь. Пенсия - мизер, что у неё, что у мальчонки. Огород сажала, да потом на рынок ездила овощи продавать.
Нарезав колбасу, сало и разлив по пластмассовым стаканчикам водку, Олеська, не чокаясь с Эвой, сама осушила свой стакан до дна. Выпить она любила всегда. А под такой разговор без "успокоительного" никак.
***
-Чёрт! - Тамара пнула ногой по спустившему колесу и осмотрелась. Запаски нет у неё, и как ей быть? Достав мобильник, она набрала номер своего третьего по счёту мужа.
Длинные монотонные гудки её окончательно выбесили. Вот где он? Небось с секретаршей своей влюбляется, подлец. Бесил он Тамару своими похождениями налево до зубовного скрежета. Только что она могла изменить? Карпов Леонид Андреевич был успешным предпринимателем, денег у него куры не клюют. Он и женился, когда на Томке, сразу её перед фактом поставил, что, мол, на людях они идеальная семья, а дома свободные отношения и никто друг другу не мешает. Причём изменять мог только Лёня, а Тамара - не дай Бог. Пригрозил тогда без последних трусов оставить.
-Слушаю - наконец-то послышался в трубке недовольный голос.
-Котичек, у меня проблемка - заискивающим голосом начала Томка - колесо проколола, дорога на подъезде в Лыткарино сам знаешь какая. Цивилизация сюда ещё не скоро доберётся. Что мне делать? Ты своих не можешь кого-нибудь попросить, чтобы мне помогли?
-Тамара, дорогуша, я тебя как учил на этот случай? - вкрадчивым голосом спросил Лёня - ножками топай до ближайшего населённого пункта и решай свою проблему сама. В твоём случае родимое Лыткарино недалеко. Разомнёшься заодно. И по таким пустякам меня больше не беспокой. У меня тут поважнее дела имеются.
Тамара чуть телефон об асфальт не грохнула.
-Кобелина. Важные дела у тебя! Знаю я твои дела! - крикнула она и, закрыв машину, отправилась пешком, костеря уже себя на разный лад. Приспичило ей именно сегодня ревизию в магазине провести. А теперь вот топай по жаре.
Поправив свой оливкового цвета пиджачок да коротенькую юбочку, Томка немного подумала и сняла босоножки на тонком каблуке. Босиком оно быстрей получится. Взглянув на наручные часики, Тамара предположила, что минут за сорок неспешным шагом доберётся.
Заодно вспомнит, как упорно она шла к тому, что сейчас имела. И совесть её нисколько не мучила.