— Сереж, а почему у нас в холодильнике пусто? Я же позавчера три пакета из «Глобуса» притащила. Там одной буженины на две тысячи было.
Ольга стояла перед распахнутой дверцей холодильника. Глаз у нее начинал предательски подергиваться.
Сергей махнул рукой, глядя в телевизор, где шли политические дебаты:
— Оль, ну чего ты начинаешь? Лариска заходила, расстроилась, говорит, давление скачет. Поела немного. Ей сейчас витамины нужны, стресс у человека.
— Немного?
Ольга достала пустой лоток.
— Сережа, тут полтора килограмма мяса было! Она что, удав, чтобы за раз столько съесть? И сыр с плесенью, который я на юбилей маме берегла, тоже «от давления» помогает?
— Ты мелочная стала, Оля.
Сергей наконец соизволил повернуть голову. Лицо у него было обиженное, как у ребенка, у которого отобрали конфету.
— У сестры жизнь рушится, муж-тиран выгнал, а ты кусок сыра жалеешь. Родная кровь всё-таки.
Ольга медленно закрыла холодильник. В груди разливалась знакомая тяжесть, а на шее выступили красные пятна — верный признак скачка давления.
Как всё начиналось
Сергей и Ольга прожили в браке двадцать два года. Дом в пригороде требовал постоянного ремонта, двое детей-подростков — Артем пятнадцати лет и Яна семнадцати — готовились к экзаменам, висел кредит на новую крышу, в гараже стоял старенький «Рено».
Всё изменилось месяц назад. На пороге их дома появилась Лариса, младшая сестра Сергея. Ей было сорок два года, выглядела она на тридцать пять, а вела себя на пятнадцать.
— Сереженька!
Она повисла на шее брата. Глаза красные, тушь потекла.
— Этот изверг меня выгнал! Сказал, что я плохая хозяйка! Представляешь?
Сергей растаял мгновенно. Лариса поселилась в гостиной. Жизнь Ольги стала напоминать полосу препятствий.
Лариса не работала — депрессия. Не убирала — аллергия на пыль. Зато курила тонкие ментоловые сигареты, высовываясь в форточку на кухне. Дорогие шторы, которые Ольга выбирала полгода, теперь пропитались дешевым табаком вперемешку с приторными духами.
Капля за каплей
Через неделю после приезда Лариса Ольга вернулась с суточной смены. Она работала старшей медсестрой в больнице. Мечтала только о горячей ванне. Но ванная была занята. Час прошел. Второй.
Когда распаренная Лариса наконец вышла в облаке ароматного пара, Ольга обнаружила, что профессиональный шампунь для окрашенных волос пуст. Он стоил больше тысячи рублей.
— Лар, ты использовала мой шампунь?
— Ой, Оль, ну там капелька была. И вообще, он пенится плохо. Я потом свой «Чистая линия» дам, он лучше, на травах.
Второй инцидент случился с деньгами. Ольга откладывала наличные в шкатулку на выпускной Яны. Пропало пять тысяч.
— Сереж, ты брал?
— Нет... Слушай, может, Ларисе на лекарства понадобилось? Она стеснялась попросить. Не будь жадной, она вернет, когда работу найдет.
— Она месяц на диване лежит и сериалы смотрит!
— Оля, она переживает! Ты бессердечная какая-то стала.
Но то, что произошло в четверг, переполнило чашу терпения.
Ольга пришла домой. Помимо съеденной буженины, в раковине обнаружилась гора посуды с засохшей гречкой. А в гостиной, на любимом бежевом диване, сидела Лариса с подругой Галей. На столике стояла початая бутылка коньяка — того самого, коллекционного, который партнеры подарили Сергею и который семья берегла к свадьбе Яны.
— О, Оля пришла!
Лариса была явно навеселе. Щеки розовые, глаза блестят.
— А мы тут с Галочкой стресс снимаем. Присоединяйся, только закуски маловато. Не могла бы ты салатик быстренько сделать?
Сергей сидел в кресле, блаженно улыбаясь сестре и ее подруге.
— Олюшка, сделай девочкам перекусить, они так душевно сидят, песни поют...
Внутри Ольги что-то оборвалось. Громко, со звоном, будто лопнула струна. Она посмотрела на свои руки — от нервов на них выступила экзема. Потом на мужа. Потом на наглое лицо золовки.
— Салатик?
Голос прозвучал тихо.
— Ну да, или бутербродов. И огурчиков соленых достань, а то пресно, — Лариса стряхнула пепел прямо на ковер.
— Хорошо. Будет вам и салат, и огурцы.
Голос Ольги был странно спокойным.
Когда терпение кончается
Она ушла в спальню. Достала большой чемодан с антресолей.
Сергей заглянул минут через десять, ожидая увидеть поднос с закусками.
— Оль, ты чего копаешься?
Он застыл на пороге. Жена аккуратно складывала в чемодан вещи.
— Ты куда собралась? К маме? Напугала!
— Нет, Сережа. Не к маме. Помнишь, мне путевку в санаторий предлагали от профсоюза? Горящую, в Кисловодск. Я тогда отказалась — думала, как же вы тут без меня. А сейчас позвонила Нине Петровне. Путевка еще свободна. Вылет завтра утром. Пока переночую у подруги.
— Ты с ума сошла?
Сергей побледнел.
— Какой санаторий? А дом? А дети? А Лариса? У нее кризис!
— Вот именно. Ты же сам сказал: родная кровь. Вот и заботься о родной крови. А я устала, Сережа. Я тоже человек, а не машина по производству котлет и чистоты.
Она вышла в коридор. Там уже стояли дети. Яна и Артем смотрели на мать с пониманием в глазах.
— Мам, ты правда уезжаешь? — спросил Артем тихо.
— Правда, сынок. Папа о вас позаботится. Он у нас глава семьи, сильный, ответственный.
Ольга достала из сумочки листок бумаги, вырванный из ежедневника, и прилепила магнитом к холодильнику.
— Это инструкция. Читать внимательно.
— Ты шутишь?
Сергей нервно хихикнул.
— Оль, ну хватит спектакль устраивать. Разбери сумку, гости ждут.
Ольга молча надела плащ. Взяла чемодан. Посмотрела мужу прямо в глаза:
— Хочешь быть благородным рыцарем для сестры — будь. Только теперь без моей помощи. Дом на мне, но живите пока. Дети, собаку кормить по расписанию. Папе помогайте, но уроки в приоритете.
Дверь хлопнула. Сергей остался стоять посреди коридора. Из гостиной донеслось пьяное:
— Сереж, ну где огурцы-то?
Реальность бьет по лицу
Сергей подошел к холодильнику. Посмотрел на листок. Почерк у Ольги был мелкий, убористый.
Котел. Давление проверять дважды в день. Если упадет ниже 1,5 — подкачать синим краном. Если перегреется — звонить дяде Вите (телефон на полке). Не перепутать, иначе взорвется.
Септик. Бактерии засыпать в пятницу. Бумагу не бросать!
Собака (Рекс). Каша с обрезью, варить 40 минут, витамины в миску. Гулять строго в 6:30 и в 21:00. Лапы мыть в тазике, вытирать серой тряпкой, а не полотенцем для лица!
Кредит. 20-го числа 18 500 рублей. Деньги в тумбочке закончились, сними со своей карты.
Дети. У Артема репетитор во вторник и четверг (оплатить 2000 р.), у Яны курсы. Еда: суп варить на 3 дня, второе каждый день свежее.
Сергей усмехнулся. «Подумаешь. Справлюсь. Зато никто мозги не пилит».
Пятница прошла в эйфории. Лариса нахваливала брата. Они доели остатки еды, заказали пиццу на деньги Сергея. Сестра рассказывала, какой муж попался ей невыносимый.
Суббота началась с катастрофы. Рекс не дождался прогулки в шесть тридцать — Сергей спал до десяти. Пес сделал огромную лужу в прихожей. Ламинат вздулся пузырем.
— Лариса! Убери! — крикнул Сергей из спальни.
— Я не могу! Меня тошнит от запаха! — крикнула сестра из гостиной. — И вообще, сделай мне кофе!
Сергей, ругаясь себе под нос, убирал за псом двадцать минут. Потом пошел на кухню. Горы посуды со вчерашнего вечера засохли намертво. Попытался включить посудомоечную машину — она запищала, выдав ошибку. Оказалось, закончилась соль. Где она лежит, он понятия не имел. Пришлось мыть руками. От жира и холодной воды — котел почему-то перестал греть воду — начало ломить суставы.
К воскресенью картина стала еще мрачнее.
— Пап, мне на курсы надо. Дай денег и погладь рубашку, — заявила Яна.
— Сама погладь!
— Мама всегда гладила. Я опаздываю!
Сергей схватился за утюг. Через пять минут обнаружил на рукаве блузки дочери коричневый прожженный след. Яна расплакалась.
Лариса вышла к обеду в халате, зевая:
— Сереж, а что, обеда не будет? Я супчика хочу, куриного, с лапшой домашней.
— Свари сама!
Он не узнавал свой голос — резкий, срывающийся.
— Ты чего орешь? У меня мигрень! И вообще, ты обещал заботиться! Я же твоя сестра!
Во вторник случилось непоправимое. Котел встал. В доме было плюс шестнадцать градусов. Дядя Витя по телефону выругался и сказал, что приедет только завтра, потому что Сергей не следил за давлением.
Артем принес двойку по алгебре — не было времени заниматься.
Еды в доме не осталось. Денег на карте Сергея до зарплаты — три тысячи рублей, а кредит платить через два дня.
Лариса тайком взяла последние деньги брата из его бумажника и купила себе новый крем и торт. Ночью съела торт целиком, сидя перед телевизором.
В среду Сергей пришел с работы — начальник отчитал его за опоздание — и увидел картину, от которой потемнело в глазах.
Лариса лежала перед телевизором, щелкая семечки. Шелуха летела на ковер. Рекс грыз его рабочий ботинок. А на плите убежало молоко, залив все конфорки и горелки. Вонь стояла невыносимая.
— Сережа, — капризно протянула сестра. — Собака плохо пахнет. Помой его. И переключи канал, пульт далеко.
Прозрение
Сергей почувствовал, как у него дергается не только глаз, но и вся левая половина лица. Руки тряслись. Он медленно подошел к дивану.
— Встала, — произнес он тихо.
— Что? — Лариса повернула голову.
— Встала и пошла вон. Немедленно.
— Ты что, Сереж? — Она испуганно села на диване.
— Встала, собрала вещи, и чтобы через час тебя здесь не было! К мужу, к подруге, на вокзал — мне все равно!
— Ты меня выгоняешь? Родную сестру?
— Из-за того, что ты паразит, Лариса. Оля на двух работах пахала. Дом тянула, детей, меня идиота, и тебя еще терпела. А ты даже тарелку за собой помыть не можешь! Вон отсюда!
Лариса устроила истерику. Билась в рыданиях, кричала про бессердечность. Но Сергей был непреклонен. Он буквально вытолкал ее за дверь вместе с сумками.
В доме наступила тишина. Грязная, холодная, голодная тишина.
Сергей сел на кухне, прямо на табуретку у залитой молоком плиты. Руки дрожали. Он посмотрел на список Ольги. Пункт четвертый: «Кредит». Денег не было.
Он достал телефон. Набрал номер жены. Гудки шли долго.
— Алло?
Голос Ольги был спокойным. Где-то на фоне играла музыка.
— Оль...
Голос Сергея сорвался на хрип.
— Оля, возвращайся. Прошу. Я не могу. Я Лариску выгнал. Я был неправ. Котел сломался, собака воет, я... я не справляюсь.
— Сереж, — вздохнула Ольга. — Я в процедурном кабинете. У меня грязевые ванны через десять минут.
— Оль, прости меня. Я все понял. Ты святая женщина. Я перед тобой виноват. Только приезжай, умоляю.
— Путевка на двадцать один день, Сережа. Билеты невозвратные.
— Я умру тут за три недели!
— Не умрешь. Заодно похудеешь и с детьми сблизишься. Деньги на кредит возьми у соседки, тети Вали. Я ей оставляла на всякий случай. Скажешь кодовое слово «Лариса-паразит».
— Ты знала...
Сергей прошептал это, понимая вдруг всю глубину того, что произошло.
— Я надеялась, что ты умнее. Но готовилась к худшему. Всё, Сережа, мне пора. Воду в котле слей и залей заново, там воздушная пробка. Целую детей.
Сергей положил трубку. По щеке, поросшей трехдневной щетиной, ползла слеза. Он встал, взял тряпку и пошел вытирать плиту. До приезда жены оставалось двадцать дней. Это была его личная расплата, и он знал — заслужил каждую ее минуту.