Книга первая: «Синдикат Сфинкса»
Глава первая, в которой читатель знакомится с героем, а герой — с трупом
Осень 1876 года в Москве выдалась промозглой и тоскливой, будто сама природа оплакивала недавно закончившуюся войну на Балканах. В один из таких дней, когда тусклое солнце никак не могло пробиться сквозь пелену облаков, в скромном особняке на Пречистенке произошло событие, всколыхнувшее весь высший свет. В своем кабинете, запертом изнутри, был обнаружен застрелившимся молодой князь Дмитрий Оболенский, цвет гвардии и завидный жених.
На место происшествия, в числе прочих официальных лиц, прибыл молодой чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе, Алексей Сергеевич Елисеев. Ему было двадцать пять лет, но смотрелся он старше – не из-за морщин, которых не было, а из-за некой внутренней усталости в глазах цвета старого серебра. Волосы его, темные, были тронуты ранней, удивительно благородной сединой у висков – последствие нервной горячки, перенесенной в юности. Держался он с невозмутимым, почти холодным спокойствием, которое многие принимали за высокомерие, но которое было лишь щитом против мира.
Осмотр не занял много времени. Дверь взломали, князь сидел у письменного стола, в правой руке – маленький, дамский револьвер «Вебер». На столе – предсмертная записка, три слова: «Простите. Не вынес». Все выглядело очевидным: несчастная любовь, долги, угрызения совести – обычный набор причин для светского самоубийства. Следователь уже собирался ставить точку.
Но Елисеев заметил то, что ускользнуло от других. Во-первых, тонкий запах горького миндаля, едва уловимый в воздухе, несмотря на пороховой дым. Во-вторых, на указательном пальце левой руки покойного – крошечная царапина, свежая, будто от укола булавкой. И в-третьих, самое главное: в раскрытой книге, лежавшей рядом, «Мифы Древней Греции», на странице со сфинксом кто-то ногтем, да так сильно, что продавил бумагу, начертил знак, похожий на трехлучевую звезду.
— Коллега, вы что-то нашли? – устало спросил следователь.
— Ничего существенного, – мягко ответил Елисеев, незаметно прикрыв книгу ладонью. – Разрешите удалиться?
Он унес книгу с собой, спрятав под форменный сюртук. Инстинкт, обостренное чутье на фальшь, которое он сам не мог объяснить, подсказывало: это не самоубийство. Это было послание. И первая загадка.
Глава вторая, где наш герой отправляется в прошлое и находит неожиданную собеседницу
Расследование, которое Елисеев повел втихомолку, упиралось в стену. Князь Дмитрий вел жизнь открытую, как книга. Долгов не имел, в карты не играл, невесту любил. Но копнув глубже, Алексей Сергеевич узнал, что полгода назад князь вступил в небольшой, но очень закрытый «Археологический клуб», члены которого увлекались не столько раскопками, сколько оккультными науками и древними культами.
Именно там, в библиотеке Румянцевского музея, листая фолианты по египтологии, Елисеев встретил ее. Девушку лет двадцати, в строгом темно-синем платье, с живыми, не по-девичьи умными и насмешливыми глазами. Она наблюдала за ним через стеллаж, а когда он нашел на полете редкий трактат о символах тайных обществ, не выдержала.
— Вы, сударь, либо гений конспирологии, либо ищете то же, что и я, – произнесла она тихим, мелодичным голосом.
— А что ищете вы, сударыня? – вежливо осведомился Елисеев, не проявляя удивления.
— Признаков «Синдиката Сфинкса». Мифической организации, в существование которой не верит ни один здравомыслящий человек. Кроме меня. И, как я начинаю подозревать, кроме вас.
Она представилась Марией Арсеньевной Политковской, дочерью известного востоковеда, недавно скончавшегося при странных обстоятельствах – от остановки сердца. На его рабочем столе также нашли книгу, открытую на главе о сфинксе, с тем же продавленным знаком.
Глава третья, полная шифров, погонь и первого выстрела
Дуэт сыщика-одиночки и учёной барышни оказался плодотворным. Знак «трехлучевая звезда» они опознали как алхимический символ, означающий не только триаду «соль-ртуть-сера», но и девиз: «Познай, Осмелься, Умолкни». Он был эмблемой братства, уходящего корнями в эпоху Просвещения, но, по слухам, не просто сохранившегося, а превратившегося в могущественную и опасную организацию.
Их расследование привело в антикварную лавку на Арбате, хозяин которой, сухонький старичок, торговал не только безделушками, но и информацией. Получив золотой империал, он пробормотал: «Ищите того, кто задаёт вопросы. Сфинкс не говорит, он вопрошает». В тот же вечер старика нашли задушенным. А по пятам Елисеева и Марии уже шла пара коренастых мужчин в одинаковых котиковых шапках.
Погоня по вечерней Москве, по крышам и задворкам, едва не стоила Алексею Сергеевичу жизни. Один из преследователей выстрелил. Пуля пробила полы его шинели. Ответный выстрел Елисеева, меткого стрелка, был точен – он ранил нападавшего в плечо. Второй скрылся. На месте перестрелки Елисеев поднял оброненный стрелком предмет – изящную серебряную зубочистку с крошечным изображением того самого сфинкса на набалдашнике.
Глава четвертая, в которой раскрываются высокие связи и низкие страсти
Зубочистка оказалась ключом. Такой же набор Мария видела у графа Келлера, высокопоставленного чиновника министерства иностранных дел, друга её покойного отца и… члена того самого «Археологического клуба». Келлер, блестящий дипломат и светский лев, принимал их в своем особняке на Знаменке с ледяной учтивостью.
— Дорогая Мария, милый Алексей Сергеевич, вы пленились дешёвыми мистическими страшилками, – говорил он, поправляя манжету. – Клуб – это просто салон для праздных разговоров.
— Разговоров, которые заканчиваются смертью? – мягко спросил Елисеев.
— Случайные совпадения, – парировал граф. Но в его глазах, холодных и голубых, как зимнее небо, мелькнула искорка тревоги.
Именно тревога выдала его. Елисеев, благодаря своему положению, навел справки. Оказалось, Келлер, играя на бирже через подставных лиц, оказался на грани разорения. И недавно, словно по волшебству, его долги были таинственно покрыты. Кто-то купил его молчание. Или услуги.
Мария, тем временем, расшифровала записи отца. Тот изучал механизм влияния на умы через символику и ритуалы. «Синдикат Сфинкса», если он реален, был не просто обществом любителей древностей. Это была теневая структура, ставившая эксперименты по управлению людьми, а возможно, и устранявшая тех, кто начинал понимать слишком много. Князь Оболенский, видимо, был одним из «подопытных», который взбунтовался. Отец Марии – учёным, приблизившимся к разгадке.
Глава пятая, заключающая, где злодей разоблачен, но тень Сфинкса остается
Решающая встреча произошла в здании самого «Археологического клуба», в полуподвальном помещении, стилизованном под египетский склеп. Елисеев пришел один, оставив Марию в безопасном месте с копией всех доказательств на случай, если с ним что-то случится.
Его ждал граф Келлер. Но не как хозяин, а как подчиненный. На единственном кресле в зале сидел немолодой, тучный человек с лицом добродушного купца. Это был Павел Игнатьевич Морозов, миллионер, меценат, чье имя не сходило со страниц газет в связи с благотворительностью.
— Алексей Сергеевич, какой подвиг! – радушно начал Морозов. – Вы раскрыли нашего не в меру ретивого слугу. Да, граф, действуя от нашего имени, перестарался с… уборкой. Князь был неуравновешен, он мог нанести ущерб репутации нашего скромного кружка.
— Вы убивали людей, – без эмоций констатировал Елисеев.
— Мы проводили исследования! – воскликнул Морозов. – Тайны человеческой души, рычаги власти. Мир движется теми, кто задаёт вопросы, как Сфинкс. Кто знает эти рычаги. Мы не злодеи. Мы – инженеры человеческих душ. Присоединяйтесь. Ваш ум, ваша наблюдательность бесценны.
Это было предложение. И угроза. Отказ означал смерть. Но Елисеев видел на столе у Морозова ту самую книгу «Мифы Древней Греции». И понял главное: этот человек, этот «Сфинкс», боялся. Боялся тех, кто мог дать правильный ответ на его загадку.
— Вы ошибаетесь, Павел Игнатьевич, – тихо сказал Елисеев. – Сфинкс в мифе был побеждён, потому что нашёлся тот, кто дал ответ. Я ваш ответ нашел. И он уже не секрет.
В ту же секунду дверь распахнулась, и в помещение вошел жандармский офицер с подразделением. Доказательства, переданные Марией, сработали. Морозова и Келлера арестовали. Клуб был разгромлен.
Но сидя в карете, увозящей его от этого места, Алексей Сергеевич Елисеев не чувствовал победы. Слишком гладко всё сошло. Слишком легко сломался Морозов. На дне арестованной кареты миллионера он увидел выпавшую и забытую всеми безделушку – ещё одну серебряную зубочистку с тем же знаком. Таких, как Келлер, наверняка было много. А настоящий Сфинкс, тот, кто задавал вопросы, остался в тени. Его синдикат, лишь одна голова которого была отрублена, ушёл в подполье.
Он посмотрел на Марию, сидевшую напротив. В её глазах он увидел то же понимание. Битва выиграна, но война только началась.
Эпилог
Через неделю Алексей Сергеевич Елисеев получил новый рапорт о деле, казалось бы, простом – краже редкой монеты из собрания Исторического музея. На столе лежал оттиск печати, поставленной хранителем. И в самом низу, в вензеле, если приглядеться, угадывались три луча, расходящиеся от крошечной, улыбающейся головы сфинкса.
Елисеев взял рапорт, и на его тонких губах появилась едва заметная улыбка. Он поправил манжету, достал из кармана часы и, щёлкнув крышкой, мягко произнёс сам себе:
— Ну что ж, начинается.