Здесь похоронены сны и молитвы.
Слёзы и доблесть. «Прощай!» и «Ура!».
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хваты полковники и юнкера.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…
Эти стихи Роберта Рождественского посвящены русскому кладбищу Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. Но их, несомненно, можно отнести и к Сербскому кладбищу в городе Колме, что под Сан-Франциско. Только там погост не «французский», а «американский». Здесь тоже похоронены те самые «бывшие, бывшие…», о которых советский поэт размышлял во Франции. Их много. Не все из них сохранили русские имена и фамилии, когда вынужденно оказались на заокеанской чужбине. Известный историк Амир Хисамутдинов, автор исследований, связанных с изучением проблем русской иммиграции в США, указывал: «Нередко выходцы из России меняли имена или же приводили нестандартную транскрипцию. К примеру, Белов или Беляев превращались в White, Николаевский в Nicolai, Лев Усачевский стал Leon Stewart, и т.д.». (Здесь и далее мы будем пользоваться данными, взятыми, в том числе, из его работ).
Систематизированный сбор информации о них начался в 2009 году, когда профессор Дальневосточного государственного университета А. Хисамутдинов посетил Музей русской истории в Сан-Франциско и сообщил, что, в связи с изучением биографий русских эмигрантов, проживавших на тихоокеанском побережье США после революции, планирует сфотографировать их могилы, находящиеся на Сербском кладбище. Так началось его сотрудничество с музеем, итогом которого стал список русских захоронений не только там, но и вообще вокруг Сан-Франциско. Это более 10 тысяч имён.
Почему вокруг — в этом городе давно не хоронят. Связано это со следующей историей.
В 1900 году в Сан-Франциско на одном из кораблей были обнаружены крысы, заражённые бубонной чумой. Вспышки болезни продолжались несколько лет. Власти города предположили, что источником заразы стали захоронения и издали закон, запрещающий погребать на его территории. А потом, в1912-м, было принято решение и о переносе кладбищ за южную городскую границу. Так предместье Колма стало «городом-кладбищем», где ныне на каждого жителя приходится почти по тысяче (!) могил. Население его (пл. 4,9 км², из которых кладбища занимают 70%) составляет около 1800 человек. И большинство из них работает на 17-ти участках огромного некрополя, насчитывающего 1,5 миллиона захоронений. Поэтому в городке туристам даже продаются футболки с такими надписями: «Классно в Колме быть живым!»
Сербское кладбище (Serbian Cemetery) — один из участков. Открыто оно было в 1901 году Сербским благотворительным обществом. Тогда в Сан-Франциско имелся лишь один православный храм, Свято-Троицкий собор, прихожанами которого являлись, главным образом, русские и сербы. Между ними сложились очень тёплые отношения, и вскоре на Сербском кладбище стали погребать и русских. К 1942 году здесь насчитывалось около 11 тыс. захоронений, из них 600 русских. Православные священники хоронили за 50% стоимости. В 1930-м на Serbian Cemetery открылась часовня Пресвятой Девы Марии(Assumption of Blessed Virgin Mary Chapel), а в1942-м освятили новый надел земли…
Здесь хочется привести слова патриарха Сербского Порфирия, сказанные им 26 октября 2025 года на учредительном собрании Российского исторического общества (РИО) в Сербии. Он назвал открытие нового общества подтверждением «непрерывной духовной взаимосвязи сербского и русского народов» и отметил, что в эпоху «страшного исторического ревизионизма», когда факты игнорируются, а интерпретации становятся решающими, такая инициатива имеет ключевое значение. Предстоятель выразил уверенность, что деятельность общества поможет сохранить историческую правду и укрепить существующие связи между народами. А митрополит Бачский Ириней напомнил о многовековой помощи России и процитировал слова покойного патриарха Иринея о том, что Сербии следует плыть, как «маленькой сербской лодочке, привязанной к большому русскому кораблю».
Мы не знаем, какие слова говорились более 100 лет назад во время заседаний Сербского благотворительного общества в Сан-Франциско, но, думается, аналогичные. И поэтому русские братья и сестры смогли обрести на Сербском кладбище последний приют вместе со своими единоверцами.
Вообще в Калифорнии сербская диаспора хоронит своих членов на различных кладбищах штата, включающих как общественные, так и конфессиональные территории. В том числе это «Сербская обитель» в Лос-Анджелесе. Там упокоены, в частности, последний король Черногории Михайло Петрович-Нeгош, основатель «Сербской обители» Иван Николаевич-Цвиетич, стюардесса Весна Вулович — единственная, кто выжил при падении югославского самолёта над Швейцарией в 1972 году, и попавшая по этой причине в Книгу рекордов Гиннеса. Есть сербские захоронения на кладбище «Голливуд-Форевэ», где среди прочих лежат звёзды немого кино, такие как Рудольф Валентино…
Что касается русской диаспоры, она тоже представлена многими и знаменитыми, и безвестными именами. Вот что писал о своих впечатлениях от Сербского кладбища уже упомянутый нами А. Хисамутдинов:
«…Почти сразу встретил земляков: могилу Эмилии Яковлевны Михайловой (1884-1947), дочери первого гражданского жителя Владивостока Я. Семенова, и её мужа…
Совсем близко лежит легендарный генерал Викторин Михайлович Молчанов, чуть в стороне Спиридон Дионисович Меркулов, один из деятелей Белого Приморья…. Первые русские могилы: Николай Ренский (1900), Николай Степанов(1904), Василий Осипов с транспорта „Лена“ (1905), Пётр Рождественский (1915)… На редких фотографиях, сохранившихся на надгробиях, можно увидеть мужчин в чиновничьих сюртуках или офицерских формах, иногда в казачьих фуражках, лихо сдвинутых на затылок. На женских снимках немало медсестёр в формах Первой мировой войны…
На некоторых надгробиях имеются уточнения: лейтенант русского флота и капитан американского (С.С. Котельников). Доктора медицины, инженеры. Личный почётный гражданин неизвестно какого города (И.И. Силин). Члены Императорской фамилии. Бароны, князья, которых в эмиграции объединило английское слово „prince“ (принц) …»
Сюда ещё можно добавить зодчего Александра Ярона — автора русских, эстонских и китайских архитектурных шедевров, чьи творения украсили Таллин и Шанхай, и многих других усопших соотечественников, внёсших вклад не только в российскую, но и мировую культуру.
Есть ещё там, как и на Сен-Женевьев-де-Буа, мемориалы, не связанные с конкретными погребениями. Один из них воздвигнут в честь Святых Царственных Страстотерпцев — Царя-Мученика Николая II и его семьи. Второй — в память всех георгиевских кавалеров, «памятник нашей родине, величию и славе России». Он был поставлен усилиями Союза георгиевских кавалеров в Сан-Франциско, которые таким образом решили отметить 200-летнюю годовщину основания ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Планировалось воздвигнуть монумент в напоминание о роли России в освоении Калифорнии. С данной идеей в своё время обратились к президенту России В. Путину и мэру Сан-Франциско. Они её поддержали, но, увы, пока проект остался нереализованным по понятным причинам…
Думается, история, которую мы рассказали, может послужить дополнительным кирпичиком для укрепления здания вековой сербско-российской дружбы, на которую сейчас посягают различные временщики.