Вечерняя беседа двух старых друзей, Лесника Трофима и деревенского старосты Василия, тянулась неторопливо, как дымок от самокрутки.
- А вот тебе, Василий, новая история, - хитро прищурился Трофим, наливая чай в кружки. - Ты же знаешь бобровую плотину на реке Быстрянке? Ту, что резная?
- Как не знать! - оживился староста. - К нам теперь народ из города так и едет, всё про ту речку спрашивает. Говорят, чудо-чудное.
- Так вот, - понизил голос Трофим, - люди про неё разное болтают. Кто говорит, лесники постарались, кто - что строители какие. А правда-то куда интереснее... и волшебнее.
Лесник, конечно, знал всю подноготную, но лишь со своей, человеческой стороны. А я вам сейчас прочту, как эта же самая история записана в самой главной книге - в Лесной Летописи, которую ведёт сова Матрёна-смышлёна.
Рано утром собрал отец бобриного семейства, могучий Митяй Тяжелобок, всех у своей хатки. Лицо его было темнее тучи:
Снова прахом все труды!
Снова мы разорены!
Хотят люди всё и рушат,
Скоро всех нас передушат!
Ходят с ружьями они,
Леший, ты их замани!
Снова нам плотину строить,
Высоту надо удвоить!
Жили бобры на Быстрянке в постоянной тревоге. Охотники ломали их плотину, чтобы выманить зверей из хат. И каждый день бобры строили её выше и крепче, а каждую ночь она снова падала под чужими руками. Лесник Трофим видел это, жалел зверей, но поделать ничего не мог - охота в тех краях была дозволена.
Это утро началось, как и все предыдущие. Пока вся семья грызла и таскала тяжёлые брёвна, самый младший бобрёнок, Лёша, стоял в стороне. Он был тихим и робким, но в тот день чаша терпения переполнилась. Сердце его ныло от бесконечной, бесполезной работы. Собрав всю свою смелость, он подошёл к отцу и прочитал, запинаясь, свои первые в жизни стихи:
- Мой учитель, мой отец,
Посмотри ты наконец:
Каждый день плотину строим,
Когда ж истину усвоим?
Крепость будут рушить дальше,
Нужно действовать иначе!
Душу в брёвна вдохнуть нужно...
Душу точно не разрушить!
Вот, смотри, что я нашёл,
Человек то изобрёл.
Это, вот резак, железный,
Он для дерева полезный!
И Лёша протянул отцу удивительную находку - острый стальной резец для дерева. Где он его нашёл - то ли охотник обронил, то ли турист - неважно. Но для бобрёнка это был ключ к мечте.
-Режет дерево он ловко!
Вот те рыбка, вот морковка!
Могу дерево я взять
И узоры создавать.
Митяй посмотрел на блестящую железяку, потом на сияющие глаза сына, сурово нахмурился:
- Вижу, Лёша, ты устал,
Чудную вещицу отыскал.
Только нам она не нужна -
И нова она, и чужда.
Ты давай бревно неси,
Глины, ила замеси!
Должны строить мы плотину
Из ольхи иль из осины,
А не вырезать узоры!
Кончай пустые разговоры!
Семья снова взялась за работу. Но Лёша не стал грызть брёвна. Он понял, что словами отца не переубедить, и решил действовать. Пока другие трудились, он взял свой резец и начал тихое волшебство: обтачивать уже вплетённые в плотину брёвна, превращая их в рыб с чешуйками, в крылатых птиц, в солнца с лучиками.
Братья и сёстры, уставшие, не понимали его.
- Эх, ты, Лёша-недотёпа!
Всё тебе бы не работать!
Он там рыбок вырезает
И ведь нам не помогает!
Лёше было горько слышать такие слова, но он лишь крепче сжимал резец и шептал себе под нос:
- Ничего-то, ничего...
Не хочу нести бревно!
Пусть смеются, пусть ругают,
Меня точно не сломают.
Верю твёрдо, знаю я:
Всех сильнее - красота!
А с высокого берега за ним наблюдал Лесник Трофим. Он удивлённо чесал затылок: откуда у бобрёнка инструмент? Кто его научил? Странные дела творятся в его лесу...
Весь день трудились бобры, а вечером ушли ужинать. Лешу за стол не позвали - по старой бобровой поговорке: «Кто бревно не грыз, кто не таскал, мимо ужина попал». Лёша не расстроился. «Больше времени на работу», - подумал он и при свете луны продолжал вырезать свои узоры.
А ночью пришли охотники. Увидели они перед собой не кучу наваленных брёвен, а нечто удивительное. В лунном свете резные фигуры отбрасывали причудливые тени, казалось, сама плотина дышала и жила. Поднять руку на такую красоту у них не повернулась душа. Стыдно стало, неловко. И впервые за много лет они ушли, не тронув ни одного бревна.
Утром Митяй проснулся от непривычной тишины. Не слышно было предательского звука текущей воды - значит, плотина цела! Он вылез из хатки, опасаясь подвоха, и увидел на берегу только Лесника Трофима. Тот сидел, сняв шапку, и молча смотрел на плотину, разинув рот.
И Митяй увидел. Это была уже не просто запруда. Это было чудо. На брёвнах цвели резные папоротники, плыли деревянные рыбы, летели к солнцу птицы. Разрушать такое не захотелось бы даже самому чёрствому сердцу - только любоваться
- Ай да бобрик! Ай да молодчик! - выдохнул наконец Трофим, и лицо его расплылось в широкой улыбке.
«Бобрик? Мой бобрик Лёша? - пронеслось в голове у Митяя. - Так это из-за него нас вчера обошли?»
-Ай да бобрик ты мой Лёша!
Ай красавец, ай хороший!
Ай ты мой же молодец.
Но какой же я подлец…
Митяю стало невероятно радостно за бобрёнка Лешу и невероятно стыдно, за то, что мешал ему и не хотел помогать.
Митяй побежал в плотину и созвал всех снова на утреннюю беседу.
Все члены его семьи думали, что знают, что он будет говорить, что плотину опять сломали, что нужно снова весь день грызть и таскать брёвна, что крепость нужно отстроить заново.
-Сын мой, Лёша, извини.
Мою милость ты прими.
Ты ведь вовсе не обуза,
Накормить его от пуза!
Объявляется свобода!
Стороной прошла невзгода!
Вся семья высыпала наружу и ахнула. Они увидели, что плотина стоит. Стоит крепкая и красивая, украшенная.
А маленький Лёша, совсем сонный от ночной работы, тихо сказал:
- Говорил я вам тогда:
«Всех сильнее красота».
Понять всем скорее нужно -
Сила слишком малодушна.
От старых бед и от невзгод
Новый образ нас спасёт!
А Лесник Трофим заканчивал свой рассказ старосте Василию так:
- Вооот, а после этого к плотине на Быстрянке туристы повалили. Стали фотографировать да в ин-тер... интернете выкладывать. Фух, выговорил! - Трофим с удовольствием сделал глоток чая. - И смекнул я тогда, что это теперь не просто брёвна, а достопримечательность. А где достопримечательность - там с ружьём делать нечего. Расставил я запрещающие знаки. С тех пор, поди, бобры те спят спокойно. И правильно. Умнее нас с тобой оказались, Василий. Силу железной хитростью да деревянной красотой победили.
