Чую, тема Георгия Константиновича для меня неисчерпаемая. Чем больше в нее погружаюсь – тем больше «открытий» делаю для себя. А сегодня (хотя возможно и в будущем – есть такое подозрение) хочу поговорить на тему того, как маршал боролся за «историческую правду» в публикациях о войне.
«…В другой беседе по поводу издания «Истории Великой Отечественной войны» Жуков говорил:
«...Лакированная эта история. Я считаю, что в этом отношении описание истории, хотя тоже извращенное, но все-таки более честное у немецких генералов, они правдивее пишут. А вот «История Великой Отечественной войны» абсолютно неправдивая.
… Это не история, которая была, а история, которая написана. Она отвечает духу современности. Кого надо прославить, о ком надо умолчать... А самое главное умалчивается. Он же был членом Военного совета Юго-Западного направления. Меня можно ругать за начальный период войны. Но 1942 год — это же не начальный период войны. Начиная от Барвенкова, Харькова, до самой Волги докатился. И никто ничего не пишет. А они вместе с Тимошенко драпали. Привели одну группу немцев на Волгу, а другую на Кавказ. А им были подчинены Юго-Западный фронт, Южный фронт. Это была достаточная сила... Я не знаю, когда это сможет получить освещение, но я пишу все как было, я никого не щажу…» (из доклада М.Е. Семичастного Н.С. Хрущеву от 27.05.1963 г.).
А ведь за несколько лет до этого маршал совсем иначе оценивал роль Хрущева в войне:
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА Г.К. ЖУКОВА В ЦК КПСС ОБ ИЗДАНИИ ОЧЕРКА «БИТВА ПОД СТАЛИНГРАДОМ»
30 июля 1956г. товарищу ХРУЩЕВУ Н.С.
«По Вашему указанию я лично разобрался в вопросе об издании краткого очерка «Битва под Сталинградом».
...Военно-историческим отделом Генерального Штаба была подготовлена краткая историческая справка о битве под Сталинградом.
...Справка была издана в виде краткого очерка в количестве 200 экземпляров, из которых около 70 экземпляров было вручено членам делегаций. В продажу очерк не поступал.
По содержанию очерк представляет собой тезисы, излагающие в общих чертах ход событий Сталинградской битвы, без анализа этих событий и выводов.
При написании очерка авторы и лица, просматривавшие рукопись, не подчеркнули роль руководящего состава в достижении победы под Сталинградом и при названии фронтов ограничились упоминанием в очерке только фамилий командующих фронтами, представителей Ставки Верховного Главнокомандования и члена Государственного Комитета Обороны.
Вследствие этого оказалась неотмеченной в очерке Ваша большая работа на фронте, направленная на достижение победы в Сталинградской битве...
Полагал бы целесообразным изданный очерк исправить и, если с Вашей стороны не будет возражений, во втором издании очерка отметить Вашу большую организаторскую, политическую, военную и хозяйственную работу, направленную на истощение и разгром врага под Сталинградом.
...В новой редакции очерк отпечатать тиражом 20-25 тысяч экземпляров и распространить путем открытой продажи через книготорговую сеть.»
В 1956-м лизнул, в 1963-м, за глаза, – обгадил…
Но одно дело – самому на других бочки катить, и совсем другое – в штыки воспринимать критику себя, любимого.
27 февраля 1964 г. Секретно
Первому секретарю Центрального Комитета КПСС товарищу Н.С. ХРУЩЕВУ
Члену Президиума ЦК КПСС товарищу А.И. МИКОЯН
«Я обращаюсь к Вам по поводу систематических клеветнических выпадов против меня и умышленного извращения фактов моей деятельности…
Никита Сергеевич и Анастас Иванович! поймите в какое положение я поставлен.
И обиднее всего то, что несправедливое отношение ко мне происходит не в первый раз.
В 1937-38 годах меня пытались ошельмовать и приклеить ярлык врага народа. И, как мне было известно, особенно в этом отношении старались бывший член Военного Совета Белорусского Военного округа Ф.И. ГОЛИКОВ ныне Маршал) и нач. ПУРККА МЕХЛИС, проводивший чистку командно-политического состава Белорусского ВО... (В 1937 г. Ф.И. Голиков командовал корпусом в другом округе, а Мехлис руководил газетой «Правда» и по, совместительству, отделом печати в ЦК. Если же имеется ввиду вызов Жукова к ЧВС Белорусского округа Ф.И. Голикову зимой 1938 г. перед назначением Г.К. на должность командира 6-го кавалерийского корпуса, то там вопрос стоял не о комкоре Жукове как «враге народа», а об его моральных качествах – грубости в отношении к подчиненным и недооценке значения политработы в войсках – чем, кстати говоря, маршал грешил всю жизнь – автор).
В 1946 году, под руководством АБАКУМОВА и БЕРИЯ, на меня было сфабриковано клеветническое дело. Тогда меня обвинили в нелояльном отношении к СТАЛИНУ….»
На самом деле Жукова обвиняли в другом – в том, что:
«…маршал Жуков, несмотря на созданное ему правительством и Верховным Главнокомандованием высокое положение, считал себя обиженным, выражал недовольство решениями правительства и враждебно отзывался о нем среди подчиненных лиц.
Маршал Жуков, утеряв всякую скромность, и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая при этом себе, в разговорах с подчиненными, разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым он не имел никакого отношения.
Более того, маршал Жуков, будучи сам озлоблен, пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым правительству и Верховному Главнокомандованию.
Будучи назначен главнокомандующим сухопутными войсками, маршал Жуков продолжал высказывать свое несогласие с решениями правительства в кругу близких ему людей, а некоторые мероприятия правительства, направленные на укрепление боеспособности сухопутных войск, расценивал не с точки зрения интересов обороны Родины, а как мероприятия, направленные на ущемление его, Жукова, личности.» (из Приказа Министра Вооруженных сил СССР № 009 от 9 июня 1946 г.)
А вот, что об этом писал САМ Жуков:
27 февраля 1947 г.
Товарищу Сталину И.В. Копия - товарищу Жданову A.A.
«Товарищ Сталин, я еще раз со всей чистосердечностью докладываю Вам о своих ошибках.
1. Во-первых, моя вина прежде всего заключается в том, что я во время войны переоценивал свою роль в операциях и потерял чувство большевистской скромности.
Во-вторых, моя вина заключается в том, что при докладах Вам и Ставке Верховного Главнокомандования своих соображений, я иногда проявлял нетактичность и в грубой форме отстаивал свое мнение.
В-третьих, я виноват в том, что в разговорах с Василевским, Новиковым и Вороновым делился с ними о том, какие мне делались замечания Вами по моим докладам. Все эти разговоры никогда не носили характера обид, точно также, как я высказывались Василевский, Новиков и Воронов. Я сейчас со всей ответственностью понял, что такая обывательская болтовня безусловно является грубой ошибкой и ее я больше не допущу.
В-четвертых, я виноват в том, что проявлял мягкотелость и докладывал Вам просьбы о командирах, которые несли заслуженное наказание. Я ошибочно считал, что во время войны для пользы дела лучше их быстрее простить и восстановить в прежних правах Я сейчас осознал, что мое мнение было ошибочным.
2. Одновременно, товарищ Сталин, я чистосердечно заверяю Вас в том, что заявление Новикова о моем враждебном настроении к правительству является клеветой.
Вы, товарищ Сталин, знаете, что я, не щадя своей жизни, без колебаний лез в самую опасную обстановку и всегда старался как можно лучше выполнить Ваше указание.
Товарищ Сталин, я также заверяю Вас в том, что я никогда не приписывал себе операцию в Крыму. Если где-либо и шла речь, то это относилось к операции под станицей Крымской, которую я проводил по Вашему поручению.
3. Все допущенные ошибки я глубоко осознал, товарищ Сталин, и даю Вам твердое слово большевика, что ошибки у меня больше не повторятся. На заседании Высшего военного совета я дал Вам слово в крепчайший срок устранить допущенные мною ошибки и я свое слово выполняю. Работаю в округе много и с большим желанием. Прошу Вас, товарищ Сталин, оказать мне полное доверие, я Ваше доверие оправдаю.
Г. ЖУКОВ»
Так кто на ком стоял то, Георгий Константинович?
Но продолжим.
Видимо письмо от 27 февраля 1964 г. действия не возымело, и вскоре Жуков пишет еще одну «слезницу»:
18 апреля 1964 г. Секретно
Первому секретарю Центрального Комитета КПСС товарищу Н.С. ХРУЩЕВУ
Копия: Главному редактору журнала «Октябрь» товарищу В. КОЧЕТОВУ
«Дорогой Никита Сергеевич!
…….
Недавно я прочитал мемуары H.H. ВОРОНОВА. Чего, чего только он не наплел в своих воспоминаниях. Описывая события в 1939 г. в районе Халхин-гола, до того заврался, даже рискнул написать то, что он — ВОРОНОВ разработал план операции по разгрому японской армии, тогда как этот план был разработан и осуществлен лично мною со штабом армейской группы, а он всего лишь помог артиллеристам разработать план артиллерийского обеспечения.
И далее, ВОРОНОВ излагает события так, как будто он в минувшей войне играл особо выдающуюся роль, тогда как многое из того, что он пишет, было далеко не так...
Прошу Вас принять меры, которые Вы сочтете необходимыми, чтобы прекратить опорочивание моей деятельности.
Желаю Вам, Никита Сергеевич, крепкого здоровья!
Маршал Советского Союза Г. ЖУКОВ»
В частных беседах Жуков Хрущева поносит, в официальном прошении о помощи – «Дорогой Никита Сергеевич!» и пожелания "крепкого здоровья".
А кстати, как Н.Н. Воронова в период его нахождения на Халхин-Голе Георгий Константинович оценивает в своем монументальном труде «Воспоминания и размышления»? Открываем страницу 170 (Издательство АПН, М, 1971) и читаем:
«- Как помогали вам Кулик, Павлов, Воронов? – спросил И.В. Сталин.
- Воронов хорошо помог в планировании артиллерийского огня и в организации подвоза боеприпасов…»
Вот так - в одном месте Воронов «всего лишь помог артиллеристам», в другом – «хорошо помог» лично Жукову.
Лично я думаю, что эпизод с вопросом Сталина про помощников Жукова на Халхин-Голе, Георгий Константинович вставил в свою книгу лишь с одной целью – в очередной раз опорочить имя Г.И. Кулика, с которым у него не сложились отношения и который, прямо скажем, Жукова ни в грош не ставил, чем очень обижал «маршала Победы». А память у Георгия Константиновича, когда это ему было выгодно, ой какая хорошая была.
Но ладно – Воронов. Вот что Г.К. пишет о товарище Сталине, ради которого маршал «…не щадя своей жизни, без колебаний лез в самую опасную обстановку и всегда старался как можно лучше выполнить Ваше указание».
Возьмем, к примеру, отрывок из письма Жукова В.Д. Соколову – в будущем автору целой трилогии («Вторжение», «Крушение», «Избавление») – своеобразному аналогу киноэпопеи «Освобождение», с Г.К. Жуковым в роли главного героя
7 января 1964 г.
Уважаемый Василий Дмитриевич!
Отвечаю коротко на некоторые вопросы, которые Вас интересуют.
… После успешного отражения нашими войсками генерального наступления немцев на Ленинград… и особенно после разгрома немцев под Москвой и успешного контрнаступления наших войск в районе Москвы, где мне было поручено командовать войсками Западного фронта и выполнять функции Главкома Западного направления (Калининский и Западный фронта), СТАЛИН ко мне относился очень хорошо и часто советовался со мной по принципиальным вопросам…
Надо Вам сказать, что СТАЛИН по своему характеру был активный человек, при этом весьма торопливый и был постоянным сторонником наступательных действий…
Я доложил СТАЛИНУ, что, стремясь обескровить и измотать противника всюду, мы прежде всего обескровим свои войска и не достигнем никакой положительной цели…
Конкретно, что Вы предлагаете? — спросил СТАЛИН.
Собрать два мощных кулака и разгромить прежде всего Ярцево, Ржевско-Вяземскую группировку...
На юге страны построить глубокоэшелонированную оборону и встретить попытки противника мощным огнем, ударами авиации, упорной обороной.
После того, как враг будет истощен, перейти в контрнаступление, для чего иметь в резерве крупную оперативную группировку.
Ввиду сложности вопроса, СТАЛИН приказал собрать Ставку ВГК.
… Б.М. ШАПОШНИКОВУ, как члену Ставки и начальнику Генерального штаба было приказано доложить обстановку и соображения Генштаба…
СТАЛИН, не дав закончить полностью доклад ШАПОШНИКОВА сказал: «Мы не должны ждать пока немцы нанесут удар первыми, надо самим нанести ряд ударов на широком фронте, измотать, обескровить противника и сорвать его наступательные планы... ЖУКОВ предлагает развернуть наступательную операцию в районе Вязьма — Ржев — Ярцево, а на остальных фронтах обороняться. Я думаю, что это полумера.» …
На этом совещание Ставки по существу было закончено.
8-го мая немцы начали наступление в Крыму. Наши войска оказались в катастрофическом положении. Командование фронтом в лице генерал-лейтенанта Д.Т. КОЗЛОВА оказалось неспособным управлять войсками в сложных условиях обстановки.
15-го не то 16-го мая, разговаривая со СТАЛИНЫМ по «ВЧ», он мне язвительно сказал: «Вот видите к чему приводит оборона»... и далее: «Мы должны крепко наказать КОЗЛОВА, МЕХЛИСА и КУЛИКА (а причем здесь Кулик????? – автор) за их беспечность и ротозейство, чтоб неповадно было другим... ТИМОШЕНКО и ХРУЩЕВ скоро начнут. А как Вы все еще не изменили своего мнения о наступлении на юге?» (ОПЕРАЦИЯ УЖЕ НАЧАЛАСЬ 12 мая!!!!! НЕ МОГ СТАЛИН ЭТОГО ГОВОРИТЬ 15-го! - автор)
Я ответил: «Нет, товарищ СТАЛИН» …
Вечером 17-го мая я лично присутствовал при разговоре СТАЛИНА с ТИМОШЕНКО по «ВЧ» и хорошо помню высказанные опасения СТАЛИНА. ТИМОШЕНКО доложил, что сведения об опасности со стороны Краматорска Военный Совет считает преувеличенными и прекращать наступление войск фронта нет оснований."
На минутку прервемся. 17 мая у Сталина НИКОГО НЕ БЫЛО. Жуков был в кабинете Сталина вечером 18 мая – с 21.00 до 01.35. К ЭТОМУ МОМЕНТУ все УЖЕ случилось. Это раз. Два – 17 мая вечером Сталину звонил Василевский – и о Жукове он не упоминает. Вопрос тогда – где был Сталин? В Кремле? Если да – то один. В Генштабе? Нет, иначе Василевский с ним бы виделся, а не звонил. А где в это время был Жуков? У него ведь Битва за Ржев идет. В журнале он отмечен 13, 14 и 18 мая.
Снова дадим слово Жукову:
"Маршал ТИМОШЕНКО был отозван в Москву, в резерв Ставки. Возникает вопрос: почему С.К. ТИМОШЕНКО, как главный виновник катастрофы наших войск на юге не понес наказания, а он вполне заслужил серьезного наказания, как инициатор наступления на Харьков и проявивший растерянность и неспособность управлять войсками в условиях отступательных сражений.
Лично я считаю, что СТАЛИН ограничился снятием ТИМОШЕНКО только потому, что идея упреждающего удара наших войск на юге принадлежала в первую очередь лично ему…
Сталин ограничился снятием Тимощенко потому, что Семен Константинович вовсе не был "главным виновником катастрофы". Тимошенко действовал верно, а вот Малиновский... И да - есть в этом поражении и вина Сталина. Но не в том, в чем видит ее Жуков. А совсем в другом. Операция под Барвенково планировалась как часть СОВМЕСТНОЙ операции с Брянским фронтом, которую в последний момент отменили. И именно это - неучастие Брянского фронта - позволило Паулюсу привлечь к отражению удара Юго-Западного фронта три дивизии, на появление которых у противника Тимошенко не рассчитывал.
Более подробно об этом можно прочесть здесь:
https://dzen.ru/a/Z7iLx2ePiFt_4sW-
Но вернемся к письму:
… В районе Вязьма нужно срезать Ржевский выступ противника. Для операции привлечь войска Калининского и Западного фронтов. A.M. ВАСИЛЕВСКИЙ поддержал предложение. СТАЛИН сказал, что это было бы хорошо. Но кому поручить подготовку?
Я сказал, что Сталинградская операция во всех деталях подготовлена и Александр Михайлович в курсе всех дел. Пусть он немедленно вылетает и начинает Сталинградскую операцию в назначенный срок, а я поеду к ПУРКАЕВУ и КОНЕВУ готовить контрнаступление Калининского фронта из района южнее Белый и Западного фронта из района южнее Сычевка навстречу удару войск Калининского фронта."
Ну вот - а мы все еще считаем, что Сталин НЕЗАСЛУЖЕННО отстранил, по личной инициативе (не иначе опаску имел – вдруг да загордится наш герой), Жукова от операции «Уран» - помните кадр из фильма Ю. Озерова «Великий полководец Георгий Жуков, где Михаил Ульянов сидит в самолете, томимый несправедливостью, а голос за кадром надрывно рассказывает, как его – разработчика операции - от проведения окружения Паулюса отстранили? И еще – мне СЕГОДНЯ представляется весьма вероятным, что на проведение Второй Ржевско-Сычевской наступательной операции Жуков напрашивался сам. Почему я так думаю? Да потому, что «Марс» стартовал на неделю позже «Урана» и была очень большая вероятность, что немцы снимут свои резервы из-под Ржева и отправят их под Сталинград. А тут Жуков – раз! – и на белом коне танке во Ржев въедет.
2 марта 1964 г. Адресат тот же:
Уважаемый Василий Дмитриевич! Отвечаю на Ваши вопросы:
…
В конце июля немцы захватили важный плацдарм в районе Ельня, с которого им было выгодно прорваться в район Вязьма и можно было ударить в тыл западного фронта и даже на Москву.
Обсудив в Генштабе обстановку, мы пришли к выводу о необходимости немедля собрать силы резервного фронта и нанести контрудар, с целью ликвидации плацдарма противника.
Соображения Генштаба я тотчас же доложил СТАЛИНУ в присутствии МЕХЛИСА.
Не дослушав до конца мой доклад СТАЛИН сказал: «какие там контрудары, что Вы мелете чепуху, наши войска не умеют даже как следует организовать оборону, а Вы предлагаете контрудар».
Я не выдержал и сказал: «Если Вы считаете, что я, как начальник генштаба, годен только на то, чтобы чепуху молоть, я прошу меня освободить от должности начальника генштаба и послать на фронт, где я буду полезнее, чем здесь.»
Тут, как всегда, МЕХЛИС подлил в огонь масло.
«Кто Вам дал право так разговаривать с товарищем СТАЛИНЫМ». Я ответил МЕХЛИСУ: Сложившаяся обстановка требует решительных мер, поэтому я их так и отстаиваю».
СТАЛИН, сверкнув глазами, сказал: «Идите работайте, через полчаса мы с Вами поговорим».
Через полчаса меня вызвал СТАЛИН и объявил: «Мы обсудили Вашу просьбу и решили ее удовлетворить. Передайте дела ШАПОШНИКОВУ, а сами принимайте резервный фронт и проводите контрудар в районе Ельня, который Вы здесь предлагали».
Вот несколько штрихов, характеризующих отношение СТАЛИНА к Генштабу, а это единственный рабочий орган в руках Верховного ГК."
Ну что тут добавить? Приходится просто констатировать, что наш борец за историческую правду ОПЯТЬ ВРЕТ. Правда несколько ИНАЧЕ, чем в будущей «Воспоминания и размышления», но сути дела это не меняет.
… Заключив с гитлеровским правительством пакт о ненападении, СТАЛИН, МОЛОТОВ и другие члены Политбюро не сумели глубоко разобраться (!!!!! А ЖУКОВ СМОГ!!!!! - автор) в классовой сущности германского фашизма, его иезуитской политике для достижения своих целей, ради которых ГИТЛЕР шел на коварство, ложь и любую подлость, лишь бы пробить себе дорогу к мировому господству.
СТАЛИН и МОЛОТОВ были ловко обмануты ГИТЛЕРОМ…
Версия о том, что кто-то сообщил из Швейцарии точную дату нападения немцев на Советский Союз, что это сообщение якобы расшифровал некий капитан ИВАНОВ и он немедленно это сообщение передал ГОЛИКОВУ, а ГОЛИКОВ, якобы, доложил мне, не соответствует действительности. Это просто чья-то досужая выдумка…
Начав наступление 2 октября 1941 г. на Московском направлении, группа армий «центр» сумела быстро прорвать оборону западного и резервного фронтов и окружить значительную часть войск этих двух фронтов. Командовавший западным фронтом генерал-полковник И.С. КОНЕВ, член Военсовета Н.А. БУЛГАНИН и нач. штаба генерал-лейтенант СОКОЛОВСКИЙ не сумели вывести из окружения большую часть войск фронта. Такая же обстановка произошла и на резервном фронте, которым командовал С.М. БУДЕННЫЙ, член Военсовета МЕХЛИС и нач. штаба БОГОЛЮБОВ, вследствие чего на Московском направлении сложилась катастрофическая обстановка.
СТАЛИН позвонил мне в Ленинград 8-го октября и приказал немедля прибыть в Москву в связи со сложившейся обстановкой.»
Снова ненадолго прервемся. В «Воспоминание и размышления» Жуков, однако, излагает ИНУЮ версию этих событий. Якобы Сталин позвонил ему 5-го и попросил срочно прилететь. Жуков ответил:
«- Прошу разрешения вылететь рано утром 6 октября.
Сталин:
- Хорошо. Завтра днем ждем вас Москве.
Однако, в виду некоторых важных обстоятельств на участке 54-й армии, которой в то время командовал Г.И. Кулик, утром 6 октября я вылететь не смог…».
Хочу отметить, что Г.И Кулик был снят с командования 54-й армией (и не без помощи Жукова, в буквальном смысле настучавшего Сталину, что Кулик не хочет бросать свою армию в НЕПОДГОТОВЛЕННОЕ наступление, дабы помочь ему, Жукову) 25 сентября 1941 г., а 26 сентября ее командующим был назначен протеже Жукова генерал-лейтенант Хозин М.С., который сначала завалил дело с армией – те самые «важные обстоятельства», а затем сменил Жукова на посту командующего Ленинградским фронтом и приложил немало сил для разгрома 2-й ударной армии Власова. После чего с понижением был отправлен командовать 33-й армией Западного фронта. Под крылышко Жукова.
Ну а мы продолжаем читать «воспоминания» маршала дальше:
«Прибыв в Ставку (в версии «Воспоминания и размышления – на квартиру Сталина, так как последний по словам Жукова «был болен гриппом» - автор), я тотчас же был принят СТАЛИНЫМ. СТАЛИН выглядел, как никогда, растерянным. Указав на карту обстановки, он сказал: «Смотрите что КОНЕВ нам преподнес. Немцы через три-четыре дня могут подойти к Москве. Хуже всего то, что ни КОНЕВ, ни БУДЕННЫЙ не знают где их войска и что делает противник. КОНЕВА надо судить. Завтра я пошлю специальную комиссию во главе с МОЛОТОВЫМ».
И далее: «... Поезжайте сейчас же к КОНЕВУ, разберитесь на месте с обстановкой и доложите мне по «ВЧ», а также и свои предложения».
Прибыв в штаб западного фронта, я застал КОНЕВА и СОКОЛОВСКОГО в крайне неприглядном виде. Ни КОНЕВ, ни СОКОЛОВСКИЙ не могли точно доложить положение своих войск и действие войск противника.
В резерве фронта у них ничего уже не было и все свои надежды они теперь возлагали только на резервы Ставки, чтобы прикрыть подступы к Москве.
О создавшемся положении я тотчас же доложил СТАЛИНУ и порекомендовал ему немедля бросить все ресурсы Ставки, которые имеются под Москвой, на занятие рубежа Волоколамск, Можайск, Малоярославец Калуга с тем, чтобы создать здесь в ближайшие дни крепкий фронт обороны. 9-го утром я был в штабе БУДЕННОГО. Положение на фронте БУДЕННОГО было не лучше, чему КОНЕВА. В штабе резервного фронта царила полная неразбериха и крайне нервная обстановка, которая усугублялась истеричностью МЕХЛИСА и неизвестным местопребыванием С.М. БУДЕННОГО.
10-го октября я был назначен командующим западным фронтом. КОНЕВА СТАЛИН хотел судить, но я уговорил его ограничиться отстранением от должности и назначением ко мне в качестве заместителя, которому я поручу координацию действий группы войск фронта на Калининском направлении…
Созданные 10 июля 1941 г. три главных командования (ВОРОШИЛОВ, ТИМОШЕНКО, БУДЕННЫЙ) себя не оправдали. СТАЛИН их создал вопреки нашим предложениям. Он видимо рассчитывал при их помощи ему удастся справиться с руководством боевыми действиями, но они оказались лишней бюрократической надстройкой…
И - внимание!:
Особо отрицательной стороной СТАЛИНА на протяжении всей войны было то, что, плохо зная практическую сторону подготовки операции фронта, армии войск, он ставил совершенно нереальные сроки начала операции, вследствие чего многие операции начинались плохо подготовленными, войска несли неоправданные потери, а операции, не достигнув цели, «затухали».
Вот как это прикажете расценивать?
Мне и ВАСИЛЕВСКОМУ часто приходилось докладывать о нереальных требованиях Верховного, выслушивать оскорбительные слова от СТАЛИНА, но все же нам обычно удавалось настоять на реальных сроках и это, как правило, оправдывалось успехом наших войск.
После битвы на Волге, особенно после разгрома врага на Курской дуге, СТАЛИН неплохо овладел опытом ведения войны и он достаточно квалифицированно разбирался в оперативно-стратегических вопросах…
До Московской битвы, за исключением Ленинграда (надо полагать исключительно по «вине» Жукова, не иначе – автор), немцам удавалось провести свои наступательные операции, удавалось достигнуть своих оперативно-стратегических целей.
Я, как известно, принял на себя ответственность в момент когда фашистские полчища, опьяненные победой в районе Вязьма над войсками КОНЕВА и БУДЕННОГО, рвались к Москве и любой ценой стремились ее захватить.».
Короче прилетело всем. И ненавидимому до идиосинкразии Мехлису, и не менее "любимому" Н.А. Булганину, посмевшему, накапать Сталину на мародера-маршала, который всего-навсего отправил домой 7 вагонов мебели, не считая прочей "мелочевки", и неблагодарному предателю Коневу, посмевшему критиковать своего "спасителя" на Пленуме ЦК в 1957. А ведь будут и еще "пострадавшие" от маршала-правдоруба. Те же В.И. Чуйков, и К.К. Рокоссовский, тоже получат свое за искажение истории.
Словом ничего из того, в чем маршал каялся перед Сталиным в 1947 г., он не исправил. Да и не думал исправлять...