Оба молчали некоторое время, не решаясь начать разговор, и эти несколько минут давящей тишины обоим казались нестерпимо долгими. Соня даже на расстоянии чувствовала напряжение мужа и боялась взглянуть на него. Она ждала от Лёни чего угодно - крика, взрыва эмоций, оскорблений, только не этой гнетущей тишины, начавшей уже пугать её. Наконец, независимо друг от друга оба набрали в грудь воздуха и начали говорить, поэтому две фразы прозвучали удивительно синхронно:
- Ну так что… - произнёс он.
- Что ты хотел… - начала вопрос она.
Разрезав тишину словами, показавшимися обоим громом во время грозы, они также одновременно и резко замолчали и уставились друг на друга. Первой не выдержала Соня.
- О чём ты хотел поговорить? – тихо спросила она.
- Как твоя командировка? – так же тихо отозвался он.
- Ты серьёзно, Лёнь? – вдруг громко откликнулась Соня, от возмущения отпустив свои страхи. – Чтобы узнать о каком-то ненужном тебе семинаре, ты остановился посреди дороги? Нельзя было спросить об этом дома или просто между делом… у нас запрещено разговаривать за рулём?
Встретившись с его холодным взглядом, напомнившим ей взгляд киборга из какого-нибудь фантастического фильма, она прекратила своё ворчание и окончательно поняла, что он всё знает. Что именно входило в это ёмкое понятие «всё», Соня для себя не определила, но пробежавший по спине холодок предупредил её, что достаточно.
- И кто он? – ледяным голосом спросил Лёня, подтвердив её догадки.
- Кто, Лёнь? – криво улыбнулась она, всё ещё пытаясь вырулить на этом нелёгком вираже лжи.
- Мужчина… с которым ты целовалась в ресторане… Темноволосый, в чёрном костюме и галстуке в полоску… Так кто он?
Леонид по-прежнему говорил не повышая голоса, но его звучание казалось отточенным лезвием, холодно и бескомпромиссно высекающим слова из воздуха. Они летели во все стороны искромсанными остроугольными камнями, угрожая погрести под своей правдой всех, кто причастен к её искажению.
- Лёнь… Это… понимаешь… это… ты подумал… а это… - начала мямлить Соня и глаза её наполнились слезами.
Безошибочно определив, что это были слёзы паники, а не раскаяния, Леонид снисходительно смотрел на жену, давая ей возможность озвучить какое-нибудь, пусть и глупое оправдание, но ничего не услышав, усмехнулся горьким коротким смешком и спросил:
- Что, Соня, что? Или, как водится в таком случае - это не то, о чём я подумал?
Сначала была тишина, потом, вдруг осмелев, она заявила:
- Да, Лёня, правильно - это не то, совсем не то! Мы с Ольгой договорились вместе пойти в бар… И я пришла, а она… она где-то задержалась и тут… он подошёл, решил познакомиться со мной, а я без всякой задней мысли ответила… Что ты усмехаешься, там приличная гостиница, я не подумала, что могут быть какие-то аферисты или ещё кто-то там… в общем как-то так получилось, что...
- Не успев познакомиться, он начал тебя целовать! – громко и с нотками язвительности закончил он за неё фразу. – Ну что ж, вполне логичная последовательность действий неаферистов или ещё кого-то там… - закивал он и, помолчав немного, спросил: - Ты хоть имя-то его успела узнать? Или вы уже давно… в барах встречаетесь? Он из нашего города?
- Нет, он не из нашего города, мы познакомились только там! Случайно! – быстро заговорила она. – Говорю же - Ольга задержалась и пришла чуть позже, мы все вместе поужинали, потом мы с ней поднялись в свои номера, всё! Этот дурацкий поцелуй, что он позволил… он был случайным, неожиданным и… единственным… Больше ничего не было!
- Да что ты! Он позволил… ОН! – усмехаясь, кивал муж. – А ты бедная овечка, да? Не понимала, что происходит, не позволяла… Что-то нигде на фотографиях не заметно, чтобы ты сопротивлялась… Наоборот – выглядишь очень даже довольной!
- Довольная? Да, я довольная, потому что почувствовала себя женщиной! - резко остановила она его. – Не женой вечно занятого мужа, не матерью двоих детей, не кухаркой и домработницей, а женщиной, понимаешь? Женщиной! – усмехнулась она и, видя, как Лёня немного ошалел от её напора, продолжила ещё увереннее: - Ты вспомни, дорогой мой муж, когда ты последний раз говорил мне комплименты? А цветы когда дарил… Ой, прости, забыла: недавно совсем, весной - праздник же был! – на мгновение скривилась она в саркастической улыбке. - Тебе же всё равно, в каком я платье, как причёсана, накрашена… Главное, что дети в порядке, ужин вовремя, чистые рубашки в шкафу и телевизор я не занимаю сериалом, когда тебе спортивный канал приспичит посмотреть… Не жена, а серая тень, неслышно передвигающаяся по квартире… – голос её обретал силу и мощь, защищалась Соня грамотно.
- А-а-а… так это я во всём виноват? – вдруг взорвался он, перебивая её. – Это моя вина в том, что ты, не успев шагнуть за порог, бросилась в объятия какого-то… Я причина того, что ты шлюха?
Грязное оскорбление тяжело повисло в воздухе, заставив замолчать обоих. Соня замерла, из глаз её выкатились крупные слёзы и потекли по щекам. Она ещё несколько секунд продолжала смотреть на мужа и в её взгляде читался ужас и оскорблённое достоинство.
Лёня тут же пожалел о вылетевшем слове, но сделать ничего уже было нельзя – он его произнёс. Когда срывалось с губ, оно казалось уместным, а сейчас… Леониду хотелось рвать и метать от бессилия что-то изменить, а, взглянув на закрывшую руками лицо и зарыдавшую в голос Соню, возникло желание прижать её к себе крепко-крепко, чтобы всё исчезло и вернулся прежний порядок их счастливой семьи – он, она, их дети…
Соня была права – они давно жили по инерции – ни комплиментов, ни цветов, ни праздников, чтобы только для них двоих. Признаний в любви тоже давно уже не было, хотя Лёня был уверен в том, что любит жену, может, конечно, не так, как в первые годы, но то, что чувства к ней не угасли, сомнений у него не было.
И ещё – у него была отдушина для выхода наслаивающейся в стремительной современной жизни напряжённости, полученной на работе или ещё где-то. Этим эмоциональным клапаном была спортивная секция, где они с мужиками отрывались, сбрасывая накопившиеся эмоции, а иногда ещё и в баньку заруливали после тренировки, чтобы расслабиться ещё больше. А ведь у его жены ничего подобного не было, ну может раз в год случался какой-нибудь девичник и всё. А так только их общая дружеская компания, да и в ней не сказать, чтобы встречи случались слишком уж часто - по праздникам, да дням рождения и иногда скоротать вечерок выходного дня.
Он вспомнил, как жена звала его недавно в кино, расхваливая какой-то фильм, рекомендованный ей коллегами, но он, ссылаясь на усталость, резонно убеждал её, что любой фильм теперь можно посмотреть по телевизору, сидя на домашнем диване, а тащиться в кинотеатр, чтобы провести время в толпе посторонних людей – то ещё удовольствие.
Думая сейчас обо всём этом, он мучительно колебался: протягивал к плачущей супруге руку и тут же резко убирал её, пока она не подняла к нему зарёванное лицо, отняв от него ладони, которыми сразу вцепилась в мужнину рубашку.
- Лёня, я тебе клянусь, что ничего не было, правда… Тот поцелуй… это была большая ошибка, но только одна… Больше ничего… Я люблю тебя и не могла бы изменить тебе, прости меня, пожалуйста…
- Иди сюда, - протянул он наконец в её сторону руки и заключил в объятия свою Соню – любимую жену и мать его детей, уже не сомневаясь и в своей вине в том, что произошло, тоже.
- Лёнечка, милый, прости меня, я дура, я такая дура… Я больше никуда, слышишь, никуда без тебя не поеду, чтобы у тебя не было никаких сомнений, - бормотала она, целуя его лицо, которое стало уже мокрым от её слёз.
- Всё, успокойся… ну хватит… - произнёс он и грустно улыбнулся, когда встретился с её виноватым взглядом.
- Лёнечка, я так тебя люблю! Мне никто не нужен, кроме тебя, правда-правда... - воскликнула Соня и опять принялась целовать его щёки, губы, лоб, страстно подтверждая истинность своих слов.
Он почувствовал, что червячок недоверия всё ещё барахтается у него в душе, но попробовал закопать его глубже, надеясь, что это поможет, а потом сжал ладонями лицо жены, остановив поцелуи, и тихо проговорил, глядя в её глаза:
- Надеюсь, что ты говоришь правду, Соня…
- Да-да, Лёня, поверь, это правда! - вновь горячо принялась она убеждать его, но он поднял руку, призывая помолчать.
- Я готов поверить тебе, потому что люблю тебя и потому что наша семья, наше с тобой прошлое стОит больше, чем то, что мы сейчас обсуждаем… Очень надеюсь, что тень этой твоей командировки не возникнет больше рядом с нами…
- Нет, конечно, нет, это был просто ужин! - в который уже раз повторила Соня.
- Поехали домой, - предложил он, устав обсуждать то, что навсегда останется за гранью правды или неправды.
Но ни сейчас, ни вечером, ни на следующий день и даже в течение нескольких недель мысли Леонида о том, что же произошло, не отпускали его, заставляя оставаться в плену недоверия. Их жизнь с Соней всё это время сопровождалась осторожным молчанием о том злосчастном ужине, незнакомце с фотографии и роковом поцелуе.
Хотя незнакомцем-то он был лишь для него, думал Леонид, Соня, судя по её тёплым улыбкам на фотографиях, была с ним знакома вовсе не шапочно. Лёня не сразу удалил фото из своего телефона и, следуя какому-то навязчивому желанию причинять себе боль, время от времени пересматривал их. Несколько раз он порывался спросить у жены, кем является этот тип, так вероломно вторгшийся в спокойное течение их жизни, но всякий раз оставлял эту мысль, не признаваясь себе, что делает это из-за страха перед неизвестной правдой.
Соня же блистала на семейной сцене образцовой женой. Каждый день она прибегала с работы, нигде не задерживаясь, и готовила ужин, выбирая по большей части любимые блюда Лёни. Дома её стараниями создавалась и поддерживалась приятная и уютная атмосфера, куда приятно было возвращаться после всех дневных забот. Свекровь тоже была достаточно привечена и обласкана невесткой, получившей в итоге безграничный кредит её доверия и расположения.
В общем, со временем призрак того гостиничного вечера начал меркнуть и терять свои мучительные очертания, став выглядеть просто неприглядным проявлением человеческих слабостей, а не предательством. Лёня очистил память смартфона от раздражающих его фотографий и окончательно простил жену. Или думал, что простил.
А время бежало стремительно и необратимо, никому не оставляя ни единого шанса что-то изменить или пережить заново. Не споря с подобной философией мироздания, на смену дрожащей и рыдающей осени явилась уверенная и властная зима, помимо морозов и вьюг обещавшая яркий и весёлый праздник.
Больше всех, конечно, его ждали дети. Денис не давал покоя ни родителям, ни бабушке, без конца тормошил их вопросами о подарках и развлечениях.
- Да что ты такой неугомонный? - пытался успокоить его старший брат. - Проснёшься утром первого января и увидишь свои подарки под ёлкой!
- А первое января будет уже завтра? - поинтересовался Денис.
- Завтра, завтра, - уточнил Олег, - чуть чуть осталось, потерпи!
- Потерплю… - тяжело вздохнул младший брат и обошёл наряженную ёлку, представляя, где же будет лежать его подарок от Деда Мороза.
Новый год Стежковы встречали с друзьями. А в друзьях у них была семья Сониной подруги Марины Лесовской. Они с мужем Иваном и дочерью Викой, приехали сюда лет семь назад из станицы в Ростовской области. Марина работала в школе, а Ваня трудился каменщиком на том же предприятии, что и Леонид.
В этом году праздновали дома у Лесовских. Встречались через час, но у Стежковых уже вовсю шла подготовка. Соня с красивой причёской и праздничным макияжем бросила взгляд на своё новое платье и улыбнулась, представив, как Маринка будет её разглядывать, спрашивать о цене и прочем, а потом обязательно придерётся к какой-нибудь мелочи, вроде узкого или, наоборот, широкого на её взгляд пояса. Но Соню это мало волновало, ей нравилось платье и она, как Денис завтрашнего подарка, ждала минуты, когда его наденет.
- Сонечка, может, я всё-таки не пойду с вами, ну зачем я там… - спросила её свекровь, успевшая уже принарядиться.
- Ну что Вы, мама, - возразила невестка, - Марина пригласила нас всех, встретим Новый год вместе, а потом, как устанете, вернётесь к себе домой или сюда… Олег тоже там долго не задержится, его отец еле уговорил с нами пойти, - кивнула она в сторону старшего сына, - меня совсем не послушал, а Лёня нашёл какие-то аргументы, - рассмеялась она.
- Ну хорошо, мы с Денисом сразу после встречи Нового года вернёмся сюда, он дождаться утра не может, чтобы подарок свой получить!
- Ну вот и славно, договорились! - согласилась Соня, одевая младшего сына в новогодний костюм.
Вскоре нарядные и весёлые, прихватив пакеты с подарками и гостинцами для праздничного стола, они вышли из дома и направились к друзьям, которые жили в двух кварталах от них.
Соня шла под руку с мужем, а Галина Геннадьевна с внуками. С тёплой улыбкой она посмотрела на сына и невестку, считая их идеальной парой. Они прекрасно смотрелись вместе и казались ей такими же влюблёнными, как и шестнадцать лет назад в день своей свадьбы. Морозец в этот предновогодний вечер был некрепкий и Стежковы, весело переговариваясь, неторопливо шли в гости, даже не предполагая, как наступающий год приготовился изменить их жизнь.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
___________________________________