Друзья, теперь статьи можно не только читать, но и слушать. Подписывайтесь в нашу банду читателей и слушателей.
– Твоя благоверная сестрица должна была упорхнуть из нашего гнездышка еще месяц назад! – выпалила я, сверля мужа взглядом. – А она все еще здесь! Как прикажешь это понимать?
Антон виновато потупил взор. Ему самому терзала душу эта затянувшаяся "гостевая идиллия", но его мягкое сердце и нелюбовь к ссорам не давали отпор сестрице.
Марина впорхнула к нам "на пару дней" более месяца назад, оплакивая крах очередного романа. Вслед за ней явился восьмилетний Димка, ангелоподобный бесенок, вообразивший, что мой ноутбук – его личная игровая платформа…
О тишине и покое оставалось лишь грезить наяву.
Заглянув в холодильник, я попыталась сообразить, чем накормить эту внезапно разросшуюся семью.
– Суп или картофель с мясом? – бормотала я, искоса поглядывая на томившийся в неге кусок норвежского лосося, припасенного для воскресного ужина с мужем.
Я мечтала о вечере, когда мы сможем вырваться из круговорота быта и вспомнить, что когда-то были безумно влюблены… Решено, сегодня будет суп.
"А лосося, – подумала я, захлопывая дверцу холодильника, – нужно спрятать, как зеницу ока. Иначе завтра от него останутся лишь воспоминания, как и от моего греческого йогурта, и от вожделенного сыра…"
– Оленька, солнышко, ты не могла бы умерить свой кухонный оркестр? – Марина возникла в дверях, облаченная в мой шелковый халат, подарок Антона на годовщину. – У Димочки проверочная по математике, ему нужна тишина для занятий.
Я обернулась к ней, чувствуя, как внутри закипает раздражение.
— Марина, это мой халат, — сухо констатировала я.
— Ой, брось! — махнула она рукой, небрежно отмахиваясь от моих слов, и нырнула в холодильник. — Надела и забыла. Что первое под руку попалось. О, лосось! Просто прелесть…
Наблюдая, как она выуживает из недр холодильника мою рыбу, последнюю надежду на тихий романтический вечер, я не выдержала и больше не смогла сдерживать гнев.
— Марина, послушай внимательно, — начала я, стараясь говорить как можно спокойнее, — мы с Антоном уже обсуждали это… Вы должны были давным-давно съехать. Еще месяц назад.
— Пыталась, — буркнула она, увлеченно рассматривая тушку лосося, словно пытаясь предугадать его кулинарную судьбу, — но цены сейчас… Ты же знаешь, как все дорого.
— Ты говорила, что вы погостите у нас временно, — не отступала я, понимая, что говорю с непробиваемой стеной, — но, Марин, твое «временно» уже переросло в вечное…
— Антоша! — вдруг завопила она, словно озарение снизошло на нее. — Иди сюда скорее!
В кухню примчался Антон.
— Твоя жена, — Марина ткнула в меня пальцем, полным показного возмущения, — опять меня выгоняет! Представляешь? Родную сестру твоего брата с ребенком на улицу выбрасывает!
— Оль… — муж с укором посмотрел на меня, всем видом выражая порицание. — Ну что ты, в самом деле? У них трудности, они же временно здесь, найдут что-нибудь и съедут.
— А «временно» — это сколько? — сорвалось у меня. — Месяц? Полгода? Год?!
Внезапно Марина разразилась громкими, надрывными рыданиями, ничуть не заботясь о сыне, который, испугавшись, забился в угол. Антон бросился ее успокаивать, и они спешно удалились из кухни.
На следующий день, едва переступив порог дома после работы, я застыла в изумлении. В гостиной восседала целая компания незнакомых мне людей. Человек шесть, расположившись на нашем диване, прихлебывали наше вино из бокалов, вовсю наслаждаясь шумным весельем.
— О, а вот и Ольга, жена моего брата! — представила меня Марина, словно я была экспонатом в кунсткамере. — Оль, а ты не могла бы быстренько соорудить нам чего-нибудь перекусить? А то мы совсем проголодались.
Я вперилась в нее взглядом, тихим, но острым, как лезвие:
– Нет.
– Что «нет»? – Марина обиженно надула губки, словно капризный ребенок. – Оль, ну не будь такой букой! Это же мои друзья!
– А ты ничего не перепутала? – процедила я сквозь зубы, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. – А ну-ка, выметайтесь. Все. Живо.
Гости замялись, обмениваясь нервными взглядами. Кто-то неловко хихикнул.
– Эй, Оль, ты чего? – Она грациозно поднялась с дивана и подошла ко мне, словно пантера, готовая к прыжку. – А Антон знает, что…
– Антона здесь нет. Есть только я. И я сказала – вон.
Полчаса спустя в квартире воцарилась тишина. Марина, с демонстративным хлопком дверью, удалилась в комнату, которую они с Димкой успели превратить в свое логово, и принялась с упоением строчить гневные послания всем общим друзьям, жалуясь на меня в телефонную трубку.
Антон, вернувшийся с работы, был мрачнее тучи.
– Оль, ну что случилось? – набросился он на меня, едва переступив порог. – Марина мне все рассказала! Зачем ты выгнала ее друзей?!
– Твоя сестра устроила вечеринку в нашей квартире, без спроса, между прочим. Они допили наше вино. Помнишь, то, которое мы берегли на десятилетие свадьбы?
– Да какая разница, какое вино! – огрызнулся Антон. – Это моя сестра, родная кровь!
– Послушай, а я для тебя вообще кто?
В ответ – молчание. Лишь хлопок дверью в спальню, громкий и оглушительный, словно выстрел.
Через неделю я узнала, как выглядит новое счастье Марины. Вернее, застала его во плоти, в нашей спальне. На нашей с Антоном кровати.
– Ой, Оль! – ни тени смущения. – А мы думали, ты еще на работе! Знакомься, это Костя!
Костя жизнерадостно помахал мне рукой, словно мы старые друзья.
– Здорово! Слышал о тебе много хорошего. Марина рассыпалась в комплиментах, называла отличной хозяйкой!
Я лишь развернулась к ним спиной и вышла, без единого слова упрека. Ни скандала, ни криков, ни бессмысленных требований… К чему сотрясать воздух? Просто покинула квартиру, села в первый попавшийся автобус и укатила к Ленке.
– Да гони ты их в шею, поганой метлой! – вспыхнула Ленка, едва я закончила свой рассказ. – Оля, это же и твоя квартира тоже!
– Антон ни за что не поддержит, – вздохнула я обреченно. – Для него сестрица – святое.
– Тогда разводись, нечего тут думать.
– Но у нас же ипотека…
– Тогда терпи и не жалуйся.
Но терпеть больше не было сил, и в голове созрел коварный план. Если Марина позволяет себе приводить друзей в наш дом, почему бы и мне не ответить той же монетой?
На следующий день я вернулась домой не одна. Компанию мне составлял Олег, коллега, старый добрый приятель. Вкратце обрисовав ему ситуацию, я попросила об одолжении, и он с радостью согласился помочь.
– Марина, Антон, знакомьтесь, это Олег! – объявила я, входя в гостиную, где моя дражайшая половина, его сестрица и ее ухажер восседали в полном составе. – Мой пятиюродный брат из Задрищенска. И он теперь будет жить с нами!
Антон остолбенел, глядя на меня во все глаза.
– Ч-ч-чего-о-о? – выдавил он, словно его лишили кислорода.
– А что тут такого? – невинно захлопала я ресницами. – Марина же привела сюда Костю! Кстати, Костя, здравствуй! Ты у нас теперь тоже прописался?
Костя мгновенно побагровел, словно на сковородке.
– Оля, ты… – пробормотала ошарашенная Марина.
– Олегу негде жить, – невозмутимо продолжала я, – поэтому я решила, что он временно у нас перекантуется. Ну, пока не найдет себе приют.
Антон резко вскочил с дивана.
– Оля, нам нужно поговорить… – процедил он сквозь зубы. – Немедленно.
И мы вышли в коридор.
— Это ещё что за… вторжение? — прошипел он, словно змея, ужаленная в самое сердце.
— Это называется равновесие, дорогой мой. Твоей сестре дозволено превращать нашу обитель в проходной двор, стало быть, и мне не возбраняется, — отрезала я, вложив в каждое слово стальной отголосок.
— Но… ну…
— Антоша, — проворковала я с приторной нежностью, скрывая за ней кипящую лаву, — я больше не намерена быть безмолвной свидетельницей того, как твоя сестра попирает наши границы! Кстати, удалось ли ей обрести свой угол?
Антон хранил молчание, словно воды набрал в рот.
— Послушай меня, — продолжила я, и голос мой звенел, словно натянутая струна, — либо они покидают этот дом в течение недели, либо я отправляюсь в суд подавать на развод. Считай это моим последним словом.
Мы вернулись в гостиную, и… о, чудо из чудес! После томительной паузы, повисшей в воздухе, как дамоклов меч, Антон объявил Марине, что ей надлежит освободить помещение в семидневный срок.
— Антоша, ты в своем уме? — изумилась она, будто её окатили ледяной водой. — Но… но я же…
— Марина, твой с Димкой визит затянулся, — сухо отрезал муж, словно отрубил кончик надоевшей сигары, — и поверь мне, найти сейчас квартиру — задача, посильная каждому.
Марина бросила на него испепеляющий взгляд, затем перевела взгляд на меня, в котором плескалось открытое презрение. После чего демонстративно удалилась в «свою» комнату, начав яростно собирать вещи. Через час они исчезли за дверью, оставив после себя лишь шлейф обиды и разочарования.
— А… твой… — Антон то и дело бросал опасливые взгляды на Олега, словно тот был экзотическим зверем. — Брат? Он… э… останется?
— Олежек, ну что, остаёшься? — промурлыкала я коллеге, наслаждаясь мучениями мужа.
Он сделал вид, что глубоко задумался, принялся медленно обходить квартиру, внимательно осматривая каждый уголок. Антон следил за ним взглядом, полным ужаса, словно ожидая приговора. Затем Олег снова погрузился в раздумья и, наконец, покачал головой:
— Не-е-е… тесновато у вас тут.
— Вот именно… вот именно… — бормотал обрадованный Антон, подталкивая Олега к выходу. — Тесно у нас… двоим-то едва хватает… Всего доброго, заходите на чай!
Закрыв за Олегом дверь, он прислонился к ней спиной, словно обессиленный гладиатор после тяжелой битвы.
Марина затаила на Антона смертельную обиду, и они до сих пор не общаются. А вся родня мужа осыпает меня упреками, твердя, что я оказываю на него дурное влияние. Наверное, мне стоит испытывать угрызения совести?