Режиссер и исполнитель — Дмитрий Волкострелов.
Чтобы помнили
Вторая премьера Москвы после «Обыкновенной смерти», когда в заглавие вынесено слово «смерть». И это не случайно. Работа режиссера посвящена его спектаклю, который прошел всего два раза в Центре им. Мейерхольда в 2022 году и был закрыт, как и сам ЦИМ. Сейчас в этом здании располагается театр «Шалом».
Дмитрий Волкострелов, художественный руководитель ЦИМа, пережил смерть своего детища. Это событие поставило художника перед выбором: принять этот факт или что-то сделать. Он выбрал путь воскрешения той работы через воспоминание и продолжил размышлять над феноменом русской смерти. Конечно, это поступок!
Сценография сразу вводит нас в поле конфликта. Автор сидит внутри могильной ограды за рабочим столом. В первом спектакле зрители искали свое место в зрительном зале, как на «кладбище», по карте с номерами участков. Места группировались вокруг шести оградок, где сидели актеры и рассматривали письма и фотографии ушедших людей.
Здесь режиссер поместил себя в тот спектакль, выбрал себе место на том «кладбище» и пустил время вспять. Актер ведет счет от цифры 71 назад. 71 — это средняя продолжительность жизни россиянина. В «Русской смерти» оно текло линейно: от одного к 71. В этой цифре — 71 — есть жуткая заданность. А тут еще вспоминается Гоголь: «Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью!»
Жанр постановки я бы определила как перформанс с элементами документализма, но, по сути, это совместное думание, припоминание важного и размышление о проблеме жизни и смерти. Этому процессу автор не дает растечься, придав ему жесткую структуру за счет озвучиваемого счета и проекции цифр на экране. Мы знаем и даже следим, как течет время действия, а вместе с тем — и время нашей жизни.
Длинный свиток воспоминаний, в которые мы погружены, включает имена, голоса и видеофрагменты того спектакля. Их показывают беспрерывно. Голос актера за кадром читает сцены смерти из романа «Война и мир», поэмы «Москва — Петушки». Часть текстов выводится на экран. Начинается читка с дневника, зафиксировавшего процесс умирания Пушкина. Цитируют Павла Флоренского: «Смерть, как и всякая деятельность, требует навыка».
Режиссер говорит со зрителями не только о ранней смертности в русском мире. Он встраивает свою работу в ряд произведений, где смерть осмысляется как феномен, определяющий русский культурный код. Отрывки складываются в текст про то, что авторам важно было запечатлеть величие момента смерти, когда становится понятна ценность человека. Любой уход и потеря — это момент истины.
Сам режиссер молчит почти весь спектакль. Более того, он приглашает (голос звучит в записи, хотя он сидит перед нами) зайти и посидеть рядом в оградке. Молчание на фоне транслируемых голосов в фильме и за кадром красноречиво говорит о соединении с теми, кто на экране и кого нет в зале (многие уехали после известной даты).
Контрапунктом к молчанию и счету вдруг становится рассказ о корабле «Вояджер», посланном в космос с пластинкой — посланием другим цивилизациям. Волкострелов именно в этом месте говорит сам. Приветственные речи высвечиваются на экране, а он их озвучивает.
Радостный тон посланий, вера в светлое будущее настолько не вяжутся с ощущением конечности жизни и с тем, что творится сегодня в мире, что от этого наложения становится не по себе. У нас тут мир на грани полного исчезновения, но мы зазываем к себе пришельцев.
Концовка звучит еще более апокалиптично. Основной подтекст: нас, семь миллиардов, всех сотрут и сожрут — время и новые поколения. А главное — не останется памяти ни о ком. Всем строем спектакль протестует против забывания, отмены, стирания людей и явлений культуры.
Мне спектакль понравился необычной формой и темой, требующей созвучия и сонастроя. Конечно, это спектакль не для всех.
Читайте меня в Телеграмм . Будем ближе! https://t.me/theatre_ma