Палатка была поставлена на четыре венца. Над ней поднят высокий шатер из жердей, не сплошь покрытый брезентом. Хвойный лес вокруг был росл и редок. И наполовину высохшим на корню.
Сама же терраса у подошвы сопки тесновата. Берег, обрывающийся в речку чист от хлама и сушняка. С края открывалось широкое русло. И по виду, под обрывом, была глубина. Лед ровно устоялся под снегом, и вся яма была закрыта до далекого поворота. Морозы делали свое дело. Валера подумал, что зимою трудно будет добывать воду.
Далеко ниже, во всю реку топорщились высокие заструги. Так река стает перед мелкими перекатами, забивая русло льдом и шугой, кратковременно поднимая уровень вод, и затем неряшливо нагромождая плывущий лед.
К слову, эту террасу для жилья выбрал Гриша не только по благости и сухости возвышенности, но и по обилию сушняка. Печку в палатке приходится кочегарить постоянно. И сырая береза тут помощница только в отсутствии морозов.
Впрочем, у Гриши кукуль, не о себе он заботился. У Валеры же с собой были верблюжье одеяло и складной коврик, сегменты которого были обшиты клетчатым материалом.
(Природа того коврика остается загадкой до сих пор. Из чего был сделан, и где водился, бишь. Подобные тогда носили в горы «серьезные туристы», как Валера любил их именовать, без тени сарказма. В те времена это была особая каста, которую светлые: «лыжи у печки» привозили в романтичное: «хочешь, я выучусь шить». И даром, что все это было лишь фантазии, для временного бегства. На месячишко. От физики - к лирике. В тоске по воле, средь панельно - кирпичных мешков).
Пространство вокруг палатки было расчищено, обустроено кострищем и обставлено поленницами от ветра с трех сторон. Под стенами сруба капитально сложены убежища для собак. С толстым мхом в подстилке.
В части выбора места для жилья и устройства окружающего пространства Грише с Витей не было равных. В этом Валера убедился в прошлом году. Все их избы вписывались в ландшафт, будто веками тут стояли. Не имели ничего лишнего, но имели все необходимое. Да и в деревне их усадьбы были ладными.
Дверь в палатку была собрана щитком и держалась на рамке из тесаной плахи. Такая дверь удобнее полога, завесы, шкуры или кошмы. Внутри можно было ходить в полный рост, что важнее размеров убежища. Простор палатки скрадывали колотые дрова, сложенные во всю ширину ее торца. Большая печь тонкого металла стояла в центре, а длинная труба за коленом шла параллельно земле в сторону сопки. Печь краснела боками, светилось колено трубы, сильно пахло смолой, лепешками и ухόй.
Гриша, как оказалось, пришел заранее оговоренного срока, и успел обжиться. Палатка была оборудована нарами, столом, умывальником и жердями, одёжу сушить.
Валера выложил из рюкзака выходцы из коротких валенок, сменную одежду и постель. Добыл круп и сухарей, хариусов и добрый кусок лосятины. А Гриша уже ставил на стол миску с ухой. И взялся строгать мясо.
- Где рыбу брал? - Валера не удивился свежей рыбе, и уже привык к ухе как к еде, ранее же ей совсем не увлекался. И не наедался.
- Внизу, за поворотом, зимовальная яма, копится хариус.
- Много взял?
- Нет, он, когда плотно стоит, «пенным» становится. А брал он нежадно. Короеда. В сетку же никто не залетел, шуга подняла ее, плывет пока. Да и сетку взял не стенистую и легкую, на мелкие реки и старицы, а тут, вишь, и течение, и ямы.
- Морозов тоже на Среднюю притащил мешок снастей. И вполне наловился. А что лось?
- Не подошел лось.
- Может – в пути, к нам переходов хватает, а в верховьях? Прошлый год были поеди.
- Вверху есть следы, болтается с берега на берег, полноводная здесь река, но с узкой поймой. За двадцать неполных километров принимает пять хороших притоков, может там лось стоит.
- А олень?
- Ни в тундрах, ни внизу.
- А по болотам?
- Вглубь не ходил, хотя если есть олень, показал бы след. Но, смотри, сопки отступают далеко от поймы, вод много, складок много, может и есть болота. Но надеяться на оленя не стал бы. Негодные ему тут места. Только на проходе может быть.
- С оленем понятно, движение лося не понятно – Валера сам удивился в неподвижности лося на Северной рассохе и одновременно переходам на Среднюю - Предположу, что к нам лось, снизу вашей реки идет. Прошлый год, наука говорила, была здесь зимовка.
- Была, видел, тальники все усохшие. Ходил я, км. на 15 вниз, от темноты до темноты. И в темноте шел, все надеялся найти стоянки, всё пусто, единичные следы. С поймы в пойму.
- А волки?
- Ни волчьих, ни росомашьих следов не встречалось. Да и собольих мало. Нет соболя. На склонах весь, что ли, орех доедает.
- А лось к нам как идет? В пол- сопки, что ли? Будем считать, это хорошей приметой, значит, еще будет ход.
- Может первый ходовой с ближних склонов собрался. Да придет, куда денется.
- А мы и не спешим, ждем.
- Ага, нéчего тут пока ловить, я капканы взвел, пойду вверх завтра. Ты палатку видел, дров на зиму с запасом, ватный спальник принесу следующим заходом...
У свояков все было оговорено уже. Виктор взял на себя ношу по поднятию более перспективных, из десяти, что ли, совместных путиков. По ту сторону гор. На многократно хоженых и обжитых местах. Поближе к деревне. Оставив Грише новую реку.
И даже в том были они продуманы. Подрастали их сменщики, совсем скоро каждый станет охотиться с сыновьями. Так всё и идет у связанных с тайгой. Сменою сезонов сперва, и поколений потом.
А что ожидает здесь и сейчас?
Григорий сам выбрал эту сторону гор и предпочел мясной промысел. В успехе был уверен. Взял «мосинку» в конторе и терпеливо ее пристрелял. Древние они, сеяли широко, но и лось не ӳзок. Обтянул новые не скрипучие деревá камусом. Покрасил масляной краской, чтобы снег скорее съезжал . Жена сшила ему пару маскхалатов. Припас трехлитровку топленого масла, печенку жарить. Не последний аргумент в охоте на лося. Продуманность и план вообще идеальные свойства промышленника. Хотя, с годами, и думать не надо, на автомате все.
У Валеры с маскхалатами была проблема, не озаботился. Не то, чтобы забыл, а по прошлому году посчитал блажью. И в объяснение, что Морозов был ловчее его, именно по причине маскхалата, не верил. На опыт того и удачу грешил.
Теперь решил воспользоваться маскировкой. Благо были вкладыши в спальники. Сшить из них широкие штаны дело минут. Главное штаны – лось сперва ноги видит, они мельтешат на ходу. А туловище можно и аккуратно нести.
Резюмируем.
Понять заранее, где лось соберется на зимовку, было пока нашим охотникам не ведомо. Но предположить это несложно. А поменять дислокацию при развитом жилье еще проще.
Почему. Лось осмысленно выбирает места зимовок. Вне беспокойства и при наличии кормов. Это предполагалось, не считалось аксиомой.
По всем оценкам, самое подходящее место было в заболоченной низменности на Средней. Оно же было и предпочтительнее для охотников. По жилью и по вывозке.
Однако, предсказывать развитие событий, пытаясь человечьей логикой объяснить движение: воздушных масс, популяций и отдельных особей – дело неблагодарное.
Потому коллеги нашли самое верное решение - не начинать промысел раньше времени, дождаться снегов. Чтобы не распугать, чтобы удобнее вывозить по глубоким снегам, и успеть наловиться соболя.
Утром побаловали себя индийским порошковым кофе из коричневой банки. Отправились. Разошлись после того, как Валера показал Грише начало перехода в средний распадок. Где удобнее будет проложить нартнѝк.
Погоды в пути стали выправляться. Для прогулок. Не для охот. След за слабосильной метелью подморозило. Потом еще. И к себе Валера пришел уже при минус пятидесяти. Когда стреляли деревья и льды. А меж тем тишина звенела. И не иголка не шевелилась на деревах.
А идти надо было, держа дыхание носом. Благо едва росла у него борода, для сосулек. И брил. Это у Морозова она лопатой в живот упиралась.
