– Посылаю лучи любви! С вами Лучик-сказочник из Волшебного Леса!
В неведомом потустороннем измерении Котощей застыл, уставившись в ту точку, где только что парил Оставшийся. Несколько секунд он просто слушал – тишину, пульсацию пустого пространства, собственное дыхание, разлитое эхом.
Королева наконец подала голос:
– Скажи, что это розыгрыш, и мы попали в какой-нибудь карман измерения, и ты сейчас чихнешь и вытащишь нас!
– Я бы с удовольствием чихнул, – буркнул Котощей, – но здесь, по-моему, даже воздух не настоящий.
Он снова протянул лапу, чувствуя полотно пространства. Оно колебалось, чуть пружинило, будто было натянуто, как тонкая мембрана.
– Чтобы создать портал, мне нужно зацепиться за точку в реальности, – тихо сказал Котощей. – Но тут все... фантомное. Ни одно место не заземлено. Я не могу нащупать реальность сквозь пелену.
– Короче, ты просто раздувшийся от самомнения бездарь, – мрачно отозвалась Королева, сжав зубы. Она обернулась по сторонам. – Здесь все такое странное… Не двигается, не дышит. Как будто мир задержал дыхание, и ждет, пока мы допустим ошибку.
В этот момент неподалеку дрогнул воздух. Словно кто-то бросил камешек в воду – и волна пошла по серому пространству, смещая полупрозрачные образы. Из этой дрожащей точки появилось… нечто. Оно не имело четкой формы, но светилось изнутри красновато-желтым, как уголь под золой.
– Кто это еще? – прошептала Королева, отходя ближе к Котощею.
Существо плыло в их сторону, оставляя за собой шлейф искаженных реальностей. Когда оно приблизилось, стало ясно, что оно смотрит на них. Не глазами – его взгляд был вездесущ, как если бы само пространство начало присматриваться.
И тогда оно заговорило.
– Живые из реального мира. Вы дышите здесь. Это больно.
– Мы не специально! – Котощей инстинктивно шагнул вперед. – Нас вытолкнуло, портал сломали извне!
– Неважно. Вы дышите здесь. Пространство не выносит таких. Оно будет отторгать вас. Делать бесплотными. Постепенно вы рассыплетесь или растаете.
– Я не могу рассыпаться! Я Бессмертный! – возмутился Котощей.
– Возможно, твой дух останется бессмертным, но с материальным телом произойдут странные вещи. Пространство здесь искажает материю из реального мира, – отозвалось существо.
– Подожди! – вскинулась Королева. – А если мы уйдем? Если он откроет портал обратно?
Существо помолчало. Пространство вокруг снова дрогнуло, будто принюхиваясь.
– Возможно. Если он сможет. Но он должен вспомнить, кем он был, когда впервые учился резать мир. Когда был еще юным чародеем.
Котощей кивнул и закрыл глаза. Сделал глубокий вдох – если это можно было назвать вдохом в среде, где даже дыхание было ненастоящим. Он представил линию. Волшебную нить. Ту, которую однажды в детстве, еще начинающим волшебником, он увидел на стене в щели между досками. Мир тогда впервые дрогнул у него под лапами. Тогда он почувствовал – что все можно разрезать, чтоб проделать в мироздании дыры быстрого перемещения – порталы. Если знать как.
Котощей поднял лапу, медленно и четко провел ею по воздуху перед собой. Пространство чуть треснуло. Затем – еще раз. На третий рез в воздухе образовалась тонкая, черная, шевелящаяся щель, совсем не похожая на обычный круглый сияющий портал Котощея.
Королева ахнула.
– Ты... ты что-то сделал! Продолжай! Живо!
Котощей напрягся, его уши прижались. Он резал снова и снова, пока щель не начала расходиться, открывая дрожащую вуаль реального мира – по ту сторону маячила трава, обычный свет, и даже слышалось чириканье птиц.
– Быстрее! – заорала Королева и метнулась к щели.
Пространство содрогнулось. Котощей зашипел от боли – одна из лап словно застряла в вязком геле времени. Но щель оставалась. Он вытолкнул Королеву вперед.
– ПРЫГАЙ!
Королева исчезла, пройдя сквозь свет. И в следующий миг все вокруг Котощея попыталось сомкнуться.
Он рванулся.
Щель схлопнулась за его хвостом. И только странное шипение – будто за спиной сжали мир – еще звучало в его ушах.
Котощей открыл глаза. Он лежал на спине в траве, рядом фыркала, отплевываясь, Королева. Над ними раскинулось синее небо.
– Ну ты… кошак… – прошептала Королева. – Я тебя почти… уважать начала.
Котощей лишь кисло скривился:
– Это все, конечно, хорошо. Но мы не в моем замке. И не на поляне с дубом среди наших врагов. Так что возникает закономерный вопрос: где мы?
…
…Пол вздрогнул. Иллюзорная сфера ярко вспыхнула и разом распалась на капли света, рассыпавшиеся по воздуху, как искры фейерверка. Доспех, до этого неподвижный, резко встал во весь рост и шагнул вперед с лязгом, эхом прокатившимся по залу.
– ЦЕЛИ ОБНАРУЖЕНЫ, – прогремел он, вставая между Сонечкой и Чачей. – НАРУШИТЕЛИ ПОДЛЕЖАТ ОБНУЛЕНИЮ.
– Обнулению? – переспросил Хмырь, каркнув. – ОН ХОЧЕТ НАС ОБНУЛИТЬ?!
– Я думала, он будет на нашей стороне! – завыла Чача, прячась за Дикого. – Мы же его разбудили!
– Он ни на чьей стороне, – буркнул Дикий, отступая назад, загораживая собой Сонечку. – Он защищает замок. А мы… пока еще не доказали, что мы "не угроза".
– А я как-то не замечала, что Котощей параноик! Я думала, из них только Королева двинутая, – заныла Чача. – Зачем Котощею система защиты, которая уничтожит всех?
В этот момент снаружи раздался особенно громкий удар в дверь, потом еще один – и засов с грохотом согнулся. В холл начали вламываться крысы.
– Хмырь! Делай что-нибудь! Обещал же нам помогать! – крикнула Чача, от растерянности наехав на ворона.
– Я ПТИЦА! Я могу только летать! – завопил Хмырь, и, демонстрируя это, взвился к потолку, истошно каркая.
Крысы, почуяв добычу, понеслись в атаку. Но стоило первой пересечь порог зала, как доспех выставил руку – из ладони вырвался яркий импульс синего света, ударивший по полу. Руна вспыхнула – и крысу вздуло, словно воздушный шар, а потом с треском отбросило вон.
– ВХОД ЗАПРЕЩЕН! – пророкотал доспех.
Крысы завизжали, но, как ни странно, остановились. Вход в зал как будто окружил невидимый барьер. Вторая крыса попыталась прорваться, но ее тоже отбросило вспышками – доспех сдерживал напор.
– Он нас охраняет! – выдохнула Сонечка.
– Нет, он охраняет зал. Нам просто повезло оказаться по эту сторону черты, – Дикий быстро огляделся. – Но когда он поймет, что мы не "допущены", – он закончит начатое. Надо поговорить с ним!
– Серьезно? – пробормотала Чача. – Он же жестянка пустоголовая!
– А ты попробуй, – Дикий ткнул ее в бок. – У тебя талант нести чушь и врать. Давай, блесни!
Чача вздохнула, пригладила языком шерсть на носу и вышла вперед с напряженной улыбкой:
– Э-э… Великий страж замка! Мы – приближенные Котощея! Мы прибыли раньше, чем он, чтобы… э-э… подготовить замок к его возвращению!
Доспех не двигался. Потом – медленно опустил голову, точно обдумывая сказанное.
– Я ПОДЧИНЯЮСЬ ТОЛЬКО КОТОЩЕЮ! ТОЛЬКО ОН МОЖЕТ ОТМЕНИТЬ ПРИКАЗ!
Чача осеклась. Сзади кто-то нервно зашуршал – это Сонечка отступила ближе к стене, а Хмырь молча слетел вниз и царапнул когтями мозаичный пол.
– Где Котощей?! Нужно его вернуть! Если вернем Котощея – этот заколдованный доспех будет его слушаться! – сварливо прокаркал Хмырь.
– Я понятия не имею, где Котощей! – огрызнулся Дикий. – Он почему-то не вышел из портала! Наверное, остался возле дуба, гоняться за старухой с его посохом!
– Дикий, а Дикий, – вдруг сказала Чача. – А у тебя ведь есть крылья! Ты умеешь летать!
Дикий немного сконфузился. Он первым из егерей освоил искусство полета и чувствовал себя в небе очень уверенно, но в напряженные, стрессовые моменты он еще иногда забывал про свои крылья, воспринимая их как какие-то штуки на спине.
– Я… забыл, что умею летать, – буркнул Дикий. – Но я не тупой! Просто так вышло! – тут же огрызнулся он.
– Ладно, а ты можешь поднять Сонечку в башню? Эта сфера перекрывает вход в зал для крыс. Если мы поднимемся в башню – нас не достанут ни крысы, которые не могут сюда войти, ни доспех с его «обнулением».
– Послушай, я шакал, а она – единорог. Она меня раза в два крупнее. И вообще, я бы мог попробовать взять ее и поднять – но я ее поцарапаю!
– Значит, надо как-то привязать Сонечку к тебе! – с энтузиазмом предложила Чача.
– А вы не хотите спросить меня?! – ощетинилась Сонечка, но тут же смягчилась: – Я не против. Вы ведь пытаетесь меня спасти. Но я не понимаю, как привязать себя к шакалу. А еще во мне иногда пробуждается стихийная магия. Сейчас я попытаюсь настроиться, представить… И как-то привязаться к Дикому…
Сонечка закрыла глаза. Рог ее начал переливаться всеми цветами радуги. А из спины вдруг полезли белые блестящие корни, по цвету – как шерсть единорога. Корни потянулись к Дикому, обвили его и примотали к Сонечке.
– Эй! Ты что творишь! Я же не дерево! Не надо в меня прорастать! Я против! Я на такое не подписывался! – заорал Дикий.
– Взлетай уже, пожалуйста, – мягко сказала Сонечка. – Теперь осталось узнать, поднимут ли твои крылья нас двоих на башню.
Чача, глядя на сросшихся Сонечку и Дикого, попятилась и пробормотала себе под нос:
– А эта единорожка вовсе не безобидное милое создание. Я начинаю ее бояться. Ну куда же запропастился Котощей?!
…
– Это катастрофа! – проговорила Черношубка, медленно опускаясь на траву.
– Не нервничай, – засуетилась вокруг нее Коко. – Давай, сделай глубокий вдох и выдох! Посмотри на солнышко! Подумай, как прекрасна жизнь!
– Жизнь ужасна! – рявкнула Черношубка, так, что Коко отшатнулась. – Мы упустили Королеву и Котощея! Они похитили Сонечку! Наш источник отравлен, мисочные деревья теряют плоды, а те, кто пили воду, претерпели странные изменения! Я ничего не упустила?
– Еще Котощей наверняка приведет подкрепление, и устроит атаку на нашу поляну с дубом, – любезно подсказал Юлик.
– Лучше б ты молчал, – простонала Черношубка, падая мордой в траву, впервые выглядя, как типичная принцесса в беде и в отчаянии.
– Давайте решать только те из проблем, которые мы можем решить, – цинично заявила ЯГав. – Преследовать Котощея и спасать Сонечку мы не можем. Первым делом надо как-то расколдовать всех тех, кто заразились из источника, – и ЯГав посмотрела на Волчка, обросшего мхом. – Думаю, тут понадобится сильная магия.
– Живая вода самоочищается, разве нет? – предположил Юлик. – Ведь не все же время источник будет отравлен?
– Допустим, источник очистится, а деревья вновь начнут плодоносить. Но как же нам всех расколдовать? – вздохнул Робин Рыж.
– Да как вы вообще можете бросать Сонечку в беде! – воинственно залаяла Клюква. – Нужно собрать экспедицию в замок Котощея, чтоб ее спасать!
– Эй! У меня хвост раздвоился и шипит! Сделайте что-нибудь с этим! – зарычала Сфинкс.
На поляне поднялся страшный шум и гам.
– Тихо! – рявкнула Черношубка, поднимаясь. – Всем заткнуться!
Шум сразу стих. Даже раздвоенный хвост сфинкса замер и только тихо покачивался в траве.
– Паникой ничего не решим, – выдохнула принцесса. – Все живы? Не мутировали окончательно? Отлично. Мы должны защитить наш новый дом, оазис возрождения Гиблых Земель!
Коко кивнула и начала всех ободрять:
– Глубокий вдох! Выдох! Соберитесь и не рассыпайтесь! Овладейте своими новыми конечностями, отростками, материей ваших тел!
– Попытаемся, – буркнул Волчок, поправляя мох на плече.
– Надо восстановить источник, – деловито сказал Юлик. – Раз он ослаб, можно попробовать подпитать его снаружи.
– Это мысль, – подала голос ЯГав. – Энергия в источнике – природная. Это живая вода, магия жизни. Значит, и подзаряжать его нужно... природой, радостью, жизнью.
– Не очень-то порадуешься, когда твоя лапа стала похожа на желе, – вздохнул щеночек с прозрачной лапой.
– Мы проведем обряд, – твердо сказала ЯГав. – Все наши звери, кто не заразился, могут отдать немного своей силы источнику. Танцуя, испытывая эмоции… Можно петь, если у кого-то есть голос.
– У меня есть голос! – радостно зарычала Сфинкс утробным страшным рыком.
– Пожалуй, лучше без пения, – быстро сказала Черношубка, а потом осмотрела всех скептически. – Мы что, и правда устроим… вечеринку? Праздник? Пока Котощей сбежал в свой замок, держит Сонечку в заточении и наращивает мощь?!
– Я согласна устраивать праздник! – завопила Коко, выскочив на середину поляны. – Я назову его «Пир во время чумы!» Ну пожалуйста! Разрешите! У нас так давно не было праздника!
– Мы недавно праздновали твой День Рождения, – напомнил Юлик.
– Это было тьму-тьмущую времени назад, в прошлом месяце! – отчаянно воскликнула Коко, притопнула лапкой, взмахнула зажатым в передней лапе прутиком и вдруг воспарила в воздух. Вокруг Коко образовался радужный туман, превратившийся в облако, из него брызнул дождь, только в разные стороны: было похоже, будто вокруг Коко, восседающей на облаке, бьет фонтан.
– Забудьте, – пробормотала ЯГав. – Не нужно нам никаких обрядов и праздников. Если направить вот эту вот магию Коко, мы сможем очистить источник. Только я не понимаю, откуда эта магия у Коко взялась, и как она действует…
– У нее есть волшебный прутик. И магия в нем работает, когда Коко испытывает сильные эмоции, – сказал Юлик. – Это все, что я знаю.
– Слушай, Юлик, – ЯГав резко обернулась к инженеру. – Коко обожает тебя. Может, чтоб пробудить в ней эмоции и заставить выделять как можно больше магии… Может, ты ее, допустим, на свидание позовешь?
– Ну за что мне это? – мученически вздохнул Юлик, но все вокруг – обросшие мхом, расползающиеся, со стеклянными лапами и раздвоенными хвостами – смотрели на него с надеждой.