– Кто там может трезвонить в десятом часу вечера? – недовольно пробурчал Андрей, отрываясь от экрана ноутбука. – Оль, ты кого–то ждешь?
Ольга только пожала плечами, откладывая книгу. На часах было двадцать минут десятого. Вечер пятницы, самый долгожданный момент недели, когда можно выдохнуть, налить чаю с мятой и просто наслаждаться тишиной. И эту тишину сейчас нагло разрывал требовательный, нетерпеливый звонок в дверь.
– Никого я не жду, – ответила она, вставая с дивана. – Может, соседка опять ключи забыла? Или перепутали.
Она вышла в прихожую, посмотрела в глазок и замерла. Сердце предательски екнуло и ухнуло куда–то в район пяток. За дверью, искаженное оптикой глазка, но до боли узнаваемое, маячило широкое лицо тетки Зины. А за ее спиной виднелась кепка ее великовозрастного сына Пашки и какие–то необъятные баулы.
– Андрюша... – слабым голосом позвала Ольга мужа. – Там твоя тетя. Из Верхних Ямок.
Андрей вылетел в коридор, едва не сбив по дороге тумбочку.
– Да ладно? Она же не звонила!
Звонок тренькнул снова, теперь уже длинно, настойчиво, словно кто–то навалился на кнопку всем телом.
– Открывайте, молодежь! Мы знаем, что вы дома, свет–то горит! – донесся из–за двери зычный голос, который, казалось, проходил сквозь стены без потери громкости.
Делать было нечего. Андрей щелкнул замком, и дверь распахнулась.
В прихожую тут же, сметая все на своем пути, ввалилась тетя Зина. Она была в своем неизменном пуховом платке, поверх которого была надета видавшая виды драповая куртка. Следом, сопя и отдуваясь, протиснулся тридцатилетний Пашка, таща в каждой руке по две клетчатые сумки, набитые под завязку.
– Сюрприз! – гаркнула тетка, раскинув руки для объятий. – А мы вот решили: чего на звонки деньги тратить? Взяли да приехали! Встречайте гостей дорогих!
Ольга почувствовала, как ее аккуратно прибранная прихожая мгновенно заполняется запахом плацкартного вагона, жареных пирожков и дешевого табака.
– Тетя Зина? – Андрей растерянно позволил себя обнять и трижды расцеловать в щеки. – Какими судьбами? Случилось что?
– Тьфу на тебя! – тетка отстранилась и начала разматывать шарф. – Сразу «случилось». Соскучились мы! Да и дело есть. Пашке нашему работу искать надо, в деревне–то совсем туго стало. А у вас тут город большой, возможностей море. Вот, поживем у вас чуток, пока он не устроится. Не прогоните же родную кровь?
Ольга встретилась глазами с мужем. В глазах Андрея читалась паника. Квартира у них была – стандартная «двушка», причем вторая комната служила кабинетом и складом одновременно, там даже дивана нормального не было, только старая раскладушка на случай форс-мажора.
– Раздевайтесь, проходите, – выдавила из себя Ольга, чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение. – Только у нас тапочек лишних нет...
– Да мы свои! – радостно отозвался Пашка, скидывая грязные ботинки прямо посередине коврика. – Мамка, доставай гостинцы, я жрать хочу, сил нет. В поезде только дошираки эти, будь они неладны.
Через десять минут кухня, которая была гордостью Ольги – светлая, с бежевыми фасадами и идеально чистой плитой, – превратилась в филиал вокзального буфета. На столе громоздились банки с солеными огурцами, шмат сала, завернутый в газету, и пакет с пряниками, которые выглядели так, словно ими можно забивать гвозди.
Тетя Зина хозяйничала так, будто жила здесь всегда.
– Оля, ну кто так чай заваривает? – ворчала она, вытряхивая содержимое заварочного чайника в мусорное ведро. – Это ж моча, прости господи, а не чай. Надо чтоб ложка стояла! Сейчас я по–своему сделаю, с травками, с душицей.
Ольга молча смотрела, как на пол сыплются чаинки.
– Тетя Зина, мы не пьем крепкий чай на ночь, – попыталась возразить она. – Давление...
– Какое давление в твои годы! – отмахнулась родственница. – Это все от нервов и от того, что вы тут в городе химией питаетесь. Вот, поешь сальца домашнего, сразу румянец появится. А то бледная, как моль. Андрюша, а ты чего сидишь? Доставай, если есть что покрепче. За встречу надо!
Пашка уже сидел за столом, подперев щеку кулаком, и с интересом разглядывал содержимое кастрюли, которую бесцеремонно достал из холодильника.
– Мам, тут котлеты есть. Разогреть?
– Конечно грей! – скомандовала Зинаида. – И картошки начисть, а то что там тех котлет, на один зуб. Оля, где у вас сковорода большая? А то эти, модные ваши, с покрытием, на них и жарить страшно.
Ольга смотрела на котлеты, которые она готовила вчера вечером, рассчитывая, что их хватит им с Андреем на все выходные. Пашка вывалил их все – восемь штук – в сковороду.
– Мы, вообще–то, не планировали гостей, – тихо, но твердо сказала Ольга. – У нас завтра дела с утра.
– Да какие дела в субботу? – удивилась тетка, нарезая хлеб ломтями толщиной с ладонь. – Отдохнете. Мы вот с Пашкой думаем завтра на рынок сходить, говорят, у вас тут вещи дешевые есть. А вечером посидим, песни попоем. Андрюха, у тебя гитара–то цела?
Ужин прошел как в тумане. Тетка Зина говорила без умолку, рассказывая про соседей, про то, как у какой–то Люськи корова отелилась, и как председатель ворует дрова. Пашка молча и методично уничтожал запасы еды, чавкая так, что Ольге хотелось закрыть уши руками.
Когда пришло время укладываться, возникла проблема.
– Мы с Пашкой люди простые, нам хоромы не нужны, – заявила Зинаида, оглядывая гостиную. – Я вот тут, на диване лягу. А Пашке раскладушку поставьте, он привычный.
– Диван не раскладывается, – соврала Ольга. Ей было физически больно представлять, как грузная тетка Зина будет спать на ее велюровом диване, который они купили всего месяц назад.
– Как не раскладывается? – удивилась родственница, подходя к мебели и дергая за подлокотник. – Ой, и правда. Ну ничего, я калачиком. А Пашка пусть в той комнате, на полу, если раскладушки нет. Киньте ему матрас какой или одеяло.
– Там кабинет, там места нет, – вступил Андрей, видя, что жена вот–вот сорвется. – Давайте так: Паша ляжет на кухне, мы туда надувной матрас принесем. А вы, тетя Зина, уж ладно, на диване, только простынь постелим поплотнее.
Ночь прошла кошмарно. Из кухни доносился храп Пашки, сравнимый по децибелам с работой отбойного молотка. Из гостиной ему вторила тетка Зина, время от времени всхрапывая и бормоча во сне. Ольга лежала в спальне, глядя в потолок, и слушала эту симфонию. Дверь в спальню не спасала – стены в панельном доме были тонкими.
– Андрей, – прошептала она в темноту. – Сколько они собираются здесь жить?
Муж тяжело вздохнул и повернулся к ней.
– Оль, ну я не знаю. Сказали, пока работу не найдет. Может, неделю?
– Неделю?! – Ольга резко села на кровати. – Ты с ума сошел? Я не выдержу неделю! Ты видел, что они сделали с кухней за один вечер? А запах? Паша курил на балконе, хотя я просила этого не делать, теперь весь зал воняет!
– Тише, услышат, – зашипел Андрей. – Ну потерпи, родня все–таки. Не могу же я их выгнать на улицу. У тетки Зины характер знаешь какой? Она потом всей родне расскажет, что мы зажрались и мать родную на порог не пускаем. Хотя она мне не мать, но все же...
Ольга упала обратно на подушку.
– Завтра решим. Спи.
Утро началось не с кофе, а с очереди в туалет. Пашка засел там на полчаса, и судя по звукам, чувствовал себя превосходно. Когда он наконец вышел, в ванной стоял сизый туман и пахло дешевым дезодорантом, которым он пытался, видимо, замаскировать запах табака.
– О, Ольчик, доброе утро! – он почесал голый живот. – А где у вас полотенца чистые? А то то, что висело, какое–то маленькое, я им лицо вытер.
Ольга заглянула в ванную и увидела свое лицевое полотенце, валяющееся на мокром полу. Тюбик ее дорогого крема был открыт, крышка закатилась под стиральную машину.
– Паша, это было мое личное полотенце, – процедила она сквозь зубы.
– Да ладно тебе, не брезгуй, свои же люди! – хохотнул он и пошлепал на кухню.
Тетя Зина уже гремела кастрюлями.
– Оля, проснулась? А я вот думаю блинчиков напечь. Только муки у вас мало, и молока нет. Сгоняй в магазин быстренько, пока мы тут с Андрюшей новости смотрим.
Ольга посмотрела на мужа. Тот сидел за столом, виновато уткнувшись в чашку, пока тетка Зина что–то громко вещала ему про политику.
– Я не пойду в магазин, – громко сказала Ольга. – И блинчиков не будет. Мы сейчас завтракаем тем, что есть, и нам нужно серьезно поговорить.
Зинаида замерла с половником в руке.
– О как. И о чем же?
– О ваших планах, – Ольга скрестила руки на груди. – Вы сказали, что приехали искать работу. У вас есть договоренности? Собеседования? Где вы планируете останавливаться на это время?
– Так здесь и планируем! – искренне удивилась тетка. – Зачем деньги тратить на чужие углы, когда у племянника квартира простаивает? Две комнаты же! В тесноте, да не в обиде.
– Квартира не простаивает, мы здесь живем, – парировала Ольга. – И у нас свой режим. Мы работаем, мы устаем. У нас нет возможности разместить двух взрослых людей на неопределенный срок.
– Андрюша, ты слышишь, что твоя жена говорит? – Зинаида повернулась к племяннику, картинно прижав руку к груди. – Это она нас гонит, что ли? Родную тетку, которая тебя в детстве парным молоком поила?
Андрей покраснел и начал мямлить:
– Тетя Зина, ну Оля не гонит... Просто у нас правда места мало... И мы не готовы были...
– Не готовы! – фыркнула она. – К родне готовиться не надо, родне всегда рады должны быть. Пашка, ты слышишь? Нас тут не хотят. Мы им мешаем, видите ли. Интеллигенция!
Паша, жующий бутерброд, нахмурился.
– Да ладно, мам. Чего ты начинаешь? Ну поживем недельку–другую, устроюсь охранником куда–нибудь, снимем комнату. Оль, ты чего такая нервная? ПМС что ли?
Это стало последней каплей. Ольга почувствовала, как внутри лопнула тугая пружина, сдерживающая ее воспитание и терпение. Она спокойно подошла к столу, взяла телефон и открыла приложение для бронирования отелей.
– Значит так, – ее голос зазвучал холодно и жестко, перекрывая шум телевизора. – Никакой «недельки–другой» здесь не будет. Я не нанималась обслуживать вас, убирать за вами и терпеть хамство в своем собственном доме.
– Хамство?! – взвизгнула тетка Зина.
– Именно. Приехать без звонка – это хамство. Брать чужие вещи без спроса – это хамство. Курить в квартире, где не курят – это хамство. Я сейчас бронирую вам номер в гостинице.
– В какой еще гостинице?! У нас денег нет на буржуйские замашки!
– Я оплачу, – отрезала Ольга. – Я оплачу вам двое суток проживания. За это время, Павел, ты найдешь работу и жилье. Или вы купите билеты обратно в Верхние Ямки. Это ваш выбор. Но через час вас в этой квартире не будет.
В кухне повисла звенящая тишина. Даже Пашка перестал жевать.
– Андрей! – рявкнула Зинаида. – Ты мужик или тряпка? Ты позволишь своей бабе так с нами обращаться? Скажи ей!
Андрей поднял глаза. Он посмотрел на жену, у которой дрожали руки, но взгляд был решительным. Посмотрел на разгромленную кухню, на грязные пятна на полу, на наглого Пашку.
– Тетя Зина, – тихо сказал он. – Оля права. Мы не можем вас принять. Вам лучше переехать в гостиницу. Я... я помогу вещи донести.
– Ах вот как... – прошипела тетка, и ее лицо пошло красными пятнами. – Ну, спасибо, племянничек. Удружил. Променял родную кровь на юбку. Ноги моей больше не будет в этом доме! Собирайся, Пашка! Нас тут за людей не считают!
Следующие сорок минут прошли под аккомпанемент причитаний, проклятий и громкого хлопанья дверьми. Тетка Зина демонстративно швыряла вещи в сумки.
– Сало не забудьте! – крикнула она, когда Пашка попытался оставить банку на столе. – Нечего им наше добро оставлять, подавятся! И огурцы забирай!
Ольга молча стояла в коридоре, наблюдая за сборами. Она уже забронировала номер в недорогом, но приличном отеле в трех кварталах отсюда и вызвала такси.
– Вот адрес, – она протянула Пашке листок с бронью, когда они вывалились на лестничную площадку. – Оплачено на двое суток. Завтрак включен.
Пашка смерил ее презрительным взглядом, выхватил листок и смачно сплюнул на пол подъезда.
– Подавись своей гостиницей, – буркнул он. – Сами разберемся.
– И чтоб духу вашего... – начала было тетка Зина, но лифт наконец приехал, и Андрей, который вызвался проводить их до такси, буквально втолкнул родственников и их баулы в кабину.
Ольга закрыла дверь. Щелкнул замок. Она прислонилась спиной к прохладному металлу двери и медленно сползла вниз, на пол. В квартире стоял запах пережаренного лука и дешевых сигарет, но главное – в ней снова была тишина.
Андрей вернулся через пятнадцать минут. Он выглядел так, будто разгрузил вагон угля.
– Уехали? – спросила Ольга, не вставая с пола.
– Уехали, – он сел рядом с ней, прямо на коврик, и обхватил голову руками. – Мать звонила уже. Кричала, что я предатель. Что проклянет. Что всей деревне расскажет, какая ты стерва.
– Пусть рассказывает, – равнодушно отозвалась Ольга. – Мне все равно, что обо мне думают люди, которых я вижу раз в десять лет. Главное, что мы остались одни.
Андрей помолчал, потом взял ее за руку.
– Прости меня, Оль. Я растерялся. Не думал, что они так... нахрапом. Ты молодец. Я бы, наверное, еще неделю терпел и мучился.
– Не терпел бы, – усмехнулась она. – Ты бы сбежал на работу и сидел там до ночи, а мучилась бы я.
Муж виновато вздохнул.
– Ну, теперь уже все. Давай я начну убираться? Кухню отмою. А ты иди в душ, смой этот... стресс.
Ольга встала, чувствуя, как возвращаются силы.
– Нет, давай вместе. Вдвоем быстрее. А потом закажем пиццу и откроем окна нараспашку. Нужно выветрить этот запах.
Уборка заняла три часа. Они отмывали жир с плиты, пылесосили ковры, протирали полы с ароматным средством. Ольга с особым усердием стирала шторы, которые успели пропитаться табачным дымом.
К вечеру квартира снова сияла. Они сидели на диване, уставшие, но довольные, и ели пиццу. Телефон Андрея периодически вибрировал от сообщений – видимо, родня продолжала изливать яд в семейных чатах, но он просто отключил звук.
– Знаешь, – задумчиво произнес Андрей, глядя на мерцающий экран телевизора. – Я понял одну вещь. Гостеприимство – это когда ты рад гостям. А когда гости ведут себя как оккупанты – это уже война. А на войне, как известно, все средства хороши.
Ольга положила голову ему на плечо.
– Надеюсь, они больше не приедут.
– Думаю, в ближайшие пару лет точно нет. Мы теперь враги народа номер один.
– И слава богу, – улыбнулась Ольга, закрывая глаза. – И слава богу.
Прошло две недели. Страсти в семейных чатах улеглись, хотя тетка Зина до сих пор демонстративно не отвечала на звонки Андрея по праздникам. Пашка, как выяснилось позже, работу так и не нашел, и они уехали обратно в деревню через три дня, так и не сказав спасибо за оплаченный отель. Но Ольгу это уже не волновало. Главное, что в ее доме снова царили покой и уют, и никто не покушался на ее личное пространство и любимое полотенце. Она усвоила урок: личные границы нужно защищать, даже если нападающие – твои родственники. Особенно, если это родственники.
Пожалуйста, подпишитесь на канал, поставьте лайк и напишите в комментариях, как бы вы поступили в такой ситуации – выгнали бы родню или терпели до последнего?