Итак, Мушфика… Произнося это имя, я словно переношусь в мир восточных сказок, мир, окутанный тайной и негой, мир, где роскошь соседствует с отчаянием, а свобода – с неволей, и, конечно, гарем, золотая клетка, как его часто называют, предстает перед глазами во всем своем блеске и трагизме. Но клетка остается клеткой, из какого бы драгоценного металла она ни была сделана, и даже самые изысканные узоры не могут скрыть ее истинное предназначение. И вот, юная Айше, очаровательное создание, словно попавшая на страницы восточной миниатюры, с ее нежной кожей и бездонными голубыми глазами, становится невольной пленницей этой самой клетки, где ее, голубоглазую блондинку, однажды замечает сам султан Абдул-Хамид II, грозный правитель огромной империи, человек, чья власть была безгранична, а прихоти – непредсказуемы. Позднее она становится Мушфикой, что означает "сострадательная", имя, признаться, обязывающее, особенно, если принять во внимание ту непростую, даже трагическую судьбу, которая ей была уготована. Была ли она готова к этому? Сомневаюсь.
Восток, как говорил товарищ Сухов, дело тонкое, и в этом тонком деле переплетаются интриги, ревность, борьба за власть и влияние, и гарем, этот закрытый мир, становится ареной страстей, где каждая женщина мечтает о внимании султана, как о луче солнца в темнице. Абдул-Хамид был известен своей подозрительностью, можно даже сказать маниакальной мнительностью, и, как рассказывают, он не позволял даже евнухам смотреть на своих жен, что само по себе говорит о многом, а точнее, о глубокой личной неуверенности, скрытой за маской восточного деспота.
Затем, как гром среди ясного неба, разражается крах империи, и все, что казалось незыблемым, рушится в одночасье. Султан свергнут, семья в опале, их былое величие превращается в прах, и реальность, до этого скрытая за стенами дворца, обрушивается на них со всей своей жестокостью. Но Мушфика, вопреки всему, остается верна своему мужу, сопровождая его в ссылке, в добровольном изгнании, и эта преданность, на мой взгляд, достойна если не восхищения, то, по крайней мере, уважения. Она проверяет пищу на яд, рискуя собственной жизнью, ибо такова ее роль, ибо таков ее долг перед человеком, которому она присягнула на верность, и это, несомненно, свидетельствует о ее преданности, или, если хотите, о ее представлении о долге, о понятии чести, которое было столь важно в ту эпоху. Ведь, будем откровенны, выбор у нее был невелик, и, возможно, именно отсутствие выбора и делает ее поступок еще более значительным.
Наступает 1924 год, Османская династия изгнана из страны, и это знаменует собой окончательный разрыв с прошлым, с той жизнью, которая, казалось, будет длиться вечно. Женам султана, однако, разрешено остаться, им дарована, если можно так выразиться, своеобразная свобода, свобода выбора, и это, пожалуй, самый трудный момент во всей этой истории. Дочь Мушфики уезжает в Париж, где надеется начать новую жизнь, где она мечтает о счастье, о свободе от прошлого, и она предлагает матери присоединиться к ней, предлагает забыть все, что было, и начать все с чистого листа. Но Мушфика неожиданно отказывается. "Если бы наш господин был жив, он не хотел бы, чтобы я уезжала из страны", – говорит она, и в этих словах, как мне кажется, заключена вся суть ее трагедии, вся глубина ее верности. И она поселяется в скромном, почти нищенском доме, вдали от посторонних глаз, и начинается ее 37-летнее добровольное заточение, ее личная Голгофа, ее путь к искуплению.
Что это? Любовь, возведенная в абсолют? Верность, доведенная до абсурда? Безумие, граничащее с гениальностью? Или просто неспособность адаптироваться к новому миру, страх перед переменами, нежелание расставаться с прошлым, которое, как ей кажется, является единственной реальностью? Возможно, в этом есть всего понемногу, и, как всегда, истина лежит где-то посередине. Вы знаете, я всегда испытывал, мягко говоря, некоторое недоверие к людям, которые слишком громко, слишком пафосно говорят о своей любви, размахивая ею, словно флагом, и выставляя ее напоказ. Любовь, как и истина, редко кричит во всю глотку, она скорее шепчет, тихо и нежно, и этот шепот слышен лишь тем, кто умеет слушать сердцем. И, возможно, именно в этом тихом шепоте Мушфики и кроется ответ на все вопросы, которые возникают у нас при знакомстве с ее историей.
В 1954 году, спустя десятилетия после смерти мужа, она, бывшая султанша, пишет письмо премьер-министру Турции, прося о прибавке к пенсии, и в этом письме, как мне кажется, звучит не столько жалоба на бедность, сколько крик отчаяния, крик человека, который чувствует себя забытым и покинутым. Прибавили ей, кажется, совсем немного, сущие копейки по сравнению с тем, что она потеряла, но она и этому рада, ибо благодарна за любое проявление внимания, за любую крупицу участия. И вот она, бывшая владычица гарема, коротает свои дни в одиночестве, молясь и читая Коран, находя утешение в вере и в воспоминаниях о прошлом, и, как говорят, ест очень мало, довольствуясь самым скромным пропитанием. Что ж, скромность, как известно, украшает человека, особенно, если у него нет другого выбора, и в этой скромности, пожалуй, и заключается ее величие, ее способность довольствоваться малым, ее умение не жаловаться на судьбу.
Корреспондент, прознав о ее существовании, задает ей закономерный вопрос: "Почему вы не поехали в Европу к дочери, почему вы предпочли эту нищету и это одиночество?" И Мушфика отвечает просто и искренне: "Султан Абдулхамид был очень ревнивым человеком… поэтому я боюсь, что даже после смерти он будет обижен, если на меня будут смотреть чужие мужчины". Здесь, как говорится, комментарии излишни, ибо в этих словах заключено все, что нужно знать об этой женщине, о ее чувствах, о ее убеждениях, о ее представлениях о любви и верности.
Мушфика прожила долгую и, без сомнения, непростую жизнь, жизнь, полную лишений и страданий, но при этом жизнь, наполненную глубоким смыслом и внутренней красотой. Принцесса, узница, отшельница… Она сделала свой выбор, и этот выбор определил всю ее дальнейшую судьбу. И за этот выбор она заплатила высокую цену, цену, которую может заплатить далеко не каждый. Была ли ее жизнь счастливой? Я не знаю, да и кто я такой, чтобы судить о счастье другого человека? Но она была ее собственной жизнью, и в этом, наверное, и заключается ее ценность. И кто мы такие, чтобы судить ее за это, кто мы такие, чтобы осуждать ее выбор?
И последнее. История Мушфики – это не только история одной женщины, это история эпохи, история империи, история любви, история верности и история выбора, и эта история заставляет нас задуматься о многих важных вещах, о том, что такое любовь, о том, что такое верность, о том, что такое свобода, и, как любая хорошая история, она оставляет больше вопросов, чем ответов. А что думаете вы, мои дорогие зрители, что вы думаете об этой удивительной, трагической и, без сомнения, достойной восхищения женщине? Каковы ваши мысли? Каковы ваши чувства? Поделитесь ими в комментариях, ведь истина, как известно, рождается в споре.
И не забудьте подписаться на мой канал, где вас ждут новые интересные истории, новые встречи с удивительными людьми, новые размышления о жизни, о любви и о вечных ценностях. Ведь мир так велик и так интересен, и в нем еще столько всего, что стоит узнать и понять. Подписывайтесь, и мы вместе отправимся в это увлекательное путешествие!