— Ты чего, белены объелась?! — в глазах матери вспыхнула такая ярость, что Света съёжилась. — Только сунься в их семью и я за себя не отвечаю. Только все забылось и утряслось, и ты тут как тут?
Когда она свернула не туда? Вернуться бы назад, в то время когда она училась на технолога, хихикала на задней парте и мечтала покорить мир. Возможно, она бы прошла мимо Сергея, с которым познакомилась на практике. Он уже работал сварщиком, хотя был всего на несколько лет старше ее. Была ли у нее любовь с первого взгляда? Тогда ей казалось, что да. И она готова была пойти за ним хоть на край света.
Три года они встречались, пока не расписались. Получили комнату в общежитии, где она с упоением стала вить семейное гнездышко. Потом родилась Лиза.
Именно тогда Сергей стал «пахать» в две смены, чтобы заработать на первый взнос. Его раздражало общежитие, хотелось стабильности и действительно свой угол. Она, измученная бессонными ночами, злилась на него. Хорошо ему, прячется на своей работе, а она крутится как белка в колесе, не видя ничего, кроме ребенка.
К сожалению, именно в этот критический момент в соседнюю комнату заселился сосед. Он устроился на завод наладчиком, был старше ее на несколько лет и улыбался улыбкой Чеширского кота. Света, с красными от бессонницы глазами, увидев его, даже открыла рот. Как такого красавчика могло занести в их болото?
— О, соседка! — бархатным голосом произнес он. — Будем вместе делить ванную?
— Да… — смутилась она, чувствуя в этом простом вопросе какой-то подвох. Где-то внизу живота сладко заныло и моментально захотелось привести себя в порядок. Что-то она запустила себя в последнее время.
— Ничего, я покладистый, — улыбнулся парень. — Я, кстати, Андрей. Если что стучите. Я и детские крики переживу, и коляску поднять могу.
Самое интересное, что Андрей с Сергеем разговаривал совершенно другим тоном, чем с ней. Света по глазам мужа видела, что ему не нравится новое соседство. В этот же вечер он сухо сказал:
— Хорошо же было, когда комната пустая стояла. Попрошу у родителей, пусть немного доложат. Надо съезжать.
Чувствовал что-то, но не мог объяснить? Андрей буквально за неделю стал для нее палочкой-выручалочкой и жилеткой. Он играл с Лизой, помогал Свете с уборке в блоке, даже сходил с ней в магазин. Она таяла от его расспросов, ощущая себя женщиной, а не непонятно кем. Теперь она радовалась, что Сергей так много работает.
В тот день Сергей пошёл в ночную смену. Раньше Света злилась, ругалась, но теперь пыталась скрыть радость. С трудом дождавшись, когда Лиза заснет, взяла заранее припасенную бутылку горячительного и постучала в комнату Андрея. Тот открыл, будто бы ждал:
— Посмотрим фильм?
Они и посмотрели. Буквально через месяц Света поняла, что не может жить без Андрея. Ее тошнило от мужа, она цеплялась к нему по мелочам и даже отправила спать на пол. Ей было противно от одной только мысли, что он будет ее обнимать и целовать. Но она разрывалась. Всё-таки Сергей отличный муж, обожает дочь, скоро они купят квартиру. С другой стороны тот, от которого подкашиваются колени.
Андрей терпел её метания месяца три. А потом не выдержал:
— Свет, я так больше не могу, — сказал он, глядя на неё так, будто бы она была самым лучшим человеком на земле. — Давай бросим всё это. Уедем, куда глаза глядят. Начнём жизнь с чистого листа. Ты и я. Я тебя люблю.
Чем она тогда думала? Собрала вещи, завезла на выходные ребенка к матери, что-то соврав. И бездумно, как героиня дурного романа, даже не забрав трудовую книжку, уехала с Андреем. Оставила только записку: «Серёжа, не ищи. Я люблю другого. Прости».
Новая жизнь… Теперь это уже звучало смешно. Оказывается, Андрей оказался большим любителем «расслабиться». «Расслаблялся» он часто, помногу и с размахом. Он менял работу как перчатки и они надолго не задерживались ни в одном городе. Деньги, которые он вроде бы должен был зарабатывать, таяли как дым. Они бесконечно меняли жилье, и она уже перестала запоминать съемные квартиры или комнаты.
— Это временно, Светик! — твердил Андрей. — Я же не виноват, что начальник оказался муда ком. Прорвемся, ты же веришь в меня?
Она верила. Потому что иначе надо было признать, что совершила чудовищную, непоправимую глупость. Она уже не мечтала о работе технологом, устраиваясь то продавцом, то официанткой. К сожалению, спустя несколько лет Андрей стал ее учить жизни. По-простому, бить. И всегда находил оправдание: «Сама виновата, довела».
К сожалению, теперь он ей не говорил слова любви, зато говорил это другим женщинам. Каждый раз, обнаружив, что Андрей ей изменяет, она рыдала, плакала, угрожала уйти. Он клялся, что бес попутал, обещал исправиться, но все возвращалось на круги своя.
Так прошло десять лет. Десять лет скитаний по съёмным углам, десять лет побоев, пустых обещаний и беспросветной тоски. От его былой красоты и обаятельности не осталось и следа. Как и от ее, ведь ей казалось, она постарела на лет на двадцать. Иногда, глядя на себя в зеркало, женщина устало думала: «Сама виновата, живи теперь. Да и вообще, куда я, собственно, денусь? Назад дороги нет».
Но однажды, когда Андрей в очередной раз пришел домой подвыпив и она увидела на его шее след от красной помады, ей стало все равно. Будто бы кто-то отрезал все чувства. Пока он спал мёртвым сном, она собрала свои жалкие пожитки и просто выскользнула из квартиры. Ей было куда идти, она ехала домой, к маме.
Родной город изменился. Подходя к дому, она заплакала. Свет на кухне горел, и ей на секунду показалось, что все наладится. Звонок, придушенный всхлип и дверь открылась. Мама почти не изменилась: тот же строгий взгляд, тот же цвет волос, неизменный «пучок» на голове» и даже халат в мелкий цветочек. Света смотрела на нее и губы у нее дрожали.
— Мама… — прошептала она.
— Ты? – мама не сделала ни шага навстречу, только окинула дочь жестким взглядом. — Чего припёрлась?
От неожиданности она отшатнулась. В мечтах она рисовала картину: мать плачет, обнимает ее, гладит по волосам. Реальность оказалась другой.
— Мама, можно зайти?
— Ну заходи, — процедила сквозь зубы мама, окидывая ее брезгливым взглядом. Она, дрожа как бездомная собачка, зашла в родную квартиру. Вот новые двери, новый диван, ковёр… Взгляд ее зацепился за снимки на стене. Маленькая Лиза, Лиза побольше, вот Лиза с бантами идет в первый класс, вот Лиза баюкает на руках какого-то мальчика… На глаза навернули слезы и она всхлипнула…
— Пошли на кухню. И не вой здесь, меня твоими лицемерными слезами не проймешь, — раздался сзади суровый голос. Света поплелась на кухню. Мама быстро разогрела борщ, порезало сало, лук, черный хлеб. Все, как раньше. Она стала жадно есть, чуть не повизгивая от радости.
— Мам, как вы жили?
— Твоими молитвами, — зло буркнула мать, явно не желая раскрывать объятия для блудной дочери.
— Мама, как Сергей?
— Отлично. Женился, сын растет.
— Женился? Сергей женился, — Света от удивления чуть не выронила ложку. — Я же не давала согласия на развод.
— Без тебя развели. Если что, тебя давно лишили родительских прав.
— Мама, что ты несешь? Он женился? А я?
— Нет, он должен был дожидаться тебя, пока ты нагуляешься как кошка подзаборная. Он встретил Таню, у них всё нормально. Лизу она любит как родную дочь, та ее мамой называет. Недавно сын у них родился, Матвей. Такой хороший, чудо, а не малыш.
— Мама, и ты с ней общаешься?
— Да, и буду продолжать, — сказала, как отрезала мать.
— Как Лиза смеет называть какую-то кобылу мамой? Я ее мать, — вырвалось у Светы.
— Мать? Какая ты мать? Ты бросила крохотного ребёнка ради какого-то алкаша! Ты за десять лет хоть раз позвонила и спросила, как она? Как я? Рот закрой, пока я тебя отсюда пинками не выгнала. Мать она. И Таню не трогай, она, в отличие от тебя, нормальная. Тьфу, как я могла такую дрянь воспитать?
Света заплакала, осознав, что происходит. Значит, ее лишили прав. Значит, юридически для Лизы её не существует.
— Я так просто это не оставлю. Я ее мать и я буду бороться за нее. Я исправлюсь, я хочу ее видеть.
— Ты чего, белены объелась?! — в глазах матери вспыхнула такая ярость, что Света съёжилась. — Только сунься в их семью и я за себя не отвечаю. Только все забылось и утряслось, и ты тут как тут? Свою жизнь сломала и теперь решила всем ее испортить? Да я тебе первую голову оторву, да волосы повыдергиваю. У ребенка все хорошо: папа, мама, братик! Ты ей кто? Кто?
— Но я же твоя дочь! — закричала Светка.
— Дочь? Дочь не сбегает из дома как последняя … , не оставляя адреса! Дочь не забывает звонить матери десять лет! – голос матери дрогнул, она внезапно обхватила голову руками и стала говорить тихо, будто бы стыдясь своих слов:
— Ты знаешь, что я пережила? Сергей траванулся от горя таблетками, еле откачали. Мать его инфаркт шибанул, слегла. Лиза маленькая. Хоть разорвись, от горя чуть не поседела. Еще и косые взгляды со всех сторон. Думали, ты хоть позвонишь, объяснишь что-то, вернешься. Ладно, муж, прошла любовь, но я? Дочь? Через пять лет Сергей подал на развод и на лишение тебя материнских прав. Я поддержала. А ты? Ты где была? За … держалась как помешанная?
Светка молчала, ей нечего было возразить.
— Вот что, — устало произнесла мать, вставая и ставя чайник на плиту. Лицо у нее стало каменным. — Уезжай к тетке, она поможет устроиться на работу. Хоть один взгляд в сторону семьи Сергея или Лизы, я за себя не ручаюсь. Придавлю, и ничего не дрогнет. Живи своей жизнью, ты еще молодая, найдешь своей счастье. Понятно?
Условие было поставлено с ледяной чёткостью. Работа и жилье в обмен на отречение от собственного ребёнка. Света смотрела на мать, не узнавая ее. Где та, которая любила ее больше жизни и прощала все?
— Поняла, — прошептала она, с трудом сделав глоток чая.
— То-то же, — удовлетворённо кивнула мама. — Завтра уедешь, я пока позвоню тете Тане.
Мама ушла в другую комнату, а Света осталась пить чай. Опустив голову, она смотрела в кружку и думала о том, как странно устроен мир. Где же выход? И есть ли он вообще? Пока ответа не было. Когда она свернула не туда? Вернуться бы назад, в то время когда она училась на технолога, хихикала на задней парте и мечтала покорить мир.