— Немке твоей в ноги поклониться? Шиш тебе. Уедешь, значит, предашь меня. Пока я жива — ты мне не сын. И дети твои — не внуки. Понял?
Вася считал, что жизнь у него удалась. В свои тридцать два года он заработал определенную репутацию в их городе, неплохо зарабатывал, гонял на подержанной иномарке. Жил, правда, с мамой, но ему это не мешало. Ему было действительно некогда заниматься бытовыми делами, он работал урологом. Пахал на приеме в поликлинике и в больнице. Его мама, Ангелина Валерьяновна, заведующая неврологического отделения в той же больнице, почему-то всегда находила время, чтобы приготовить для сына несколько блюд и постоянно сдувать с него пылинки.
Так и жил бы он и не тужил, иногда влипая в кратковременные романы, пока однажды на курсах повышения квалификации не встретил встретил любовь всей жизни. Точнее, он уже уезжал и бежал по перрону вокзала, когда в буквальном смысле врезался в свою судьбу.
— Ой, — зашипела, как рассерженная кошка, симпатичная девушка со светлыми волосами и ярко-синими глазами. — Смотри, куда прешь.
Только вот Вася даже не мог банально извиниться. Будто бы вся жизнь пронеслась перед его глазами: вот они гуляют с ней по набережной и она, заливисто смеясь, вымазывает его мороженым. Вот она беременная фотографируется в ромашках. Вот он качает сына, а она смотрит фильм. Вот он ведет сына в школу, а рядом жена катит ярко-розовую коляску.
— Хоть бы извинился, — вернул в его в реальность злой голос. Моргнув, он обнаружил, что девушка отряхивает грязные джинсы.
— Извините, — пролепетал как деревенский дурачок, покраснев до корней волос.
Девушка окинула его презрительным взглядом, подхватила свою сумку и подошла к поезду. Вася с радостью осознал, что они поедут в одном вагоне. Все, этот шанс упустить нельзя.
Незнакомка оказалась учительницей немецкого языка в школе в его же городе. Звали Лида, жила одна. Ее родители в свое время уехали по программе воссоединения семьи в Германию и постоянно звали дочь к себе. У них были абсолютно разные интересы и характеры, но им было хорошо вместе. Она рассказывала ему про Гете, а он ей травил басни про сложные случаи.
Его мама моментально учуяла, что у него появилась девушка. Вот до этого абсолютно не интересовалась его личной жизнью, а тут будто бы с ума сошла.
— Глаза у тебя блестят, — утром во время завтрака резюмировала она. — Колись, кто? Медсестра из пульмонологии? Степанович говорил, она у вас в отделении прописалась.
— Да нет, мама, — торопливо прожевывая бутерброд, сказал он. — Ее зовут Лида, она учительница немецкого языка.
— Понятно.
И вот кто его тогда дернул за язык? Решил похвастаться или что?
— Мама, у нее бабушка немка, родители в Германии живут.
Лицо у матери побелело, руки задрожали:
— Вася! Твои прадеды погибли под Москвой ради чего? Чтобы ты встречался с немчурой? С фашисткой? Бабка немка, а дед её, поди, в СС служил? Кровь на их руках!
— Мама, — оторопел он. — Какие фашисты? Ее бабушка вообще из поволжских немцев, ей всего 72 года.
— Не хочу даже слушать, — поджала губы мама. Ох, как он знал это выражение лица. Все, не переубедить. —Присмотрись лучше к нормальным.
Только Васе было все равно, и буквально через пару месяцев он заявил, что переезжает к Лиде. Мама в этот момент нарезала овощи. Ее руки задрожали, и она тихо спросила:
— Насовсем?
— Мама, надеюсь. Хотим попробовать пожить.
— Пожить, — протянула она чуть слышно. — Ну что же, ты уже не маленький, попробуй. Только вот сюда ее не приводи. Тошнит от нее.
Потекла его «семейная» жизнь. Им было легко и просто вместе, поэтому спустя полгода он сделал Лиде предложение. Та сказала «да». Он, радостный, зашел к матери в отделение и похвастался. Та, не отрывая взгляд от истории болезней, буркнула:
— Поздравляю.
— Мама, не хочешь познакомиться с ней?
— Нет, — отрезала женщина. — Нашел бы достойную девушку, с радостью бы приняла. Но не эту.
— Мама, ты ее совершенно не знаешь.
— И знать не хочу. Знаешь что, родной, пожил у нее, пора и домой возвращаться. Твои романы всегда на полгода, ты же не создан для семьи. Присмотрись к Алесе из педиатрии, конфетка, а не девушка.
— Мама, ты с ума сошла? Мы заявление в ЗАГС подали.
— На свадьбу не приду, — зло прошипела мать. — Делай свой выбор: или она или я.
Для него это стало неожиданностью. Его мама против девушки, которую ни разу в жизни не видела? Бред. Ладно, она всегда критиковала всех его пассий, но сейчас же у него все серьезно. Он пытался разговаривать с ней, уговаривать, но она уперлась, как бык.
Пришлось играть свадьбу без матери. Вася чувствовал себя не в своей тарелке, постоянно ожидая и внутренне надеясь, что она придет. Как тот мамонтёнок в мультфильме. Только вот нет, не пришла. Его успокаивали родственники со всех сторон. Бабушка, Ольга Дмитриевна, под конец вечера погладила его по руке:
— Характер у твоей мамы конечно, дрянной. Но чтобы так с сыном поступить? Хорошая у тебя девочка, не пьет, не курит. Чего она так въелась.
— Из-за того, что она немка.
— Да какая она немка? Седьмая вода на киселе. На Руси триста лет было татаро-монгольское иго, потом французы, потом первая и вторая мировая. Кто тут чистокровный? Это просто повод, чтобы ты поверил. Как так, кровиночку свою упустила из цепких лап. Только же тобой и дышала.
— Бабушка, это не так.
— Так, — припечатала пожилая женщина. — С Аллой она тебя тогда развела, с Машей тоже. Странно, что с Лидой не совладала. Слишком шустро ты к ней переехал, и жениться надумал. Вот и крысится. Ничего, вот посмотришь, начнет изводить твою жену.
Так и произошло. Мама, осознав, что раз сорвать свадьбу не получилось, теперь практически поселилась у него в отделении, когда он заступал на смену. Сватала к нему различных девушек, расхваливая каждую. Приносила в баночках еду, заботливо приготовленную, и, пока он был на обходе, вышвыривала его контейнера из дома. И постоянно ныла, что Лида ему не пара, она немка, она его погубит.
К счастью или несчастью, Лида внезапно предложила Васе план.
— Солнышко, давай уедем в Германию. У меня там бабушка, родители. Помогут, чем смогут. Право на воссоединение есть.
Вася молчал. Мысль о том, чтобы уехать куда-то, никогда не приходила ему в голову.
— Насовсем? — только и смог выдавить он. — А моя работа?
— Твоя работа? Ты пашешь как проклятый, а денег вечно нет. Пока молодой и есть здоровье, это терпимо, а потом? Там подтвердишь свой диплом, медиков ценят. А здесь что? Твоя мать, которая тебе кишки мотает?
— Я подумаю, — тихонько сказал он.
Думал он недолго. Другая жизнь манила его, да и перспектив в своем городе он не видел. Жена права, да и если что всегда можно вернуться. Только бы мама поняла. Ага, конечно. Не успел он озвучить свое решение, как та завопила, будто бы ее режут:
— Бросить больницу? Поликлинику? Ради чего? Колбасы немецкой захотелось? Твои прадедушки голову сложили из-за чего? Чтобы их правнук их предал? Сначала сошелся с этой, а теперь и уехать собрался.
— Мама, — застонал он. — Давай не будем приплетать свой патриотизм. Тетя Люда уже пять лет живет во Франции, и ты только рада этому. Так Наполеон тоже нас пытался захватить и, если поднять нашу родословную, то какой-нибудь пра-пра-прадед тоже погиб под Москвой. Только тебя это не смущает. Признайся, что тебе не нравится Лида.
— Ой, помру я одна, никто и не найдёт, — внезапно запричитала мать, хватаясь за сердце и потихоньку сползая на стуле на пол. — Умру, если ты уедешь.
— Мама, прекрати спектакль. Я же буду приезжать. Может быть, мы и вернемся.
Теперь его жизнь превратилась в череду слез, уговоров и истерик. Мать, будто бы обезумев, уговаривала его остаться. В ход пошла тяжелая артиллерия. Женщина пошла в школу к Лиде и устроила там безобразный скандал. Вечером же написала заявление в полицию, утверждая, что, пока пыталась образумить невестку, та украла у нее из сумки кошелек с большой суммой денег.
Это было все настолько дико и бредово, что Вася не знал, как реагировать. Близилась дата отъезда, а мать пустилась во все тяжкие. Его даже вызвал главврач и попросил не торопиться. Мол, пожалей мать, ты что, не видишь, что с ней творится. Он видел, ведь та теперь каждый день приходила к ним домой и требовала у Лиды оставить ее сына в покое. Девушка уже боялась каждого шороха, вдруг свекровь перейдет черту.
В день отъезда он пришел попрощаться. Мама сидела на диване, черная от горя. Он вздрогнул, окинув ее взглядом. Его мать всегда была при полном параде, а сейчас сидела непричёсанная, в каком-то старом халате в пятнах.
— Так, значит, уезжаешь? — спросила она без эмоций.
— Мама, это шанс…
— Шанс, — перебила она его, закрыв лицо руками. — Для кого? Для вас с ней? А я кто? Ты променял мать на эту девку, которая моментально запудрила тебе мозги. Меня, которая ночами не спала, когда ты до двух лет орал как резаный. Меня, которая экономила на всем, чтобы дать тебе образование. Которая добилась того, чтобы ты поехал по распределению не в Тьюмутаракань, а остался здесь, где все тебя знают. И эта вся благодарность? Кинуть меня на старости лет и свалить? Как же стакан воды? Как же твоя помощь? Я все, отработанный материал?
— Мама, зачем ты так? Хочешь, переедешь потом к нам, Лида поможет с документами, — залепетал он, испугавшись ее реакции.
— Немке твоей в ноги поклониться? Шиш тебе. Уедешь, значит, предашь меня. Пока я жива — ты мне не сын. И дети твои — не внуки. Понял?
Вася попятился, испуганно кивнув. В последнее время мама его пугала, он даже думал отказаться от поездки. Но Лида его уговорила. Не стоит подаваться на банальный шантаж, ведь дальше его мама, осознав, что эта тактика приносит плоды, будет на этом паразитировать. И они уехали.
Первое время было тяжело без знания языка, пугала бюрократия, отношение к нему как к непонятно кому. Он несколько раз думал махнуть рукой и вернуться в привычный уютный мир, но ради Лиды терпел. Понемногу все наладилось, и жизнь оказалась простой. Он подтвердил диплом, устроился в клинику. Жена устроилась на работу в миграционный центр. Они купили дом в уютном пригороде, у них появились друзья. Потом родилось два сына, которые говорили на смеси русского и немецкого языка.
Вася был счастлив, если бы не одно но… Все эти десять лет он писал длинные сообщения матери, но та их даже не читала. Бабушка и тетя печально твердили, что она запретила им даже упоминать его имя. Будто бы он был прокаженным.
— Она скучает, Васенька, только не хочет признавать это. Знаешь же ее характер, кремень. Гордая, все ждет, пока ты голову преклонишь. Знаешь что, приезжай к ней на юбилей. Сделаешь ей сюрприз. Материнское сердце оттает, не зверь же она. Я хоть правнучков посмотрю, а то все на фотографиях ими любуюсь.
Он рассказал об этом приглашении Лиде и та неожиданно поддержала его. Мол, почему бы и нет. В конце концов, мать одна. Остановится решили у бабушки Васи, которая единственная была в курсе их нежданного приезда. Приехав, расположились и стали готовиться сделать сюрприз.
Юбилей был в ресторане. Когда они вошли, гул голосов стих. Родня и его бывшие, а мамины нынешние коллеги замерли от удивления. Его мать в ярко-красном платье заметно сдала. Темные круги под глазами, глубокие морщины и взгляд цепкий, колючий. Увидев сына, вздрогнула. Потом перевела взгляд на Лиду, на двух маленьких мальчиков, которые смущенно переминались с ноги на ногу, каждый держа в руках по пакету.
— Зачем явились? — спросила тихо.
— Мама, поздравляю тебя с днём рождения. Желаю…
— Себе пожелай, — перебила она его. — Предатель. Вспомнил о матери?
Лида побледнела, только крепче сжала руку Васи. Он чувствовал, как дети задрожали.
— Мама, мы хотели…
— Мне с тобой не о чем говорить, — грубо перебила его мама. — Я тебя прощу, если ты откажешься от этой и этих.
— Хватит! — взорвался Вася. — Мама, у тебя крыша потекла? Десять лет прошло! Хватит ненавидеть меня и мою жену. Мы приехали зарыть топор войны, познакомить тебя с внуками. Что с тобой? Ты обезумела?
— Значит, у меня нет внуков, — сказала она чётко. — И сына нет. Я тебя предупреждала, уедешь, матери для тебя больше нет. Ты свой выбор сделал.
В зале послышался недовольный шум голосов.
— Ангелина, прекрати!
— Ангелина, родная кровь же, ты что творишь?
— Ангелина, успокойся! Не пугай внуков!
Его бабушка, которая до последнего верила, что ее дочь простит Васю, охнула и схватилась за сердце:
— Опомнись! Кровинушка твоя!
Родня шепталась: «Да как же так… Родная мать… Внуки ведь…»
Только вот его мама никого не слушала, делая вид, что она одна в этом зале. Вася постоял еще пару минут, потом тихонько сказал жене:
— Пошли.
Они вышли и за ними потянулись гости. Каждому было интересно, как его жизнь. Коллеги расспрашивали про работу, родственники окружили Лиду и детей. Только вот его мать даже не вышла из зала. Через час он распрощался, договорившись с каждым о личной встрече.
В такси он молчал, провожая взглядом пролетавшие знакомые улицы. Не было ни злости, ни боли, только пустота. Он протянул матери руку, предложив попробовать восстановить отношения. Она отказалась. Это ее выбор, поэтому больше он навязываться не станет.