Пожалуй, одно из первых мест в списке известных «рыцарей плаща и кинжала» история отвела Томасу Эдварду Лоуренсу – знаменитому Лоуренсу Аравийскому, приключения которого легли в основу увлекательного фильма режиссера Дэвида Лина. О его современнике, которого можно было бы назвать Лавром Азиатским, художественную кинокартину пока не сняли. А стоило бы. Русский офицер Лавр Георгиевич Корнилов – человек беспримерной отваги, полиглот, выдающийся разведчик и талантливый аналитик – сделал немало для укрепления безопасности азиатской границы Российской империи.
Текст: Елена Мачульская
Блестящий выпускник Академии Генерального штаба, Лавр Корнилов мог бы построить великолепную карьеру в Петербурге. Но вместо этого он отправился на окраину империи – в Туркестанский военный округ. Время действия – конец 1890-х годов, когда Война теней (она же – Большая игра: борьба России и Британии за контроль над Индией и Средней Азией в XIXвеке. – Прим. ред.) вышла на новый виток. Продвижение России на Восток и завоевание Средней Азии (1853–1895) повергало официальный Лондон в панику: здесь всерьез опасались, что Русская армия, пройдя Персию и Афганистан, вторгнется в Британскую Индию.
Путь воина
Лавр Георгиевич Корнилов родился 18 августа 1870 года в Усть-Каменогорске. Отец – потомственный казак, переводчик 7-го Сибирского казачьего полка (дед Корнилова также был переводчиком). Мать – дочь местного потомственного казака. В семье было шесть сыновей и две дочери. В 1889 году Лавр окончил с отличием Сибирский кадетский корпус в Омске, затем учился в Михайловском артиллерийском училище в Петербурге. Окончил его в звании подпоручика и выбрал Туркестанский военный округ. Владел немецким, французским, английским, персидским, казахским, монгольским, калмыцким, китайским языками, а также урду. В 1895 году поступил в Академию Генерального штаба. В 1896-м женился на дочери титулярного советника Таисии Владимировне Марковиной (в семье родились дочь и два сына). Совершал разведывательные рейды в Афганистане, Кашгарии, Персии и Индии. Участник Русско-японской войны. В 1907–1911 годах – военный агент в Китае. С августа 1914-го – командир 48-й пехотной дивизии, заслужившей в боях Первой мировой войны прозвище Стальная. В апреле 1915 года Стальная дивизия прикрывала отступление Русской армии в Карпатах, сражаясь с превосходящими силами противника. Генерал-лейтенант Корнилов лично вел солдат в бой, был ранен и попал в австрийский плен. Первые две его попытки побега провалились, третья увенчалась успехом. В сентябре 1916 года вернулся на фронт. В марте 1917-го Временное правительство назначило Корнилова главнокомандующим войсками Петроградского военного округа. В апреле 1917 года он отказался от этой должности. Вернулся на фронт. В мае 1917-го по приказу Корнилова формируется первая добровольческая часть в Русской армии – 1-й Ударный отряд, на основе которого был сформирован Корниловский ударный полк. 7 июля 1917 года назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, через 12 дней становится Верховным главнокомандующим. Разногласия с Временным правительством приводят к так называемому Корниловскому выступлению. Корнилов и его соратники были арестованы. После прихода к власти большевиков Корнилов отправился на Дон и стал одним из основателей Добровольческой армии. Возглавил Первый Кубанский (Ледяной) поход. Лавр Корнилов погиб при штурме Екатеринодара (ныне – Краснодар) 13 апреля 1918 года.
РЕЙД К КРЕПОСТИ ДЕЙДАДИ
Надо заметить, что для русской армейской разведки Афганистан в то время был практически недоступен: пойманных лазутчиков ожидала мучительная смерть. Так что попытки собрать информацию о крепости Дейдади, прикрывавшей путь на Кабул, были безуспешны.
В ноябре 1898 года на афганскую границу в бригаду, которой командовал совершивший знаменитую экспедицию через неисследованные районы Памира генерал Михаил Ионов, прибыл молодой офицер азиатской внешности. Одни историки уверены, что калмыцкие черты Лавр Георгиевич унаследовал от матери – Прасковьи Хлыновской (один из ее предков, сосланный на Бийскую линию поляк, женился на алтайской калмычке). Другие считают, что невозможно установить, к каким народам принадлежали предки Корнилова, из-за специфики этногенеза сибирского казачества: служба и жизнь на Сибирской линии, где до определенного момента было мало славянок, породили в казачьей среде традицию смешанных браков.
Однажды генерал Ионов в присутствии Лавра Георгиевича посетовал на недоступность Дейдади для русской разведки. Вскоре капитан Корнилов попросил разрешения отлучиться на три дня по личным обстоятельствам. Вернувшись, он положил на стол Ионова пять фотографий укреплений крепости Дейдади. «Провести меня, – писал позже Корнилов, – взялись два Теркмена: Мулла-Рузы, богатый торговый человек из кишлака Чушка-Гузара, и его приятель Худай-Назар, житель кишлака Шор-Тепе (на Афганском берегу Амударьи), – по ремеслу – отчаянный, смелый контрабандист». Корнилов облачился в полосатый халат, обрил голову и надвинул на глаза папаху-тельпек. Так он замаскировался под «туркмена».
В туманную ночь на 13 января 1899 года Корнилов и Мулла-Рузы переправились через Амударью на гупсарах (надутых бурдюках). На афганской стороне их ждал Худай-Назар с лошадьми. Обходя пограничные разъезды, они двинулись в сторону города Балх. Успеху предприятия способствовало наступление Рамадана – мусульманского поста, «во время которого мусульмане днем почти не ездят». До кишлака Дейдади группа добралась глубокой ночью 14 января.
Недалеко от крепости лазутчикам повстречался афганец, который спросил, что они тут делают. Они ответили, что ищут место, где можно совершить фаджр – утреннюю молитву. Афганец пригласил их в свою чайхану и приготовил им завтрак. Расположившись во дворе, разведчики ждали, пока рассветет и можно будет фотографировать. Чайхана стояла у моста, по которому из казарм в крепость и обратно курсировали афганские солдаты. Некоторые подсаживались к «туркменам» перекинуться несколькими словами. Неожиданно к ним подошел афганский офицер и спросил: «Вы назначены в караул? Отчего не едете на службу?» Не растерявшись, Худай-Назар ответил: «Сейчас едем». Корнилов писал, что афганские офицеры, по-видимому, приняли их за туркменских нукеров из селения Акчи, которых ожидали в Дейдади.
С рассветом Корнилов направился к крепости и стал объезжать ее по периметру. Попутно он делал в блокноте заметки и зарисовки, отмечал сильные и слабые места укреплений. Следуя «вдоль восточного, наиболее освещенного фронта» Дейдади, Корнилов сделал пять снимков. По счастью, «туркмена» с фотоаппаратом со стен не заметили. Уходил Корнилов из Дейдади, буквально чудом разминувшись с настоящими туркменскими нукерами. В своем отчете он написал об этом кратко: «Осмотреть западного фронта не удалось, так как со стороны кишлака Тохта подъезжали Туркмены». 15 января разведчики переправились через границу.
Сведения, добытые Корниловым, были бесценными. В распоряжении русского командования оказались карты и снимки не только Дейдади, но и планы укреплений Шор-Тепе, крепости Тахтапуль, чертежи афганских воинских казарм. Кроме того, Корнилову удалось достать книгу о джихаде, изданную афганским эмиром Абдуррахман-ханом.
Афганистан положил начало серии разведывательных миссий Лавра Корнилова по странам Востока, которые принесут ему заслуженную славу. В Афганистане Корнилов побывал дважды. Подробности второй миссии обнаружил в фондах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) биограф Корнилова Михаил Басханов, который сейчас готовит публикацию об этом рейде.
КАШГАРИЯ: РАЗВЕДЧИК И КАРТОГРАФ
Еще одной напряженной зоной противостояния России и Британии в Центральной Азии была Кашгария (Восточный или Китайский Туркестан). Российский консул в городе Кашгаре Николай Петровский регулярно слал депеши в МИД о нарастающей здесь активности британской разведки. После очередного такого сообщения командующий войсками Туркестанского военного округа генерал Сергей Духовский предложил Главному штабу «иметь в Кашгаре при консуле не менее двух офицеров – одного Генерального штаба для сбора сведений о стране и действиях англичан, другого – строевого для производства разведок». Инициатива была одобрена императором.
Для такой работы требовался опытный офицер, знающий тюркские наречия (большая часть населения Кашгарии принадлежала к тюркским племенам). Выбор пал на Лавра Корнилова. В его обязанности входил сбор сведений о Кашгарии и сопредельных странах, доставка их в штаб округа два раза в месяц, а в экстренных случаях – немедленно.
Из Ташкента Корнилов и подчиненные ему офицеры выехали утром 1 декабря 1899 года. Они перешли пограничный перевал Иркештам в самое неблагоприятное время года, немало изумив жителей первого селения на китайской территории, и прибыли в Кашгар 19 декабря. Между прочим, британская разведка узнала о приезде Корнилова лишь в марте следующего года! Этот факт Михаил Басханов сумел установить, когда работал в английских архивах.
Прибыв на место, Лавр Георгиевич развивает бурную деятельность. Он много ездит по стране, занимается налаживанием агентурной сети, добывает сведения об интересующих англичан долинах Сарыкола и Раскема.
В марте 1900 года Корнилов отправляется в самый южный город Кашгарии – Яркенд, который консул Петровский называл «главным гнездом» британской агентуры в Восточном Туркестане. Лавр Георгиевич проводит там две недели, собирает сведения о китайском гарнизоне, выясняет подробности пребывания в Яркенде в 1896 году британского офицера Х. Дейзи.
Тем временем консул Петровский в ходе переговоров с китайцами сумел добиться их согласия на открытие в Ташкургане (главное селение в Сарыколе) российского наблюдательного поста. Корнилов тут же приступил к его обустройству. Работа была закончена за месяц. Англичане пытались убедить местные власти закрыть пост, но не преуспели.
Параллельно Лавр Георгиевич готовил книгу «Кашгария или Восточный Туркестан. Опыт военно-статистического описания». Через два года после издания она была переведена на английский язык и напечатана штабом Британской индийской армии (British Indian Army). И сегодня этот труд вызывает немалый интерес у историков и востоковедов.
Кстати, Михаил Басханов, работая в фондах британских архивов (India Office Records), обнаружил, что картографический материал к британскому изданию 1907 года «Военный отчет по Кашгарии» (Military Report on Kashgaria) представляет собой планы городов и укреплений Восточного Туркестана, опубликованные в работе Лавра Корнилова.
В начале февраля 1901 года в Ташкурган прибыл назначенный начальником российского наблюдательного поста поручик Бабушкин с четырьмя казаками. Тут же один из китайских чиновников с подачи англичан стал распускать слухи, будто вслед за ними придут другие русские и захватят весь край. Петровский сумел урегулировать ситуацию, но поставил вопрос о ликвидации поста. Корнилов выступил против, более того, предложил усилить пост, который фактически был символом русского присутствия в Сарыколе. Так начался конфликт между Петровским и Корниловым, который отрицательно сказался на интересах русской политики в Кашгарии.
Петровский обвинил Корнилова в искажении информации, получаемой с Ташкурганского поста. Лавр Георгиевич в письме консулу поручился за достоверность предоставленных сведений и надежность источников: «Донесения Бабушкина действительно являются точною записью слухов и известий, циркулирующих в Сарыколе, чему я придаю особое значение, так как только при таком способе можно судить о настроении местного населения и общем положении дел в стране». Но начальство прислушалось к мнению Петровского, и Корнилова обязали «улучшить сбор и проверку сведений». Тогда Лавр Георгиевич написал рапорт с просьбой отозвать его из Кашгара. Пока шло рассмотрение рапорта, Корнилов сам отправился в Ташкурган. Там он собрал сведения, необходимые для завершения написания труда о Кашгарии, и убедился в справедливости донесений Бабушкина о засилье британской разведки, под влиянием которой находились местные чиновники. Он сообщил об этом командованию, предлагая усилить работу с китайской администрацией.
В начале июня 1901 года рапорт Корнилова был удовлетворен. Вернувшись в Ташкент, Лавр Георгиевич получает свою первую награду – орден Святого Станислава 3-й степени. После чего отправляется на выполнение нового задания. На сей раз в Персию.
ПЕРСИДСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Осенью 1901 года возникла необходимость выяснить обстановку на персидско-афганской границе. Кроме того, Главный штаб в Петербурге заинтересовался работами по сооружению стратегически важной Нушки-Сеистанской дороги, связывавшей Британский Белуджистан (Индия) и персидский Сеистан. Теоретически ее можно было использовать для движения русских войск в случае конфликта с Англией.
В ноябре Корнилов отправился в разведывательную экспедицию. Под видом ученого-географа ему предстояло произвести рекогносцировку пограничных с Афганистаном территорий Персии. Прикрытие требовалось «ввиду неопределенности и небезопасности афгано-персидской границы». В этой поездке Лавр Георгиевич в основном занимался военно-географическим описанием участков границы и наносил на карту источники воды. На участке от Мешхеда до Нусретабада (административный центр Сеистана) Корнилова интересовала прежде всего линия прохождения границы, которую незадолго до того провела британская разграничительная комиссия.
Основной район рекогносцировки лежал южнее – за Нусретабадом, где завершался участок Нушки-Сеистанской дороги. За 10 дней Корнилов с казачьим конвоем совершает головокружительный рейд по южному Сеистану, рискуя подвергнуться нападению английской агентуры или местных племен. В персидских селениях Корнилов останавливался в караван-сараях или чайханах, где торговцы делились новостями, и собрал немало ценной информации. А сопровождавшие его казаки-текинцы находили в селении людей, которые бывали по торговым делам в английском Белуджистане и готовы были за вознаграждение поделиться интересующими сведениями.
На основе собранных данных Корнилов пришел к выводу о преувеличении важности военного значения дороги. Оказалось, что в ее окрестностях плохо с водой, кормом для лошадей и топливом. А значит, она годится для передвижения только небольших отрядов.
В обратный путь Корнилов направился вдоль персидско-афганской границы, чтобы проверить, насколько ресурсы территории пригодны для переброски крупных воинских формирований.
А вот перехода через персидскую Степь Отчаяния, который фигурирует практически во всех книгах и статьях, посвященных Лавру Корнилову, не было – это выдумка журналистов начала ХХ века. «Впервые эта легенда была введена в оборот в 1917 году после назначения Корнилова Верховным главнокомандующим. Те, кто некритически воспринял этот эпизод и тем более развил его в современных писаниях, не потрудились выяснить, что такое Степь Отчаяния на самом деле. Название этой местности – Дашт-и-Намид. С фарси dasht переводится как «степь», «поле» или «пустыня». Вторая часть наименования, «намид», не имеет ничего общего с «отчаянием». «Намид» – это персидское название кустарников семейства саксауловых, которыми покрыты окрестные холмы», – пояснил Михаил Басханов. В реальности Дашт-и-Намид – узкая долина, где вдоволь травы и воды.
В начале весны 1902 года Лавр Корнилов вернулся в Россию. По итогам рекогносцировки он опубликовал в секретном «Сборнике материалов по Азии» несколько работ о персидско-афганской границе и Сеистану. Ценными оказались и составленные им маршрутные съемки и описания пройденных путей.
А вскоре в Главном штабе возникла идея о непосредственной рекогносцировке Нушки-Сеистанской дороги. После неудачной попытки проникнуть в этот район из Персии было решено попытаться сделать это непосредственно из Индии. Так что Корнилова направляют в Индию с научной целью – «для изучения нравов, обычаев и традиций народов Белуджистана». Причем так же, как и во время недавней командировки в Индию подполковника Генерального штаба Ивана Серебренникова, без официального уведомления колониальных британских властей.
«Сумеет справиться со всякими делами»
Из обнаруженной Михаилом Басхановым в фондах РГВИА, относящихся к Туркестанскому военному округу, служебной аттестации подполковника Генерального штаба Корнилова Л.Г. (по состоянию на начало 1904 года):
«Здоровье – хорошее, умственные способности – выдающиеся, нравственные качества – очень хорошие, твердость воли и выдающиеся черты характера – воли твердой, трудолюбив и при большом честолюбии, к какого рода служебной деятельности более всего способен – ко всем. Усерден, энергичен, служебным тактом обладает, быт офицера и солдата знает, честен, беспристрастен. Вследствие прекрасных способностей, а равно большого самолюбия сумеет справиться со всякими делами. Выдающийся».
ПОЕЗДКА ПО ИНДИИ
Поездка Корнилова совпала по времени с реорганизацией Британской индийской армии. Лавр Георгиевич стал первым русским офицером, которому удалось лично наблюдать реформы лорда Китченера (в 1902–1909 годах главнокомандующий английскими войсками в Британской Индии. – Прим. ред.). Теперь основное внимание британцев сосредотачивалось на обороне индийских границ. По мысли Китченера, это было необходимо в связи с усилением русского военного потенциала в Азии.
В ноябре 1903 года из египетского Порт-Саида Лавр Георгиевич отплыл в Бомбей. Его попутчиками на пароходе оказались возвращавшиеся из отпуска британские офицеры, двое из которых помнили Корнилова по Кашгарии и Персии. Поэтому в Бомбее Корнилову пришлось срочно менять легенду: частным лицом он представиться уже не мог. Из бесед с русским консулом Василием Клеммом Лавр Георгиевич понял, что проехать по интересующей Главный штаб дороге ему не удастся: власти уже отказали в выдаче такого разрешения русскому офицеру.
Незаметно пробраться в приграничные районы Индии было крайне сложно. И тогда Корнилов решил «путешествовать простым туристом, под видом офицера, находящегося в отпуске».
Из Бомбея разведчик направился в город Пуну, где находился штаб Бомбейской армии. Там он встретился с ее командующим – генералом Хантером – и по его приглашению присутствовал на параде войск местного гарнизона. В Пуне Корнилов впервые увидел форму цвета хаки, недавно введенную в британских войсках в Индии. В ее целесообразности он убедился, присутствуя на учениях: «Легко, дешево, отлично моется, достаточно изящно». «С позиции обороняющегося наступление атакующего можно было заметить только при перебежках», – отметил Корнилов.
После Пуны Корнилов посещает Агру, осматривает местный форт и составляет его план. Военный врач Рош, с которым он ехал вместе на пароходе в Бомбей, познакомил его со старшим врачом гарнизона. Тот не без гордости показал русскому гостю госпиталь и рассказал о состоянии военной медицины в Индии.
В Дели Лавр Георгиевич посетил пехотный пенджабский полк, в котором служили представители местных народов, в Лагоре – стрелковый гуркский полк (гурки – уроженцы Непала). Перед отъездом он зашел к командующему округом генерал-майору Китченеру (младшему брату лорда Китченера) и спросил о возможности проехать по Нушки-Сеистанской дороге. Но генерал ответил, что дипломатическая служба вице-короля Индии будет против.
Кажется парадоксальным, но русский разведчик ездил по индийским городам и бывал в гарнизонах по приглашению английских офицеров, которые снабжали его рекомендательными письмами!
А вот в Равалпинди Лавр Георгиевич уже почувствовал, что находится в стратегически важном для англичан районе: полицейский комиссар донес местному коменданту, что русский офицер по дороге из Лагора фотографировал мост. Но дело в том, что Корнилов проехал мимо него ночью, так что донос удалось опровергнуть.
В Пешаваре Корнилов исследовал окрестности, фотографировал и изучал важные объекты. Делать это нужно было с осторожностью, поскольку каждый его шаг фиксировался агентами тайной полиции. Однажды, вернувшись в гостиницу, Корнилов обнаружил, что из номера украли чемодан. Пропажу нашли в нескольких шагах от отеля. Деньги оказались целы, но письма, книги, фотоаппарат и бинокль исчезли. «К счастью для меня, – писал потом Корнилов, – все записные книжки с заметками и вообще все, что могло представлять некоторый интерес для англичан, все это было постоянно при мне и только поэтому не попало в руки Пешаварской полиции, не без участия которой был произведен наглый грабеж».
Дальше Лавр Георгиевич предполагал поехать в Хайбер – стратегически важный район на границе с Афганистаном, но в этом ему было отказано. Тогда Корнилов отправился в Кветту – город, откуда начиналась интересующая его дорога. Там он попытался получить разрешение вернуться в Россию через Сеистан. В этом ему было отказано. Более того, поступило распоряжение не пускать русского офицера дальше Кветты. Лавру Георгиевичу пришлось вернуться в Бомбей.
В 1905 году Главный штаб публикует его секретный «Отчет о поездке по Индии». Корнилов сумел дать довольно точную оценку боевого потенциала Британской индийской армии. Он констатирует, что англичане хорошо осведомлены о том, что делается в российском Туркестане, отмечает горную артиллерию, превосходящую нашу дальнобойностью и точностью стрельбы. Говоря об Англии как о вероятном противнике, Лавр Георгиевич делает следующий вывод: «…если напряженное положение […] поведет к столкновению нашему с англичанами, нам придется иметь дело с противником, который настойчиво и энергично готовится к войне».
Собранная Корниловым военно-статистическая информация по северо-западной части Индии оценивалась как крупнейшее достижение русской военной разведки в Южной Азии.
Из Бомбея Корнилов отбыл на пароходе в Петербург. Еще в Британской Индии ему стало известно, что вспыхнула Русско-японская война. Начинался новый этап его военной службы, уже не связанный с разведывательной деятельностью…