Топографы в СССР часто были людьми суеверными. Невзирая на то, что производили точные измерения. Тесные контакты с природой в безлюдных местах приводили к пониманию того, что человеку ещё известно не всё в окружающем мире. Виктор Романович Ященко сам к таким не относился. Но всё же временами тоже не мог объяснить себе сочетаемости неожиданных событий, которые происходили в определённых случаях. В таких, например, о которых ему рассказал коллега-топограф Яков Михайлович Чернов.
По жизни будучи суеверным, он однажды поделился с Ященко, откуда всё это пошло. Свои первые годы в профессии он работал в горах Кузнецкого Алатау. Впервые пришёл бригадиром к начальнику отряда Рябову. Опытный руководитель два первых дня отработал с бригадой новичка Чернова на озере Чёрное. Посмотрел – молодой специалист отлично справлялся с работой, управлением тремя рабочими и студентом-практикантом. И уехал. После этого всё и началось.
Сначала у бригадира Якова Чернова на озере Чёрном сбежала лошадь. Животных осталось пять штук. Через две недели в ходе переправы через речку Чёрный Июс утонул рабочий Иннокентий. Плыли на лошадях, в сёдлах. Он ехал последним и исчез. Причём так, что не было ни крика, ни стона. А его лошадь вышла на берег вместе со всеми. Начались поиски. Приехала разбираться комиссия. Все писали объяснительные записки. Чернов получил строгий выговор. Тело рабочего нашли в пяти километрах ниже по течению.
Через три недели начались работы на реке Чёрная. И однажды ночью исчезли все лошади. Посмотрели по следам – сбежали в колхоз, где их арендовали. Чтобы не терять времени, решили за ними не идти, а работать пешком. Всё лишнее имущество, включая сёдла, оставили в ближней деревне. Полевой сезон закончили на топографических работах по вершинам гор Алатау. Уже была глубокая осень и прихватывали ощутимые морозы.
С соседних хребтов, где работала бригада инженера Петра Сапожникова, поступило сообщение – он заболел, в тяжёлом состоянии, нужно вынести с гор. Это был хороший человек и грамотный специалист. И Чернов двинулся по снегу на помощь со своей бригадой. Пурга и лютый ветер задерживали продвижение. Рабочие у Якова время от времени отказывались идти. Тогда он забирал у них всё, что мог, навешивал на себя и шагал вперёд. После этого было как-то неудобно будучи без груза бросать нагруженного как лошадь бригадира.
К ночи увидели палатку рядом с геодезическим знаком. Студентка рыдала, натянув на себя всю возможную одежду. В спальном мешке стучал от холода зубами рабочий. Сапожников лежал поверх своего спального мешка. Его бил кашель. Лоб горел от температуры. Но в сознание инженер не приходил. Оказалось, что он в таком состоянии уже несколько дней.
Пётр перед началом непогоды проделал все измерения. Утром ему нужно было закончить кое-какие мелочи на сигнале. Вскоре он вернулся к палаткам, но по дороге промок. А тут оказалось, что вечером рабочий забыл у костра спички. Теперь их намочил дождь и греться было нечем.
Вечером пошёл снег, а к ночи ударил мороз. У Сапожникова поднялась температура. Попытались начать спуск с гор, но бригадир упал и потерял сознание. Хорошо, успели сообщить по рации о своей проблеме. Замёрзшие, без костра, они находились так уже несколько дней. Сапожников в сознание не приходил. Они решили было нести его на спальном мешке, но сил не хватило даже вытащить из палатки. Хотя бригадир и был небольшого роста и худой.
Пришедшая бригада разожгла костёр. Рабочие понемногу начали отпаивать чаем Сапожникова. Потом накормили студентку и рабочего. За время ночи смастерили носилки. Уложили на них больного и ранним утром двинулись на спуск с гор. В бреду Сапожников иногда пытался вскочить. Но сил хватало лишь на то, чтобы поднять голову.
Ночами согревали у костра полотенце и прикладывали к телу Петра. Тогда он затихал в приятных ощущениях. А в ходе передвижения лицо оставалось бледно-жёлтым. Ноги у идущих проваливались в снег сантиметров на тридцать. На спинах каждый тащил «спальник», палатки и инструменты. Уставшие напрочь люди брели уже просто как роботы. Главное было – не уронить носилки. Самому Чернову этот маршрут тоже казался вечным. Он с самым широкоплечим рабочим Игнатом постоянно шли первыми, прокладывая дорогу и двигаясь с носилками. На них двоих сыпалась с веток большая часть мокрого снега. Одежда всё больше промокала.
Пётр временами просил пить. Чтобы не давать ему холодное, фляжки с водой несли у голого тела, сберегая тепло. И вот наконец показалась деревня. Здесь началась врачебная процедура спасения. Когда больному стало чуть легче, его отправили в областную больницу. Лёгкие он простудил капитально. За время зимы врачи сумели спасти ему жизнь и даже поставить на ноги. Но выезжать на полевые работы запретили категорически. С тех пор Сапожников остался на камеральных работах, возглавив соответствующий цех в экспедиции.
Что касается Чернова, на следующий год он снова выехал работать на хребты Алатау. Пережив немало проблем в прошлый сезон, теперь топограф начал работу от озера Белого, которое располагалось ближе к озеру Шира. И маршрутом в горы пошёл по реке Белый Июс, тоже из суеверных соображений. Этот сезон работы прошёл наилучшим образом. Чернов получил титул «Лучшего топографа экспедиций». Он раньше срока сдал в ОТК всю работу с отличным качеством. Дополнительно – помог студенческой бригаде, которая сделала много брака на соседнем объекте. Чернов со своей бригадой всё переделал быстро.
А по окончании работ ему предложили на следующий год возглавить топографическую партию. Впоследствии Яков Михайлович занимал разные должности в системе топографии и геодезии страны. Но всегда оставался суеверным. Настолько сильно повлияли на него потрясения первого года экспедиционной жизни. Как ни пытался переубедить его в разные периоды жизни Ященко, ничего не выходило. Хорошо, что на качество работы это никак не влияло в худшую сторону.
Дорогие друзья, спасибо за ваши лайки и комментарии, они очень важны! Читайте другие интересные статьи на нашем канале.