В.Ленин писал М.Горькому 12 февраля 1908 года:
"Философией заниматься в горячке революции приходилось мало. В тюрьме в начале 1906 г. Богданов написал еще одну вещь, — кажется, III вып. «Эмпириомонизма». Летом 1906 г. он мне презентовал ее и я засел внимательно за нее. Прочитав, озлился и взбесился необычайно: для меня еще яснее стало, что он идет архиневерным путем, не марксистским. Я написал ему тогда «объяснение в любви», письмецо по философии в размере трех тетрадок. Выяснял я там ему, что я, конечно, рядовой марксист в философии, но что именно его ясные, популярные, превосходно написанные работы убеждают меня окончательно в его неправоте по существу и в правоте Плеханова" (ПСС, 13:414-415).
Казалось бы, мы все люди, мы все ошибаемся. И если у кого-то из нас есть свое мнение, то это прекрасно. Мы ищем, пробуем, развиваемся, ошибаемся. Даже ту.пим.
Ленин взбесился. Из-за ту.пизны? Вряд ли. За ту.пизну не "засаживаются внимательно" и не пишут ответ в размере трех тетрадок. Да и если бы Ленин бесился из-за каждой ту.пизны, его давно бы удар скосил. К тому же, А.Богданов воплощал силу по большевистским меркам и считался тогда значительной фигурой. М.Покровский впоследствии вспоминал, что Богданов перебивал по влиянию самого Ленина:
"А. А. Богданов — это был великий визирь этой большевистской державы. Поскольку он управлял непосредственно и постоянно сидел в России, тогда как Ильич до революции 1905 г. был в эмиграции, постольку Богданов больше влиял на политику партии, и та угловатая линия ЦК, которая выражалась в том, что людям на каждом шагу ставили ультиматум — или ты наш, или не наш, причём не наши были близко к тем, кто не знает Авенариуса и Маха и т. д., — эта линия — не линия Ильича, она слишком на него непохожа, — это линия Богданова, и она господствовала до октября 1905 г."
Ленин взбесился из-за того, что человек высказал мнение, отличное от его собственного, и мнение имеющее силу. Сам Ленин признает, что работы Богданова ясные и превосходно написанные.
И оглядевшись вокруг, я даже не сказал бы, что таких нетерпимых людей слишком много. Я не чувствую, что большинство людей бесится, скажем, от того, что я высказываю свое мнение, хотя многие и не согласны со мной. Видимо, Ленин принадлежал к некоему истеричному меньшиству. Такие и в обычной жизни неприятны, не то, что во власти. И парадокс в том, что когда Ленин пришел к власти, при нем еще хоть какая-та демократия была в партии. Потом вообще жесть началась.
Все познается в сравнении.