Знаете, что объединяет леденец на палочке и сюрреализм? Усатый каталонец с манией величия. И это не шутка.
В 1969 году Энрике Бернат — владелец Chupa Chups — пришёл к Дали с просьбой. Нужен логотип. Что-то запоминающееся. Художник выслушал, взял салфетку. Нет, подождите. Газету. Обычную газету со стола кафе.
Час работы. Шестьдесят минут.
Бернат получил ту самую ромашку, которую вы видели тысячу раз на кассе любого супермаркета. Дали получил гонорар — по слухам, совершенно неприличный для часовой возни с фломастером. Но гений так не считал. Он вообще редко считал что-либо неприличным, если речь шла о деньгах в его карман.
И вот тут начинается самое вкусное.
Дали обожал рестораны. Дорогие, с накрахмаленными скатертями и официантами, которые делают вид, что не узнают знаменитостей. Он приводил друзей — целые компании — и заказывал щедро. Устрицы, шампанское, десерты для всех. Счёт? О, со счётом была отдельная история.
Художник доставал чековую книжку. Выписывал сумму. А потом — внимание — переворачивал чек и рисовал на обороте. Иногда просто размашистую подпись. Иногда набросок. Слона на паучьих ногах, расплавленные часы, что угодно из своего безумного арсенала.
Расчёт был дьявольски точным.
Какой владелец ресторана понесёт в банк чек с оригинальным рисунком Сальвадора Дали? Обналичить — значит уничтожить. А необналиченный чек — это, извините, бесплатный ужин для компании из десяти человек. Плюс чаевые, которые он великодушно оставлял наличными. Мелочь, но приятно.
Рестораторы, конечно, всё понимали. И всё равно вешали эти чеки в рамочках. На стену. Рядом с фотографиями других знаменитых гостей.
Можно назвать это мошенничеством. Можно — перформансом. Дали бы выбрал второе. Он вообще умел превращать любую ситуацию в спектакль, где главная роль — угадайте чья.
Вот что меня цепляет в этих историях. Не сами деньги. Не халява даже. А то, как человек понял систему — и вывернул её наизнанку. Автограф художника стоит дороже ужина? Отлично. Значит, ужин бесплатный. Логотип для конфеты — это несерьёзно? Окей. Но через пятьдесят лет его узнают чаще, чем «Постоянство памяти».
Дали продавал не картины. Он продавал себя. Каждый жест, каждый выход на публику с муравьедом на поводке, каждый закрученный ус — всё это работало на бренд. Задолго до того, как слово «личный бренд» стало раздражать нормальных людей.
Чек с рисунком — не жадность. Это маркетинг, замаскированный под эксцентричность.
Или эксцентричность, замаскированная под маркетинг. С Дали никогда не поймёшь наверняка.