“Ведь природой же всё заложено! Мужчина добывает, женщина готовит. Я мамонта тащу, а она мне говорит — бери тряпку. Это что за времена? Я думал, возьму помоложе — будет проще. Ошибся. Угрожает разводом, потому что я не хочу бегать по дому, как какая-то домработница.”
Я всё чаще ловлю себя на мысли, что мир сошёл с ума, а женщины окончательно перестали понимать своё предназначение. Раньше всё было просто: мужчина добывает, мужчина обеспечивает, мужчина принимает решения, а женщина создаёт уют, поддерживает дом, хранит очаг. Это же не я придумал — так веками было, так человеческая биология устроена. Но вот прошло каких-то двадцать лет, и вдруг каждая вторая считает, что ей никто ничего не должен, каждая хочет “равноправия”, “партнёрства”, “делить обязанности”. Хотя я до сих пор не понимаю: как можно делить то, что от природы не делится? Ну ведь очевидно: у женщины инстинкты — готовить, убирать, стирать, следить за домом. Мужская инстинктивная обязанность — приносить домой ресурсы. Всё! Этого достаточно, чтобы семья функционировала. Но моя новая жена, Ольга, решила, что биология — это выдумки старого поколения.
Мы женаты второй год. Ей всего 36, мне 41, я думал, что молодая — значит гибкая, мягкая, проще подстраивается, не спорит, не качает права, понимает, что за мужем идти — это нормально и правильно. Я до сих пор считаю, что женщина должна уважать мужчину, признавать его первенство в семье, понимать, что мужчина — это голова. Даже если у него зарплата средняя, даже если он не какой-то олигарх — всё равно. Глава есть глава. Мы когда встречались, она казалась именно такой — спокойной, женственной, внимательной. Я думал: вот она, идеальная. Вот с ней наконец-то будет тихо, спокойно, как с мамой дома. Но чуть мы стали жить вместе — всё, маска слетела.
Началось с мелочей. Она заявила, что раз она тоже работает, то и по дому должны участвовать оба. Я сначала подумал, что это шутка такая. Ну это же очевидно — я прихожу с работы, я устал. А она что? Она же женщина — у неё природные механизмы работать по дому от рождения заложены. Я не понимаю, как можно требовать от мужчины разбирать посуду, мыть полы или, страшно сказать, гладить бельё. Да я в армии меньше гладил, чем она требует! А она ещё прекрасно понимает, что я устал, что мне после работы нужен отдых. Ну мужчина же не может с работы приходить и начинать готовить борщи. Это унизительно, это против природы. Но она меня не слышит. Она говорит: “если хочешь равных прав — будет и равный быт”. Но какие равные права? У нас биология разная, роли разные.
Я ей объясняю: я добытчик. На что она отвечает: “Ты зарабатываешь не больше меня”. И вот я вообще не понимаю, что это за логика. С каких пор мужчина должен зарабатывать больше женщины, чтобы быть главой семьи? Я могу зарабатывать хоть меньше — всё равно мужчина остаётся мужчиной. Я же вкладываю в семью, я же тащу мамонта. Ну да, мой доход не супер высокий, я не бизнесмен, но я стабилен! Я надёжный! И этого достаточно, чтобы женщина признала моё лидерство. Но нет. Ольга начала говорить, что если мы оба работаем, то и обязанности должны быть распределены честно. А я считаю, что честно — это когда женщина занимается домом. Потому что она в этом лучше. Женщина от природы умеет: она аккуратная, она видит мусор, она видит, что нужно помыть, убрать, приготовить. Мужчина же устроен иначе: мы не замечаем бытовые мелочи, потому что у нас мозг для другого.
Очень сильно меня выбесило, когда она заявила: “Я не собираюсь быть служанкой. У меня тоже работа, тоже усталость, тоже жизнь”. Вот тут я впервые задумался: а не слишком ли молодую я себе взял? У меня были раньше жены — постарше — и они как-то не спорили так активно. Да, были конфликты, но там женщина хотя бы понимала: мужчина главный. А Ольга начала качать права сразу. На второй месяц совместной жизни она подошла ко мне и сказала: “Мы должны обсудить обязанности”. Я ей ответил: “Какие ещё обязанности? Ты ведёшь дом, я приношу деньги”. Она фыркнула и сказала: “Ты приносишь денег не больше меня”. И это было сказано с вызовом. Как будто я должен оправдываться.
Дальше — больше. Она стала угрожать разводом. Я вообще не понимаю, как можно угрожать разводом из-за того, что я не помыл посуду. Я ей объяснил: я помогать могу, когда могу. Но не на постоянной основе! Не так, что это теперь “твоя неделя готовить”, “твой день пылесосить”. Это женская территория. Когда мужчина начинает слишком много делать дома, он перестаёт быть мужчиной. Теряется стержень. Это всё психологи говорят, я читал. Мужчина должен оставаться добытчиком, иначе женщина перестаёт его уважать. Но Ольга говорит, что уважает только тех, кто помогает. Это что получается? Ей нужен не мужчина, а напарник по уборке?
Недавно был вообще показательный случай. Я сказал, что хочу новую машину. Это нормальное мужское желание. Машина — символ статуса, уверенности, силы. А она говорит: “А я хочу в Турцию. Я устала, хочу отдыхать”. Я говорю: “Отдыхать можно и на даче. Турция — пустая трата денег. Лучше машину взять”. Она заявляет, что будет отдыхать так, как хочет она, а не так, как ей велят. И вот так вот — в упор — сказала: “Если ты снова скажешь, что мужчина всегда прав, я подам на развод”. Это угроза? Это манипуляция? Я не понимаю. Я просто разговариваю с женщиной и говорю как есть: мужчина принимает решения. Женщина поддерживает. А она — “подам на развод”. Это что за времена? Что за женщины растут? Моя мама бы такого слова вслух не произнесла. Она уважала отца. Она слушалась. Она знала своё место. Да, я знаю, что сейчас нельзя так говорить, но разве я не прав? Почему теперь женщина должна быть равна мужчине? Кто это решил?
С каждым днём я всё больше думаю: зря я женился на молодой. Надо было взять постарше. Лет 45–48. Те хотя бы понимают, что такое семья, что такое обязанности, что такое домашний уют. А молодые — они все гордые, независимые, уверенные. Они считают, что мужчина ничем не отличается от женщины. Что мужик тоже должен идти в магазин, готовить супы и пылесосить ковры. А я не хочу. Не потому что ленивый, а потому что мужская природа — это не быт. Это решения, направления, ответственность. Я отвечаю за семью — значит, я решаю. Почему она этого не понимает?
Иногда мне кажется, что женщины испортились. Современные. Они не хотят семьи, они хотят партнёрства. Не хотят служить мужу, хотят делить быт. Не хотят признать мужское лидерство. Всё им подавай “равноправие”. А я считаю, что равноправие убивает семью. Когда женщина становится слишком самостоятельной, у неё исчезает уважение к мужчине. Вот почему разводов так много. Вот почему у меня уже два брака разрушилось. И не потому что я плохой. А потому что женщины стали не те. Невозможно строить семью с женщиной, которая считает себя равной мужчине.
Сейчас Ольга снова заявила, что если я не начну “участвовать в быту”, она подаст на развод. Я ей сказал: “Ты сама выбирай. Я таким был, есть и буду”. И вот теперь думаю: может, действительно надо было брать постарше. Там хотя бы знают, что женщина должна вести дом. А молодые — нет. Молодые хотят партнёра, а не мужа.
И я искренне не понимаю: где в этом мире остались нормальные женщины?
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ИТОГ
Марк демонстрирует классическую модель патриархального ригидного поведения, где мужчина отказывается принимать изменения социальной реальности и интерпретирует равноправие как угрозу своей идентичности. Его убеждения о том, что “женщина должна по природе”, — это не биология, а психологический способ удержать власть там, где он не чувствует себя достаточно компетентным. Быт для него — не просто уборка, а символ подчинённости. Выполняя домашние дела, он сталкивается с собственным страхом несостоятельности: если женщина зарабатывает так же, как он, а в быту он “ничего не умеет”, то исчезает его единственный источник ощущения значимости — роль главы семьи.
Когда он говорит, что “женщина должна слушаться”, он не о семье говорит, а о необходимости компенсировать собственную неуверенность доминированием. Его раздражает не сам факт уборки — его пугает женщина, которая ставит границы, умеет говорить “нет”, не соглашается жить в иерархии, где он автоматически выше. Поэтому он рационализирует собственные страхи через слово “природа”, хотя природа тут ни при чём — это чистая социальная модель, усвоенная от матери, которая действительно делала за всех и подтверждала его представления о “женских обязанностях”.
Ольга же нарушает его сценарий, отказываясь подчиняться. Поэтому он не просто спорит — он разрушает отношения, потому что не умеет строить их иначе, кроме как сверху вниз.
СОЦИАЛЬНЫЙ ИТОГ
Такие мужчины — не исключение, а массовое явление среди поколения 35–55 лет, которые выросли в семьях с бытовой матриархией и декларативным патриархатом. Мать делала всё, но называли “главой семьи” отца. Мальчики видели быт, который тянула женщина, и слышали фразу “мужчина главный”, хотя на деле мужчина голоса не повышал, а ничего не делал. В зрелости эти мужчины пытаются воспроизвести модель, в которой они — лидеры, но не способны обеспечить ни лидерское решение, ни большую финансовую стабильность, ни эмоциональную поддержку, ни реальную ответственность. Поэтому они требуют власти через быт, а когда сталкиваются с женщиной, для которой равноправие — норма, начинают воспринимать её как “испорченную”, “слишком молодую”, “слишком независимую”.
Поколение современных женщин действительно изменилось: они не готовы становиться бесплатными домработницами ради мужчины, который не предлагает им ничего, кроме абстрактного “я глава семьи”. И чем сильнее мужчины держатся за старые роли, тем чаще будут рушиться браки, построенные не на равенстве, а на попытках контролировать.