— Лена, нам нужно поговорить.
Я подняла глаза от ноутбука. Свекровь стояла в дверях гостиной, сложив руки на груди. Поза была красноречивой — готовься к лекции.
— Слушаю вас, Валентина Павловна.
— Ты же знаешь, что у меня с возрастом здоровье уже не то, — начала она, присаживаясь в кресло напротив. — Спина болит, давление скачет. Доктор говорит, мне нужен постоянный уход.
Я кивнула, закрывая рабочий файл. Интересно, к чему она клонит на этот раз?
— И вот я подумала... — свекровь выдержала паузу, словно собиралась с духом. — Раз Светлана в Москве живёт, занята, детей растит, то ухаживать за мной должна будешь ты.
Несколько секунд я просто молчала, переваривая услышанное. Потом рассмеялась. Искренне, от души.
— Простите, что? — переспросила я, когда смогла отдышаться.
Валентина Павловна нахмурилась.
— Что тут смешного? Ты невестка, живёшь тут, в нашем доме. Это твой долг.
— Валентина Павловна, — я постаралась сохранить спокойствие. — Вы сейчас серьёзно?
— Абсолютно, — она выпрямилась в кресле. — Я уже всё продумала. Тебе нужно будет помогать мне по утрам — давление измерить, лекарства подать. Обеды готовить диетические, водить меня к врачам. Да и просто составлять компанию, я же одна целыми днями сижу.
Я откинулась на спинку дивана, разглядывая женщину, которая вот уже семь лет была моей свекровью. Валентина Павловна всегда любила получать желаемое, но сейчас она явно перегнула палку.
— А Светлана? — спросила я. — Ваша родная дочь, между прочим.
— Светочка занята! — возмутилась свекровь. — У неё работа, дети. Ты же видишь, как она устаёт, когда приезжает. А ты что, разве у тебя ипотека? Разве ты двоих воспитываешь?
— Нет, — согласилась я. — У меня просто собственный бизнес, который я веду из дома. И который приносит неплохой доход, позволяющий вашему сыну, кстати, не ломать голову над деньгами каждый месяц.
Валентина Павловна поджала губы.
— Вот именно, из дома! Сидишь себе за компьютером, никуда не ходишь. Какая разница, где сидеть — в своей комнате или со мной в гостиной?
Я медленно набрала воздуха в лёгкие. Считай до десяти, Лена. Не срывайся.
— Понимаете, в чём дело, — начала я максимально ровным тоном. — Я работаю. Это не хобби и не развлечение. Это моя профессиональная деятельность, которая требует сосредоточенности и времени.
— Подумаешь, бизнес, — махнула рукой свекровь. — Свой, значит. Когда захочешь, тогда и работаешь. Вот если бы в офис ходила, тогда другое дело.
Я почувствовала, как внутри начинает закипать. Семь лет. Семь лет я слушала подобные замечания о своей работе. О том, что "настоящая" карьера — это только когда ты с утра в офис, а вечером домой. Что фриланс — это баловство. Что мой маркетинговый бизнес — "ну, подумаешь, в интернете что-то".
— Валентина Павловна, — я встала, чувствуя, что сидеть больше не могу. — Вы понимаете, что просите меня бросить источник дохода ради того, чтобы прислуживать вам? При живой дочери, которая, по-вашему, "слишком занята"?
— Не прислуживать, а ухаживать! — возмутилась она. — И никто не говорит бросить работу. Просто совместить.
— Совместить, — повторила я, усмехаясь. — Измерить давление утром — это полчаса. Приготовить диетический обед — ещё час минимум. Съездить к врачу — половина дня. Составить компанию — ещё три часа. Получается, минимум пять-шесть часов в день. А у меня проекты, клиенты, дедлайны. Или это всё не считается, да?
Свекровь поморщилась.
— Ну, можно же как-то приспособиться...
— Нет, — отрезала я. — Нельзя.
Повисла тишина. Валентина Павловна смотрела на меня с таким видом, словно я только что отказалась подать ей стакан воды в пустыне.
— Вот оно как, значит, — произнесла она наконец, и в её голосе появились стальные нотки. — Я для тебя чужая.
— Это манипуляция, и мы обе это знаем, — я скрестила руки на груди. — Я не отказываюсь помогать вам. Я отказываюсь становиться вашей сиделкой на постоянной основе. Это огромная разница.
— Для родного человека ничего не жалко, — продолжила свекровь, переходя на излюбленную тактику. — Вот Светочка моя...
— Светочка ваша приезжает раз в три месяца на выходные, — перебила я. — И то весь её визит сводится к тому, что вы готовите ей еду, гладите её вещи и сидите с внуками, пока она с подругами по магазинам ходит.
Валентина Павловна вспыхнула.
— Она устаёт! Ей нужна разгрузка!
— А мне нет? — я подняла бровь. — Или усталость бывает только у кровных родственников?
Свекровь встала, и я увидела, что она действительно разозлилась. Обычно она прикрывала свои претензии заботой и ласковыми интонациями, но сейчас маска спадала.
— Знаешь что, Леночка, — она специально растянула моё имя. — Я вот что тебе скажу. Ты живёшь в этой квартире, которую мы с покойным мужем купили. Пользуешься нашей мебелью, нашей посудой. И имеешь наглость отказывать мне в элементарной помощи!
Вот оно. Наконец-то мы добрались до сути.
— Валентина Павловна, — я говорила медленно, чётко выговаривая каждое слово. — Эту квартиру Максим получил по наследству, и мы с ним вложили в ремонт полтора миллиона. Из моих, между прочим, доходов. Всю мебель мы покупали сами. Единственное, что тут осталось от вашего покойного супруга — это буфет в углу, который вы так настойчиво хотели оставить.
Она побледнела, но не отступала.
— Всё равно! Если бы не мы, не было бы у вас ничего!
— Если бы не я, — парировала я, — ваш сын до сих пор снимал бы однушку на окраине. Потому что его зарплаты хватало только на это.
Мы стояли друг напротив друга, и в воздухе буквально искрило от напряжения. Я понимала, что мы перешли черту, после которой притворяться станет сложнее. Но я больше не могла молчать.
— Ты всегда была такой гордой, — процедила свекровь сквозь зубы. — Максим рассказывал, как ты вертишь им.
Я рассмеялась, но смех вышел каким-то горьким.
— Макс так сказал? Интересно. А где он, кстати? Пропадает на работе до десяти вечера, а по выходным на даче у приятеля. Может, и его стоит привлечь к уходу за матерью? Или он тоже слишком занят?
Валентина Павловна открыла рот, но я не дала ей вставить слово.
— Знаете, в чём ваша проблема? — продолжила я. — Вы привыкли, что Светлана делает всё, что вы скажете. Она всю жизнь танцует под вашу дудку. Вы сказали — она побежала. И вы решили, что со мной сработает тот же фокус. Но у меня есть собственное мнение, собственные границы. И я не собираюсь жертвовать своей жизнью, чтобы компенсировать отсутствие внимания со стороны родной дочери.
— Как ты смеешь! — свекровь наконец взорвалась. — Я тебя в свою семью приняла, как родную!
— Приняли? — я усмехнулась. — Вы три года говорили Максиму, что я ему не пара. Что надо было жениться на дочке вашей подруги — она хоть врач. А я, подумать только, всего лишь маркетолог. На собственной свадьбе вы причитали, что "ох, как бы не пожалел потом". Так что давайте без этих сказок про тёплый приём.
Валентина Павловна побелела. Видимо, не ожидала, что я помню каждое её слово.
— Я... я просто волновалась за сына, — пробормотала она, впервые за разговор теряя уверенность.
— Волновались, — повторила я устало. — Знаете что, давайте начистоту. Вы не хотите, чтобы за вами ухаживала именно невестка. Вы хотите, чтобы это делала я. Потому что меня проще заставить чувствовать себя обязанной. Потому что я "не своя". Потому что можно давить на то, что я живу в этой квартире, ношу фамилию вашего сына. А Светлане вы таких вещей не скажете — вдруг обидится, перестанет приезжать.
Она молчала, и в этом молчании было больше признания, чем в любых словах.
— И ещё кое-что, — добавила я. — Вам пятьдесят восемь. Вы не старушка, за которой нужен круглосуточный присмотр. У вас гипертония, которая контролируется таблетками. Да, спина иногда болит — так у половины страны спины болят после сорока. Вы прекрасно передвигаетесь сами, сами ходите в магазин, встречаетесь с подругами в парке. Вам нужна не сиделка. Вам нужна компания. Потому что вы привыкли, что вокруг вас все вертятся, и одиночество для вас невыносимо.
Валентина Павловна опустилась обратно в кресло. Впервые за всё время разговора она выглядела растерянной.
— Значит, откажешь?
— Да, — сказала я твёрдо. — Именно так. Я не буду бросать свою работу и превращаться в домашний персонал. Если вам действительно нужна помощь — наймите сиделку. Или поговорите со Светланой, пусть она чаще приезжает. Или с Максимом — пусть проводит с вами больше времени. Но это не моя обязанность.
— И что я скажу людям? — пробормотала она. — Все будут говорить, что невестка бросила свекровь!
Я вздохнула.
— Валентина Павловна, всем плевать. Правда. Ваши подруги в парке, которые, по вашим словам, интересуются моей неблагодарностью — они точно так же давят на своих родню. У всех свои проблемы. А если кто и осудит — пусть сами приходят за вами ухаживать.
Она смотрела на меня долгим взглядом, и я видела, как в её глазах проносятся разные эмоции. Обида, гнев, растерянность.
— Максим об этом узнает, — наконец произнесла она.
— Пожалуйста, — я пожала плечами. — Я готова при нём повторить всё, что сказала. И, между прочим, интересно услышать его мнение. Почему это я должна ухаживать за его матерью, а не он сам?
Свекровь поднялась и, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты. Я слышала, как она зашла в свою спальню и громко закрыла дверь.
Я опустилась на диван и закрыла глаза. Руки дрожали от адреналина.
Вечером, когда Максим вернулся домой, меня уже ждала сцена. Валентина Павловна сидела на кухне с красными глазами, а муж смотрел на меня с немым вопросом.
— Что случилось?
— Спроси у своей жены, — процедила свекровь. — Спроси, как она меня сегодня оскорбляла.
Максим растерянно посмотрел на меня.
— Лена?
— Твоя мама попросила меня стать её сиделкой, — сказала я спокойно. — Я отказалась. Вот и весь разговор.
— Сиделкой? Мам, о чём она?
Валентина Павловна всхлипнула.
— Я просто хотела, чтобы Леночка помогала мне немного. Измерить давление, обед приготовить. А она... она наговорила мне таких вещей!
— Каких вещей? — Максим нахмурился.
Я встала и подошла к нему.
— Макс, давай начистоту. Твоя мама считает, что я должна ухаживать за ней вместо Светы. Каждый день. Готовить, возить к врачам, составлять компанию. Бросив при этом работу. Я сказала нет. И объяснила почему. Возможно, резко. Но честно.
Максим молчал, переваривая информацию. Я видела, как он пытается найти правильные слова, не обидев ни меня, ни мать.
— Мам, — наконец произнёс он. — А почему не Света?
Валентина Павловна всплеснула руками.
— У Светочки дети! Работа!
— У Лены тоже работа, — тихо сказал Максим, и я с удивлением посмотрела на него.
— Но она дома сидит!
— Мам, она зарабатывает больше меня, — он потёр переносицу. — Её работа — это не развлечение. Это серьёзный бизнес с клиентами и договорами.
Валентина Павловна открыла рот, но ничего не сказала.
— И потом, — продолжил Макс, — если тебе правда нужна помощь, почему ты не попросила меня? Я твой сын.
Вот этого я не ожидала. Совсем.
Свекровь заморгала.
— Ты? Но ты же работаешь...
— И что? Света тоже работает. Лена работает. Но почему-то помогать должна именно невестка.
Я смотрела на мужа, и сердце сжималось от благодарности. Наконец-то. Наконец-то он встал на мою сторону.
Валентина Павловна молчала, и в этом молчании было больше ответа, чем в любых оправданиях.
— Знаешь что, мам, — Макс сел напротив неё. — Давай так. Если тебе нужна помощь — мы наймём человека. Если хочешь компанию — я буду приезжать пораньше, проводить с тобой вечера. А Света пусть приезжает хотя бы раз в месяц. Но требовать от Лены бросить работу — это слишком.
Свекровь смотрела на сына так, словно видела его впервые.
— Ты... на её стороне?
— Я на стороне справедливости, — ответил он просто.
Той ночью мы долго разговаривали с Максимом. О том, как годами я проглатывала обиды, как пыталась доказать свекрови, что достойна её сына. О том, что пора расставить границы.
— Прости, — говорил он. — Я не замечал. Думал, у вас нормальные отношения.
— Это потому что я молчала, — призналась я. — Но сегодня просто не смогла.
Он обнял меня.
— И правильно сделала.
На следующее утро Валентина Павловна вышла на кухню, когда я готовила завтрак. Мы молчали, но это уже было не то напряжённое молчание, что вчера.
— Лена, — наконец произнесла она. — Можно?
Я кивнула, указывая на стул.
Свекровь села, разглядывая свои руки.
— Я подумала о твоих словах. О том, что не старушка. Что мне нужна компания, а не сиделка.
Я промолчала, наливая чай.
— И, наверное, ты права, — продолжила она тихо. — После того как муж ушёл... я почувствовала себя никому не нужной. Света далеко, Максим занят. А ты рядом, и мне показалось...
— Что я заменю вам всех? — закончила я за неё.
Она кивнула.
— Прости.
Я села напротив.
— Валентина Павловна, я не отказываюсь помогать. Я могу отвезти вас к врачу, если Макс занят. Могу приготовить, если вы плохо себя чувствуете. Но не каждый день, не в ущерб работе. И не потому что я обязана, а потому что хочу помочь.
Она подняла глаза.
— А я думала, мне всё положено. Потому что свекровь.
— Любовь и забота не по обязанности, — сказала я мягко. — Их либо хочется дарить, либо нет. А давление и манипуляции только отталкивают.
Мы сидели в тишине, попивая чай. И впервые за семь лет между нами не было невидимой стены.
— Знаешь, — произнесла Валентина Павловна задумчиво, — может, мне правда пора перестать ждать, что все будут вокруг меня танцевать. Может, самой что-то делать надо.
— Например? — улыбнулась я.
— Ну... может, в бассейн записаться. Или на йогу для пожилых. Соседка зовёт.
Я кивнула.
— Отличная идея. Спина болеть меньше будет.
Она посмотрела на меня и вдруг неожиданно улыбнулась. Настоящей, тёплой улыбкой.
— Ладно, Ленка. Давай попробуем начать с чистого листа.
Я протянула ей руку через стол, и она пожала её.
— Давайте попробуем.
Понимание приходит не сразу. Иногда нужно услышать правду, даже если она неприятна. Не обязательство делает нас семьёй — а желание быть рядом. И это касается всех, без исключения.
Присоединяйтесь к нам!