Дрен не жалел белоголовых парней и сделал первый привал только через пять часов, у небольшого весёлого родника, и согласился с тем, что Норм расставил белоголовых по периметру и велел слушать. Белоголовые поняли, что к ним относятся, как к равным, и не жалеют их. Им стало ещё чуть легче.
Сами гатанги ушли на охоту и через час притащили небольшого оленя. Оленя разделали. Кон был философски равнодушен к еде, но Циль и белоголовые мучились ужасно, увидев, как гатанги уписывают сырое мясо, присоленное и чуть опалённое в огне. Остальные сидели и ждали, когда мясо прожарится.
Неожиданно один из седых парней, сидящих на краю поляны, вскочил. Вскочил и Трой, услышав сильный призыв о помощи.
Гатанги мгновенно собрались, оставив Фара и Циль с белоголовыми. С гатангами побежал белоголовый Марк, их бывший проводник. Он уже не представлял, как будет без них. Через полчаса бега они оказались на поляне, где семеро ханаши из последних сил отбивались от стаи флеров. Гатанги немедленно приняли бой, в отличие от ханаши, они дрались более методично. Они знали, что даже один выживший раненный флер приведёт других. Через час поляна была залита кровью, а гатанги настороженно сканировали местность. Ханаши были буквально истерзаны, Трой нахмурился.
– Надо уходить! На запах крови придут нханги.
Они не успели. Нханги выросли, как из-под земли. Бой был тяжёлым. Гатангам пришлось защищать ханаши, которые держались, но было видно, что они на пределе. И вот всё кончилось, нханги решили удовлетвориться флерами и утащили тех, оставив в покое путников. Друзья увели израненных ханаши к костру. Женщины обняли и посадили с собой трёх девушек-ханаши.
– Как вы сюда попали? – спросил измученных ханаши Фар.
– У нас маленький цирк, и нас пригласили в детский летний лагерь Слим. Мы заключили договор, нам перечислили предоплату. Увы, мы задержались в пути, – устало просипел гибкий ханаши в полосатой чалме. – Нам оставили карту, как проехать. Обещали встретить, но нас встретили нханги! Представляете?! Мы едва ушли от них! Шли долго, и на территории другой стаи нхангов налетели на флеров. Что происходит? Зачем нас звали, если мы не нужны? Почему не прислали охрану?
– В Слим говоришь? – задумчиво проговорил Марк и нахмурился. – Что-то мне не нравится то, что вас не встретили! Я учился в Слиме и к нам часто приглашали актеров, всех их всегда встречали и провожали. Они потом даже давали представления в Риле. Наши воспитатели не делают таких просчётов! Как бы там не случилось несчастья.
Циркачей накормили, оказалось, что у них есть запасные ножи, которые они отдали белоголовым.
– Ну, как наши мечи? – спросил Борис.
– Легковаты, но великолепны. Мы привыкнем! – хлопнул его по плечу Норм.
Борис радостно улыбнулся.
– Вот, Ашотик, и пригодилось твоё искусство, – и стёр пальцем слезу.
Через час отдыха, гатанги выступили. Они бежали уходистой рысью, темп задавали женщины. Трой жалел белоголовых, да и ханаши ещё не восстановились. Через час они перешли на шаг. Как только белоголовые перестали качаться и спотыкаться, бег возобновился.
Они бежали всю ночь. Василиса поражалась сколько в этом лесу цветов, хотя это было время, когда почти все цвело. Возможно, из-за цветов не было комаров. Они улыбнулась, когда Трой на бегу, сорвал огромный белый цветок и прикрепил ей в петлицу куртки.
– Он называется Северок, – шепнул он ей на бегу.
Она успокоилась и уверилась в том, что они справятся. Трой мысленно с облегчением вздохнул, потому что постоянно чувствовал её тревогу.
Фил сорвал желтый цветок и вставил Кире в косу. Василиса усмехнулась. Фил и Трой почти всегда вели себя одинаково. Кира толкнула Василису и показала на Кона, та заулыбалась. Всю дорогу Кон, не отрывая глаз, смотрел на изящную молоденькую ханаши, помогая ей, когда та начинала качаться от усталости. Они взглянули на мужчин-ханаши и увидели их понимающие улыбки. Ханаши всегда доверяли выбору сердца.
На рассвете Трой остановил всех.
– Всё! Мы на пределе. Спать!
Уставшие белоголовые буквально попадали на землю, мгновенно заснув. Тонг, как кошка, забрался на дерево, к нему присоединилась Мейт, остальные легли спать. Через час дежурных сменили Норм и Гесс.
Борис долго не мог заснуть. Фар, видя это, не спал вместе с ним.
– Неужели они не устали? – спросил он Фара, увидев, как Тонг самозабвенно целует Мейт, расположившись замысловато на толстой ветке дерева.
– Да что с них возьмёшь? По понятиям людей они сопляки, им же всего по восемьдесят лет, – ответил тот.
Борис хмыкнул, и заинтересованно спросил:
– Это же надо, сопляки! Они по годам старше меня. Ты вот скажи мне. Вы что же, совсем не люди?
– Не люди, да и ты теперь не человек.
– Я ведь долго не верил, – пробормотал Борис. – Мы нашли тогда книгу, в которой рассказывалось о гатангах, решили, что это - сказка. А теперь увидел и жалею, что мои друзья не видели вас.
– Перед смертью увидели, – грустно возразил Фар.
– А-а… Ну да – ну да… А гатангов много?
– Это по численности самая крупная раса планеты, а люди живут только в Европе, и их мало.
Проснувшаяся Циль нежно поцеловала Фара и потянула его к себе. Борис застеснялся и закрыл глаза. Он задремал, но скоро в ужасе проснулся. Вокруг шёл бой. Гатанги и ханаши дрались. С кем Борис не видел, белоголовые буквально закрывали его своими телами.
После боя Трой раздражённо фыркнул:
– Ну, что здесь, мёдом что ли намазано? Почему хищников тянет сюда? – он рассматривал зверей. – Вляпались! Сюда даже ски припёрлись.
Василиса с любопытством рассматривала «ски». Это были очень большие саблезубые звери, по окраске похожие на енотов, и имели короткие пушистые хвосты, но размером «ски» были с медведя, да и похожи на медведей. Её удивило, что некоторые ски имели косные пластины на животе. Вспомнила местных хищников и рогатых оленей-червей и поняла, что скорее всего это самки.
Марк подошёл к дрену и тронул того.
– Мы плохое место выбрали для ночлега.
– Чем плохое? Родник, колючие кусты. Удобное же!
– Сюда выбрасывали результаты неудач, – Марк, увидев не понимающие лица гатангов, печально переглянулся с белоголовыми и пояснил. – Было много неудач, которые Хэш скрывал. Он говорил, что к звёздам всегда идут через тернии. Я сам отсюда выбрался чудом, поэтому мне и оставили жизнь, я некоторым образом полуудача. Наверное, поэтому я до сих пор девственник, мной все «старшие» брезговали.
– Вот поэтому-то, ты всё ещё жив! – свирепо прорычал Фар и так побелел, что Трой испугался за него, он видел, что целитель готов вернуться на базу и задавить Хэша.
– У этого Хэша будет нелёгкая смерть. Эта земля напитана кровью своих детей, – прошептал Кон, успокаивая Фара.
– Ещё далеко до Слима? – тихо спросил дрен у Марка.
– Нет, часа полтора бега.
– Подъём, ребята! – позвал Кон.
Гатанги быстро собрались. Трой вздохнул и посмотрел на Марка.
– Вот что, сколько там … – он замолчал.
Марк кивнул, он понимал, что хотел спросить гатанг, но не знал, как спросить, чтобы не обидеть своих союзников.
– Там шесть экспериментальных групп. По две группы из каждого города, кроме Стара и Рила. В каждой группе по двадцать – двадцать пять человек, может и чуть больше. В каком состоянии они сейчас, мы не знаем, но там десять наставников-воспитателей, – он поперхнулся, но продолжил. – Эти Чужаки, которые там, очень умны и жестоки. Мне однажды всю спину исполосовали кнутом, когда объясняли урок, а я не понимал.
– Не понимаю! Прости, но не понимаю! Тебя били, когда ты не понимал урок? Не объясняли, а били?! – Трой растерялся, Василиса мгновенно обняла его. Троя трясло, он, с трудом успокоившись, пролепетал. – Вася, не обижайся, на Земле бьют детей?
– Бьют, – его гатанги покраснела. – Не все, но есть такие мерзавцы! Здесь же были только негодяи, для которых ничего не свято. Есть и которые используют детей в различных преступлениях. Люди, Трой, разные. Есть, которые готовы горы перевернуть из-за слез детей, а есть и изверги. Общество ищет таких извергов, но они все равно есть.
Фил немедленно достал какой-то напиток и заставил выпить дрена, зная, что именно дрены наиболее восприимчивы к такого рода потрясениям. Троя трясло от бешенства, он с трудом справлялся с эмоциями. Василиса целовала руки дрена, а тот, всё что-то хотел сказать, но не мог.
Марк, перепугавшись, попытался, как он считал, снять напряжение:
– Маленькие, могли наставников попросить ласково ночью, и их не наказывали. У меня же были язвы на лице, после препарата Хэша, и таких, как я уродов, не жалели.
– Мерзавцы! – захрипел Норм, теперь и этот уравновешенный гатанг рычал от ярости. – Мерзавцы!! Задавить их всех до одного!
– Вот что, – Фил посмотрел на всех, – чтобы все немедленно успокоились! Девчонки уже плачут. У вас есть толстая зелёная таблетка, всем съесть успокаивающее немедленно! Не вздумайте её запивать, затормозите действие.
Гатанги угрюмо жевали таблетки и молчали, а Марк испуганно спросил:
– Вы не прогоните нас?!
– Шхасс! – Василиса расстроенно зашипела, вспомнив, что такими были молодые собаки, брошенные хозяевами, готовые терпеть, что угодно лишь бы их не бросали.
По её окаменевшему от злости лицу текли слезы бессильной ярости. Она не знала, как помочь, если Марк, боялся, что его могут выгнать то, что же переживали те дети, беспомощные и обманутые?!
Трой обнял её и резко сказал:
– Запомните! Никто и никогда не посмеет вас обидеть. Никто!
Ханаши, которые ничего не понимали, уставились на целителя.
Фар быстро всё рассказал ханаши, те заскрипели зубами от ярости. В результате Фил и их напоил чем-то из своих запасов.
Гатанги угрюмо обсуждали план действия, когда один из белоголовых поднял руку.
– Внимание! Здесь люди.
Мгновение, и у костра остались ханаши и белоголовые. Гатанги просто растворились в темноте. На поляну вышли раздражённые рейнджеры.
Трой появился за спиной у Командира рейнджеров и хлопнул того по плечу, тот подпрыгнул.
– Ты что, спятил? А если бы я тебя убил?
– Вирт, вы что, так поздно? – криво улыбнулся дрен.
Командир рейнджеров зашипел, как кот.
– Шхас-с! Они забаррикадировались и никого не пускают. Мы даже не знаем сколько их! Вот и бегаем вокруг, ищем возможности попасть внутрь. Пока ничего не нашли. Хорошо, хоть наши догадались, как открыть ворота! Забор здесь хороший, но ворота сделаны странно, как двери в доме
– Потому что так на Земле делают ворота, – проворчал Кон.
– Глупо! Мы нашли способ их открыть. Кстати, наши проводники ничего не помнят. Представляете? Ничего!
– Мы знаем, – остановил его Трой.
– Нет не всё! – Командира рейнджеров закачало от возмущения. – Не всё! Они не помнят своих имён, свою родню! Представляешь?!
– Успокойся, мы знаем и это. Наши союзники говорят, что там около ста детей и десять чужаков.
Командир рейнджеров расстроенно плюхнулся у костра.
– Да-а, много! Обидно, что это будет бессмысленная бойня. А кто эти белоголовые?
– Это будущая быстрая связь нашего мира и наши союзники.
– Вы уничтожили антенну?
– Нет! – Трой усмехнулся в ответ на недоумение Вирта. – Не волнуйся Вирт, с антенной всё нормально! Мы её превратили в средство связи. Кстати, лучшими связистами будут бывшие «серые», теперь они белоголовые серифы. «Серых» изменила сама антенна.
Командир рейнджеров озадаченно крякнул и проговорил:
– Вот и хорошо! Мы окружили их здание, где Чужаки заперлись. Потеряли пятерых. Бьют из арбалетов. У нас нет пока никаких соображений, по поводу захвата.
Трой повернулся к силту.
– Думайте!
– Может их вызвать на дуэль чести? – предложил один из ханашей.
– Ага, и получишь арбалетный болт в спину! – возмутился Вирт. – У них нет ни чести, ни совести!
– А может, мы поговорим с ними? Они же знают нас! – предложил белоголовый Ашот.
– Нет! Нас убьют сразу – наставники что-то поняли! – возразил Марк. – Я слышу, как они обсуждают, что делать. Дошли до мысли, что никому верить из подопытных нельзя. Потому что связь не работает. Подопытные – это мы и их воспитанники.
Василиса подошла к Трою и прижалась к нему.
– Нужен праздник, понимаешь? Он поможет изменить настроение всем. Они же ждали артистов!
Трой представил себе этот праздник и обнял её. Василиса нежилась в огне его любви.
Трой мысленно воскликнул:
– Я тебе говорил, что ты мой разум, моё сокровище?!
– А ты мой, – Василиса порозовела.
Рейнджеры оторопели охваченные силой нежности и любви, которая струилась от них. Члены силта, обнявшись, слушали их диалог.
– Мы отпразднуем победу сейчас, Золотко, а потом, – у Троя дрогнул голос. – Я сам заплету твою косу!
Василиса огорчённо вздохнула.
– Да-а, сам заплету. Чай она отрастёт не скоро!
Трой кружился по поляне с ней на руках.
– Небеса, как я люблю тебя.
Выглянуло солнце. Трой посмотрел на всех.
– Моя гатанги, права! Мы должны были отпраздновать победу, и мы её отпразднуем сейчас. Все вместе. Пусть они, запертые, тоже увидят праздник.
– Ты и она это что-то, – Фил обнял друга. – Вы лучшие! Это же классная задумка!
Вирт, командир рейнджеров, уставился на всех, ожидая продолжения. Фар подскочил к нему.
– Как далеко долетают арбалетные болты? Нам нужно место, куда они не долетают.
– Вон там! Видимо, это было когда-то строение, теперь это – большой холм. Кустарника нет, он порос невысокой травой и, главное, он весь на виду. Его можно использовать, потому что болты до него не долетят, он высокий. Вы думаете, они выйдут смотреть? – разволновался Вирт.
Трой улыбнулся.
– Скорее всего! Там же дети, а мы просто покажем представление.
Кира обняла изящную девушку ханаши.
– Мы и вы покажем своё искусство, – хитро взглянула на Кона, который исподтишка любовался девушкой. – Особенно ты, чтобы у твоего избранника закипела кровь!
Ханаши сверкали глазами и волновались.
В запертом доме были дети, разум которых загнали в тело взрослых, но это были всё ещё дети, и они имели право на радость. Пусть такую маленькую, пусть как прощальный поцелуй весны перед жаром лета зрелости.
– Мы сможем, дрен! Пусть, как весенние цветы, сверкают от радости глаза детей! – проговорил глава маленького цирка. – У нас давно готова программа!
– А мы поможем, но нужна музыка, – проговорил Трой.
– Что может быть слаще музыки хора? – промурлыкала Василиса и посмотрела на рейнджеров. – Я уверена, что вы давно не пели. Пора отпустить на ветер ярость.
Кон, волнуясь, спросил командира рейнджеров:
– Вирт! А как мои земляки?
– Живы они и сидят в засаде, только один погиб. Ваш самый старший.
– Зови их! Пусть моя сестра и их ярость распустит по ветру.
Начались лихорадочные приготовления. Ханаши оставили на теле только брюки. Были собраны ножи для жонглёров, акробаты непонятно откуда извлекли белые шарфы на лоб. Женщины повязали белые шарфы на грудь.
Кира-зверовед, дочь дрена-звероведа, закрыв глаза, лежала на земле. Через час, два синих, лёгких и стремительных птера, охотников на грызунов, сидели у неё на руках, и она им что-то шептала.
Василиса обнаружила в лесочке тяжёлых боевых коней и пошла к Трою, она задумала использовать то, чему он её научил – верховую езду.
На холм понялся глава передвижного цирка, он был во всем полосатом. Он затрубил в рог ханаши, потом закричал:
– Цирк! Цирк! Мы приехали по приглашению.
В здании было тихо. Несмотря на то, что солнце стояло высоко, из лёгкого облака, принесённого ветром, вдруг брызнул дождь, и потом на фоне голубого неба над холмом встала нежная радуга.
Рейнджеры хором запели песню об удаче, под ритм ударов ладоней мужской хор вёл: «В рассвет беги за мечтой, и удача будет с тобой».
Под музыку акробаты ханаши стали перелетать с рук друг друга, делая невероятные сальто и кульбиты.
Белоголовые напряжённо передавали в дом звуки музыки. Они всё поняли и решили внести свою лепту.
Песня затихла, и хор повёл сложную «Верёвочку» – «От удачи, до удачи путь верёвочкой лежит, кто-то ищет деньги, счастье, а кого-то путь манит…». Жонглёры под неё делали сказочные вещи. Казалось, что веер ножей, висящих в воздухе или бьющий фонтан из них, возникали, не зависимо от усилий жонглёров.
Зазвучала «Ветер и голубка», эту песню знали все с детства и с увлечением подпевали «Лети с ветром, танцуй в облаках. Зови осень, зерно уж в стогах».
Под «голубку» вышла, танцуя, сосредоточенная Кира, два птера летали вокруг неё, выписывая круги и восьмёрки, к ней подошёл Фил. Кира взлетела на его плечи, а потом на его поднятые руки, и она стояла на его вытянутых руках, а птеры теперь летали вокруг неё, образовав синюю ленту.
Рейнджеры выскочили неожиданно для всех, их было шестеро. Их мечи сплетались, образуя то забор, то сияющий круг. Они ушли, а на их месте оказалась изящная ханаши, она танцевала под «Ручеёк» так, что наворачивались слёзы.
– Ребята, спойте нам «дорогу», – попросил Трой.
Зазвучала песня, которую пели только в Чивоне, ритмичная, и волнующая: «Лишь выйдешь за родной порог, лишь только ветер поцелует, как сердце рвётся из груди, и лишь дорога успокоит...».
Мерные удары мечей и необычный рисунок-ритм, задаваемый ладонями, служили аккомпанементом. На холм выскочил серый, как туман, конь. Он гордился своим всадником и танцевал управляемый его рукой. Трой гарцевал, показав возможности коня, потом пустил его по кругу. Конь мерно скакал, а рядом с ним побежала девушка с ореолом развевающихся коротких золотых волос, которая запрыгнула в седло. Трой удерживая ритм коня, встал в седле, он самозабвенно танцевал со своей гатанги. Зрители замирали во время их резких поворотов. Окончилась песня, и конь унёс своих всадников.
Ханаши и гатанги вышли одновременно и невероятным образом сплетаясь в прыжках построили высокую пирамиду, на самый верх взлетела маленькая ханаши и распустила, в высоко поднятых руках белый шарф.
Продолжение следует…
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: