Небольшое «расследование» о кожухе – виде одежды, название которого произошло от слова «кожа».
Начну, пожалуй, с «Устава Студийского» – набор правил и указаний, определявший порядок служб и регламентировавший использование основных богослужебных книг в византийской литургической традиции IX-XIV веков. Своим происхождением устав обязан преподобному Феодору Студиту (ум. 826), настоятелю Студийского монастыря – самой значительной обители средневекового Константинополя. В Государственном Историческом музее хранится список перевода «Устава» с греческого на древнерусский, датированный учеными 1170-1186 годами. Читаем в нем: «От кожь устроеныя ризы же и мантиѣ, яже кожюхы вѣсть нарицяти обычаи». В «Слове о полку Игореве», которое принято датировать последней четвертью XII века», «кожухы» упомянуты после епанчей – плащей-накидок.
Часто встречается «кожух» в новгородских берестяных грамотах. Например, в грамоте №586 (условная датировка 1100-1120 годы с вероятным смещением назад) перечислено то, что было взято у некого Нежаты или же требовалось у него забрать. «От Нежаты вишен, вина, уксус и муку, Иванов кожоухъ и сковороду».
В грамоте №381 (условная дата 1160-1180 годы) от Игната к Климяте содержится просьба: взять у Душилы Фоминича три с половиной гривны и купить женский чермничный (видимо, с крашеной в красное тканью) «кожюхъ». В грамоте №429 с той же условной датировкой (1160‒1180 годы) в списке скорее всего приданого есть два «кожоуха». Грамота №438 (условная дата 1180-1200 годы, с вероятным смещением вперед) представляет собой деловой документ с описью товаров и их цен. Здесь также есть «кожюхъмъ», правда, цена на него не указана. А грамота №141 (условная дата 1280‒1300 с вероятным смещением назад) – это расписка в получении вещей, сданных за плату на хранение. Так, некий Гришка отдал Сидору-Тадую по прозвищу Ладопга хранить «кожюхь», свиту (род рубахи или длиннополой верхней одежды), «сороцицу» (рубаху) и шапку. Грамота №659/648 (1200-1220 годы с вероятным смещением вперед) – фрагмент описи вещей, лежащих в «Васькиной сумке». Здесь также есть «кожюх».
В Галицко-Волынской летописи конца XIII века (сохранилась в Ипатьевском летописном изводе) есть рассказ о встрече в 1252 году князя Даниила Романовича Галицкого (прапраправнука Владимира Мономаха) с венгерским королем Белой IV. И был на князе «кожюхъ же оловира грѣцького, и круживы златыми плоскоми ошитъ». То есть некая верхняя одежда из или с темно-красным византийским шелком, отделанным золотным кружевом. Напомню, что кружево тех времен мало напоминало привычное нам. Принято считать: слово «круживо» имело значение «отделка/обшивка по кругу».
Около 1339 года великий князь Иван I Данилович Калита составил духовную грамоту. По ней старшему сыну Семену переходил «кожух черленыи женчужьныи» (темно-красный, с жемчугом), сыну Ивану «кожух желтая обирь с женчугомь (обирь или объярь – шелковая ткань с переливчатыми золотыми или серебряными узорами). «А что есмь нынеча нарядил 2 кожуха с аламы с женчугомь, а то есмь дал меншим детем своим», – писал Калита. То есть отдавал недавно сшитые кожухи, на которых были жемчужные аламы. Что такое аламы/оломы думали все маститые специалисты на протяжении всего XIX века. Одни считали их «наплечками с застежками», другие – нашивками, третьи – и вовсе стоячими или отложными воротниками. Эдакое «среднее арифметическое»: серебряная/вызолоченная, кованая или чеканная бляха.
Но вернемся к кожуху и духовным грамотам. Около 1486 года удельный князь Верейский и Белозерский Михаил Андреевич (двоюродный брат великого князя Василия II Васильевича Темного) принялся составлять духовную грамоту. К ней прилагался список имущества, которое князь передавал дочери и зятю. В перечне того, чем князь «благословил своего зятя, значились: «шуба пахи рысьи с аксамитом», «шуба соболья камка червьчата с пугвицами», «кожух соболей с камкой да с пугвицами». Напомню про шубу. Мех был внутри (у «холодной» шубы его, соответственно, не было), снаружи – ткань. Роскошь шубы зависела и от стоимости ткани, и от стоимости меха. Слово же шуба происходит от древнего средне-верхненемецкого диалектного «шубе» – длинное и просторное платье, которое восходит к арабскому «джубба» – верхняя одежда с длинными рукавами. Заметим, что кожух стоит в одном списке с шубой и по описанию понять между ними разницу невозможно.
А вот документ от 1490 года, в котором рассказано об «обидах», нанесенных русским купцам в «литовских землях» Например, у купцов, следовавших в Вильну, были отняты товары. У Ивашки Козицина отняли «шубу кунью, да кожух бораней, да епанчи». Здесь видим: кожух простой, без драгоценных тканей.
В духовной грамоте от 1503 года вдовы удельного князя Волоцкого Бориса Васильевича княгини Ульяны (Иулиании) Михайловны Волоцкой читаем: «Да дочери ж моей приданое Аннино, платье мужское и женское: шуба на соболех, бархот червьчет з золотом, рузская; да шуба на соболех, камка бурская з золотом, тежолоя; да кожух на соболех, камка бурская з золотом; да кожух на черевех на белинных (беличьих), камка бурская тежолая, на червьчет желт шолк».
В том же 1503 году составлял духовную грамоту удельный князь Рузский Иван Борисович – сын упомянутой выше княгини Ульяны (Иулиании) Михайловны Волоцкой. Было принято давать в церкви и монастыри на помин души дорогую одежду. Из споротых с тех же шуб дорогих тканей шили богослужебные облачения, платы и покровы. Итак, князь Иван Борисович распоряжался: «В Кириллов манастырь... шуба камка лазорева золотом на соболех; в Мартемьянов... кожух бархат на соболех, шит золотом да серебром; на Каменое ... кожух на черевех на белиных, бархат червьчат...; к Троици в Сергиев, ... шуба на соболех, бархат зелен, на Сторожи к Пречистой шуба соболья гола (то есть не крытая тканью, нагольная) поношена; в Пахнутьев манастырь... кожух камчат на черевех на лисьих; в Колязин монастырь кожух, камка есеев корень». «Камка есеев корень» – видимо, на ткани в рисунок-узор была переработана тема Древа Иессева/Корня Иессеева/Лозы Иессеевой – аллегорического изображения родословия Христа.
Весной 1515 года великий князь Василий III Иванович (отец Ивана IVГрозного) принимал посла от султана Османской империи Селима I. Окружавшие князя бояре были в шубах, а остальные придворные – в терликах, «а иные в кожусех и в шубах». Предположительно в 1578-1583 годах князь Андрей Михайлович Курбский написал «Историю о великом князе Московском». В произведении есть эпизод: Иван IV Грозный одаривает преподобного Федорита «тремяста сребренники великими и кожухом драгих соболеи под аксамитом».
В источниках XVII века есть так называемые «Выходы царей» – перечни предметов одежды, которые надевали цари Михаил Федорович, Алексей Михайлович и Федор Алексеевич на церковные службы, праздники и прочие мероприятия. И кожух упомянут здесь всего один раз: в наряде, выданном царю Алексею Михайловичу 16 января 1648 года в «первый день его Государские радости» – то есть на венчание с Марией Милославской. Вещи идут в таком порядке: тафтяная сорочка с ожерельем (нарядным накладным отложным воротником); тафтяные порты; атласный с «золотом» пояс; атласный белый зипун с отделкой «каменьем»; перепоясанный поясом «золотым кованым» кожух из бурской камки – «по червчатой земли в цвитах шолки бел, зелен да лазорев с золотом», на соболях, с жемчужной нашивкой и «пуговицы обнизаны жемчюгом»; шуба с роскошными тканью и отделкой, но без меха. Получается, что шуба была надета поверх кожуха? Нет. Здесь «делопроизводитель» назвал кожухом кафтан, который надевали на зипун. Интересно, что больше в гардеробе Алексея Михайловича вещей с описанием «камка бурская, по червчатой земли в цвитах шолки бел, зелен да лазорев с золотом, на соболях, нашивка жемчюжна, пуговицы обнизаны жемчюгом» не встречается.
В рукописном сборнике русских пословиц, составленном во половине XVII века, есть «Шшив кожюхъ овечеи носить ево на плечех». На этом мы прощаемся с XVII веком и переходим к XVIII веку.
В 1772 году увидела свет комедия Александра Петровича Сумарокова «Рогоносец по воображению». Один из главных героев употребляет выражение «Дороже кожуха вошка станет» в значении «дело не стоит потраченных на него усилий». В 1792 году вышел очередной том «Словаря Академии Российской», где кожух с пометой «старинное» назвали шубой.
Век XIX. В 1852 году вышел «Опыт областного великорусского словаря», автором которого был филолог-славист, лексикограф, археограф Александр Христофорович Востоков. Он записал: «Кожух – непокрытый овчинный тулуп». «Замечено» же слово было в Смоленской губернии, в частности, в Рославльском уезде (сейчас Рославль относится к Смоленской области) и в городе Белом (сейчас относится к Тверской области). В изданном позже «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля читаем: «Кожух – стар. опашень на подспорье на меху; || юж. запд. шуба, тулуп. Козий кожух, вербовы дрова – смерть готова».
В 1865 году историк, археолог и археограф Павел Иванович Савваитов опубликовал по материал архива Оружейной палаты «Описание старинных царских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора». Видимо, он опирался и на великокняжеские грамоты, и на ошибку, сделанную в 1648 году при перечислении предметов наряда царя Алексея Михайловича. Потому что написал: «Кожух – кафтан, подбитый мехом; украшался нашивками, кружевом и аламами с жемчугом, надевался на зипун». И дальше: «У малороссиян кожухом называется нагольная шуба. В этом значении слово кожух сохранилось почти во всех славянских наречиях». Об это напишет уже в середине XX века Макс Фасмер в «Этимологическом словаре русского языка»: «Кожух. Укр.блр. кожу́х, сербск.-цслав. кожухъ, болг. кожу́х, сербохорв. ко̀жух, словен. kóžuh, чеш. kožich, слвц. kožuch, польск. kożuch, в.-луж. kožuch, н.-луж. Kóžuch».
Резюме. Само название кожуха подразумевает, что сшит он был из кожи. Фасоны древних кожухов нам неизвестны. Есть предположение: а) со временем кожу стал эдаким предком шубы – крытой тканью верхней одежды на меховой подкладке; б) слово «кожух» использовали до появления в языке слова «шуба». Но в текстах княжеских духовных грамот, «шуба» и «кожух» употребляются одновременно и определить, чем они отличаются, невозможно. Интересно: сейчас в «расшифровках» текстов берестяных грамот лингвисты толкуют «кожух» как шубу. В источнике от 1490 года есть «кожух бораней», пословица XVII века упоминает «кожюхъ овечеи». То есть одновременно с кожухами на дорогих мехах и с дорогими же тканями бытовали и простые нагольные кожухи, которые станут в словарях «овчинными тулупами». Невозможно четко зафиксировать: а) когда «кожух» и «шуба» разделились в быту и в языке; б) когда слово «кожух» перестали употреблять для названия парадных дорогих одежд.