Мы тогда ещё не знали, что это — прощание.
Просто жили, как умеем: вчетвером, с картой в телефоне, с машиной напрокат и двумя бутылками вина на четверых.
Прилетели в Жирону вечером.
Холодно, но не по-московски — мягко, как будто зима здесь стесняется.
Заселились в квартиру — простую, уютную, с балконом, откуда виден собор.
Выпили по бокалу, собрали рюкзаки и легли спать.
Завтра — вулканы.
Утром — машина.
Дочки уже подростки: одна карту держит, другая — музыку листает.
Муж за рулём. Я — смотрю в окно.
За городом — холмы, оливковые рощи, дороги, которые вьются, как лента.
Первая цель — Олот.
Город среди потухших вулканов.
Земля — тёмная, рыхлая, как шоколад. Воздух — пахнет дымом и сыростью.
Зашли в маленькую таверну.
На стене — меню дель диа.
Заказали на четверых.
А нам поставили две бутылки вина.
— Для всей семьи, — сказал хозяин, как будто мы не туристы, а соседи.
Дочки улыбнулись. Мы — тоже.
Вино — тёплое, местное, чуть терпкое.
И вдруг — понимаешь: это не обед. Это ритуал.
Простой, незаметный. Но важный.
Потом — Монтаскопа.
Потухший вулкан.
Поднимаемся пешком — тропа, камни, ветер в лицо.
Наверху — храм святого Франциска.
Белый, скромный, как молитва.
За ним — кругом холмы, покрытые лесом.
Тишина. Только ветер и наш смех.
Спускаемся.
Едем дальше — к Кастельфоит-де-ла-Рока.
Город на скале. С двух сторон — обрывы.
Старые дома, как будто прилипли к камню.
Мы гуляем по узким улочкам, лазим к речке, фотографируем сверху, снизу, в отражении воды.
— Как в сказке, — говорит одна дочка.
— Или в компьютерной игре, — смеётся другая.
Последняя остановка дня — Бесалу.
Мост — знаменитый. Снимали в «Игре престолов». И у Гая Ричи — в «Операции Фортуна».
Мы гуляем под мостом, над мостом, делаем фото с видом на реку.
А в город — не заходим.
— В следующий раз, — говорю я.
— Там, говорят, на крышах и стенах стулья прибиты вверх ногами — чтобы ведьмы не задерживались.
Дочки кивают.
Но «в следующий раз» не наступает.
Вечером — обратно в Жирону.
Ужин в маленьком кафе.
Дочки — уставшие, довольные.
Муж — рассказывает, как в детстве мечтал увидеть вулкан.
А я думаю: как же всё просто.
Машина. Карта. Вино. Семья.
И целый день — только для нас.
Тогда я ещё верила:
возвращусь.
Покажу дочкам Барселону.
Зайду в Бесалу.
Посижу в той таверне в Олоте дольше.
А вернуться — не дали.
Это был последний солнечный декабрь.
Последняя поездка, где мир ещё был открытым.
Где можно было просто сесть в машину — и уехать.
Без разрешений. Без страха. Без оглядки.
Мы тогда не знали.
Но жили — как будто помнили.