Знаете, в нашем мире, где успех измеряется глянцевыми обложками, главными ролями и громкими скандалами, существуют тихие, но невероятно прочные вселенные. Вселенные, построенные не на звездной пыли, а на простых вещах: ответственности, педантично развешенных ключах и любви к бездомному псу. Актёр Семён Фурман — хозяин именно такой вселенной.
Со стороны его жизнь может показаться парадоксом. Он боялся сцены — и стал актёром. Он снялся в 110 фильмах, но большинство зрителей назовут от силы пять его ролей. Он всегда комплексовал из-за внешности — и прожил в счастливом браке больше 40 лет.
Он говорит, что женился, потому что «не было выбора». И в этой фразе — не отчаяние, а глубочайшая жизненная философия. Кто этот удивительный человек, который превратил свои комплексы в профессию, а отсутствие выбора — в формулу счастливой семьи? Давайте заглянем за кулисы его неспешной, мудрой и местами очень горькой истории.
Детство: Ленинград, Каунас и уколы тестостерона вместо любви
Всё началось в послевоенном Ленинграде, 9 января 1951 года. Мальчик из простой семьи: отец — военный, мать — врач с, как выяснится, весьма специфическим подходом к медицине.
Детство не было безоблачным. Семья переехала в литовский Каунас, к месту службы отца. Жизнь в казарменных условиях, ссоры родителей, которые вскоре привели к разводу. Семён вернулся в Ленинград с матерью, которая вскоре вышла замуж во второй раз. С отчимом отношения не сложились. Но настоящая травма ждала его в другом.
Его мать, движимая благими, но чудовищно извращёнными намерениями, решила «улучшить» сына. Она мечтала вырастить из него настоящего красавца-мужчину и, пользуясь своими медицинскими связями, вынудила прописать мальчику... инъекции тестостерона. В четвёртом классе.
Представьте эту картину. Одноклассники играют в казаков-разбойников, а десятилетнему Семёну колют мужской половой гормон. Результат не заставил себя ждать.
Через неделю у мальчика начала расти щетина. В 13 лет он выглядел на все 40. Гормональный сбой намертво «законсервировал» его внешность: невысокий рост, специфическое телосложение, лицо взрослого мужчины на детском теле. Он стал объектом насмешек и полным изгоем.
«Как я остался жив и не попал в сумасшедший дом, я не знаю», — с дрожью в голосе вспоминал он позже.
Этот жестокий эксперимент на всю жизнь определил его комплексы. Он чувствовал себя уродливым, не таким, как все. Эта боль станет его вечным спутником и, как ни парадоксально, главным двигателем.
Мечта о сцене: Борьба со страхом через профессию
Несмотря на травлю и одиночество, в нём жила невероятная тяга к искусству. Он любил смешить, выступать, быть в центре внимания, которого так боялся. После школы он, преодолевая страх, подал документы в театральные вузы. И везде получил отказ. Его нестандартная, «немолодая» внешность не вписывалась в стандарты.
Но он не сдался. Спасением стал Ленинградский институт культуры, где его приняли на режиссёрско-балетмейстерское отделение. Он шёл окольным путём, но к своей цели.
Позже, в 1980 году, он окончил Творческую мастерскую эстрадного искусства. Он штурмовал профессию, борясь не за славу, а за право существовать в ней вопреки всему.
Начал он с подработок: актёр в Театре моды, автор и исполнитель забавных монологов в городских парках Ленинграда. Он выходил к публике, преодолевая панический страх, и смешил людей.
Это был его тренажёр, его терапия. Параллельно в 1975 году он устроился помощником режиссёра на легендарный «Ленфильм». Именно там, в коридорах киностудии, его ждала судьба.
Ольга: «Не было выбора» — самая романтичная история любви
1978 год. Съёмки фильма «Человек, которому везло». Он — помощник режиссёра. Она — Ольга, помощник гримёра. В замкнутом мире киноэкспедиции круг общения узок. Девушек мало.
Вот как он сам, без прикрас, описывает начало их романа: «Не нужно было никого покорять». Он трезво смотрел в зеркало и понимал, что не будет ловить восторженные взгляды толп поклонниц. Поэтому все силы направил на завоевание той единственной, которая ответила ему взаимностью. В его устах это звучит не как поражение, а как стратегия мудрого человека, знающего себе цену.
У Ольги была своя версия. Она говорила, что он смешил её до слёз, до боли в животе. Он был настолько обаятельным и остроумным, что сопротивляться было бесполезно. Они сдались друг другу без боя.
После экспедиции они стали жить вместе в Ленинграде. Через два года расписались. Вскоре родился сын Даниил. Так, без лишнего пафоса и «борьбы за любовь», началась история, длящаяся уже более четырёх десятилетий.
Быт как философия: Тапочки, ключи и ответственность
Их брак — не история страсти, а история обустройства совместной вселенной. И здесь полностью проявился характер Семёна, доставшийся ему от военного отца. Он — педант.
Для него жизненно важен порядок. Тапочки должны стоять строго перпендикулярно стене и параллельно друг другу. Каждый ключ — висеть на своём, индивидуальном крючке. Ольга, женщина с независимым характером, за сорок лет так и не освоила эту систему.
И он терпеливо, раз за разом, поправляет тапочки и перевешивает ключи. Это не тирания, а их личный, давний ритуал, язык их любви.
Он признаётся, что характер у него «гневливый», вспыльчивый. Может сорваться по пустяку. Но отходчивый — уже через пять минут может хохотать над собственной же шуткой.
Самое главное, что он вынес из своего трудного детства — гипертрофированное чувство ответственности.
«Я знал, что у меня есть семья и только я в ответе за её благополучие», — говорил он. Он стал главой семьи не по праву сильного, а по долгу того, кто взял на себя обязательство быть опорой.
Театр vs Кино: Где Гарпагон и где «небритый еврей»
Его творческий путь — это две параллельные реальности. В кино он долгие годы был заложником одной-единственной роли, которую ему предлагали снова и снова.
Он с горькой иронией говорил об этом: «Толстый, небритый еврей. Кооператор, новый русский, делец теневой экономики, антиквар... Немножко меняются названия, но, по сути, это один персонаж».
Его дебют состоялся в 1986 году в комедии «Мой нежно любимый детектив». Потом были «Остров погибших кораблей», «Удачи вам, господа!», «Аляска Кид». Зритель запоминал его колоритную внешность, но роли были эпизодическими. Он никогда не боролся за них, не пробивался с силой. Он принимал правила игры.
Настоящая слава пришла с телевидением. Сначала — запоминающаяся реклама банка «Империал».
А потом — роль, которая сделала его любимцем всей страны. Евгений Жук, сельский олигарх из «Сватов». Он и тут отшучивался: «Я не считаю эту роль чем-то выдающимся, ведь на экране буквально я сам — немолодой небритый еврей».
Но именно эта искренность, эта «ненаигранность» и покорила зрителей. Позже был Леонид Аркадьевич в «Соседях». Он доказал, что можно быть ярчайшей звездой, играя на вторых ролях.
Но его настоящая страсть — театр. Там, на сцене, он сбрасывал шкуру «кооператора» и становился кем угодно. Его триумфом стала роль Гарпагона в «Скупом» Мольера в Театре на Литейном.
Зрители шли специально «на Фурмана». Он признавался, что репетирует мучительно, ему всегда кажется, что он не дотягивает, не понимает роль. А потом наступает прорыв, озарение.
И рождается та самая магия, за которую он и полюбил сцену. За роль в спектакле «Сторож» он получил престижнейшую премию «Золотой софит». В театре он был не типажом, а большим, глубоким артистом.
Больше, чем питомцы: Мир, где спасают крыс, поросят и пти-брабансонов
Если вы хотите понять душу Семёна Фурмана, посмотрите не на его фильмографию, а на его отношение к животным. Это — его чистейшая, неизраненная часть. Он обожает их всех: кошек, собак, хомяков, крыс, поросят. С одинаковым трепетом.
В его доме в разное время жили и крысы, и кошка, и поросёнок по имени Марта. Но главной любовью стал маленький пёс породы пти-брабансон по кличке Булька.
Его можно часами видеть на руках у актёра — трогательного, беззащитного, обласканного. Но его любовь не замыкается на домашних питомцах.
Вместе с Ольгой они подкармливают всех бездомных животных, которых встречают. Для человека, познавшего в детстве жестокость и отвержение, это естественный порыв — защищать тех, кто слабее и не может попросить о помощи.
Формула счастья по-фурмановски: «Счастье — в необходимости»
Всю жизнь он выстраивал свою философию, кирпичик за кирпичиком. И пришёл к простой, гениальной формуле. Он как-то сказал: «Счастье — в необходимости. Чем больше людей в тебе нуждаются, тем больше твое счастье».
В этой фразе — вся его жизнь. Он нужен жене, которая путает его крючки для ключей. Нужен сыну Даниилу, а теперь и внучке Майе. Нужен своим зрителям, которые ждут его появления в новом сериале. Нужен коллегам по театру. Нужен бездомным псам у подъезда. В этой «нужности» он обрёл смысл, изжил детские комплексы о собственной ущербности. Он счастлив не вопреки, а благодаря.
Настоящее время: Порядок, позиция и внутренняя свобода
Сегодня Семён Фурман продолжает работать. Снимается, выходит на сцену. Он не скрывает своих взглядов.
После начала СВО он высказал позицию, которая многим показалась резкой. Он сказал, что настоящие патриоты, по его мнению, часто оказываются среди тех, кто уехал, а «враги» — здесь. Это вызвало шквал неоднозначных реакций, но он не стал отступать от своего права на мнение.
Он живёт по своим правилам. В доме — идеальный порядок. В сердце — любовь к семье и животным. В профессии — спокойное принятие своей ниши и тихая гордость за театральные триумфы.
Его история — не о взлёте. Она — о становлении. О том, как из мальчика, изуродованного любовью матери, вырос мужчина, построивший мир на ответственности и доброте.
Как человек, боявшийся сцены, заставил смеяться миллионы. Как тот, кто считал себя лишённым выбора, сделал самый главный выбор каждый день — быть нужным. Он не стал суперзвездой. Он стал Семёном Фурманом. И, кажется, это куда большее достижение.