Я села в машину и посмотрела на телефон. Восемь пропущенных от Веры. Три — от Игоря. Даже не стала слушать голосовые. Знала, о чём там.
«Света, ну ты поможешь? Хоть чуть-чуть».
Раньше я бы сразу открыла банковское приложение. Перевела бы, сколько просят. А потом сидела бы и грызла себя: а вдруг этого мало? Вдруг они обижаются? Вдруг теперь думают, что я жадная?
Но сегодня что-то щёлкнуло внутри. Может, просто накопилось. Или я наконец поняла, что меня не благодарят — меня эксплуатируют.
Всё началось три дня назад. Племяннику Мишке исполнялось десять лет. Игорь, мой младший брат, позвонил в середине недели:
— Светка, приезжай в субботу. Мишка тебя ждёт.
Я приехала. С подарком, конечно. Дорогим конструктором, который Мишка хотел уже полгода. Игорь открыл дверь, обнял меня коротко, почти формально, и сразу повёл на кухню.
— Располагайся. Вера сейчас выйдет.
Квартира выглядела так же, как всегда: чисто, но уныло. Обои бледные, мебель старая, зато телевизор новый, огромный. Я заметила и промолчала.
За столом собралась вся семья. Вера с натянутой улыбкой разливала компот. Мишка вертелся, рассматривал подарки. Старшая дочка Игоря, Катя, молча ковыряла салат. Ей было шестнадцать, и видно было, что она давно уже в этих семейных сборах не участвует душой — только телом.
— Ну что, Светлана Сергеевна, расскажи, как там в столице? — начал Игорь, наливая себе водки. — Небось зажила на широкую ногу?
Я усмехнулась:
— Да какая широкая нога, Игорь. Просто квартиру продала, переехала в дом. Тише там, спокойнее.
— А дом-то большой? — не отставал брат.
— Нормальный. Два этажа.
— Вот это да! — Вера округлила глаза. — А нам бы хоть однушку побольше. Тут ведь теснота, дети растут...
Я кивнула, не вдаваясь в разговор. Знала, к чему это ведёт.
Игорь налил ещё, выпил, закусил и вдруг сказал громко, чётко:
— Ты могла бы нам помочь, раз живёшь теперь «на вольготе».
Я замерла с вилкой в руке.
— Игорь, давай не сегодня, — тихо попросила Вера, но в её голосе не было искренности. Скорее сценарий.
— А когда, если не сегодня? — Игорь повернулся ко мне. — Света, мы же родные. Я не прошу миллионы. Но у тебя дом, у тебя жизнь налажена. А мы тут как в клетке сидим.
Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Хотелось встать и уйти. Но Мишка смотрел на меня своими большими глазами, и я подумала: ну не портить же ребёнку праздник.
— Игорь, мы потом поговорим, — сказала я спокойно. — Сейчас не время.
— Ага, потом. Всегда потом.
Он махнул рукой и отвернулся. Вера молча налила ему ещё. Настроение испортилось мгновенно. Мишка сидел тихо, Катя смотрела в телефон. Праздник превратился в тягучую повинность.
Я ушла пораньше, сославшись на усталость. Игорь проводил меня до двери, сжал плечо:
— Не обижайся. Просто нервы уже сдают.
Я кивнула и вышла. Но спать не легла сразу. Села на кухне у Веры (я ночевала у них), налила себе воды. Услышала, как Вера говорит кому-то по телефону:
— Ну конечно, она не даст. У неё же теперь новая жизнь, без нищих родственников. Не хочет, видишь ли, нас позорить своим присутствием.
Я сжала стакан так сильно, что чуть не разбила. Хотела войти и всё высказать. Но сдержалась. Молча допила воду, легла на диван и долго смотрела в потолок.
Утром Игорь поймал меня на кухне. Я собирала вещи, хотела уехать пораньше.
— Света, постой.
Я обернулась. Он стоял в дверях, руки в карманах, вид виноватый, но только наполовину.
— Слушай, ну не дуйся. Я просто устал. Работы нет нормальной, кредиты, дети растут. А ты... Ты же вышла замуж удачно, продала квартиру в Москве. Неужели нельзя помочь родному брату?
Я посмотрела на него долго. Вот он стоит, мой младший брат. Которому я когда-то помогала с учёбой, потом с первой работой. Которому одалживала деньги на свадьбу. Потом на машину. Потом ещё, и ещё, и ещё.
И вдруг я почувствовала не вину. А злость.
— Ты правда считаешь, что я обязана обеспечивать твою семью? — с раздражением спросила я.
Игорь моргнул, словно не ожидал такой реакции.
— Мы же семья, — произнёс он медленно. — А ты бросаешь нас, как чужих.
— Я не бросаю. Я просто живу свою жизнь.
— Свою. — Он усмехнулся. — Ладно, живи. Только не забывай, кто помогал тебе, когда ты сама ни гроша не имела.
Я не ответила. Развернулась, взяла сумку и вышла. Не попрощавшись.
Две недели после того дня рождения я старалась не думать о разговоре. Вернулась в свой дом, занялась огородом, читала, встречалась с подругой Леной. Но Вера не давала покоя.
Сначала пришло сообщение:
«Светочка, прости за Игоря. Он устал просто. Но правда трудно. Детям даже одежду не на что купить нормально. Ты же знаешь, как сейчас всё дорого».
Потом ещё одно:
«Игорь совсем не в себе. Депрессия у него, наверное. Врачу сходить не на что. Может, ты хоть чуть-чуть поможешь? Ну хоть на врача».
Я читала эти сообщения и чувствовала, как внутри всё переворачивается. С одной стороны, мне было жалко. Это ведь правда мой брат, мои племянники. С другой — каждый раз, когда я помогала, требований становилось больше. Сначала «одолжи на месяц», потом «ещё чуть-чуть», потом «ну ты же богатая».
Я позвонила Лене. Мы встретились в кафе, я выложила ей всё как есть.
— Света, да они тебя просто доят, — сказала Лена, помешивая кофе. — Сколько можно? Ты же сама всю жизнь вкалывала. Квартиру продала, потому что жить негде было после развода. Дом купила на свои, с трудом накопленные. А они думают, ты там в золоте купаешься.
— Но они ведь реально в трудной ситуации...
— А кто их туда загнал? — перебила Лена. — Игорю сорок лет. У него две руки, две ноги, голова на плечах. Почему он не может найти работу? Почему Вера не работает? А?
Я молчала. Лена права. Но признать это вслух было страшно.
— Света, послушай меня, — Лена наклонилась через стол. — Ты столько лет всем была должна. Родителям, мужу, брату. А теперь хочешь быть должной только себе. И это нормально. Это не эгоизм. Это здоровье.
Я кивнула. В горле стоял комок.
— Я столько лет всем была должна, — повторила я тихо. — А теперь хочу быть должной только себе.
Вечером я села и перевела Игорю деньги. Анонимно, через банк. Пятьдесят тысяч. Не огромная сумма, но приличная. Подумала: ну вот, сделала доброе дело, и пусть хоть отстанут.
Через неделю Игорь позвонил.
— Светка, это ты прислала?
Я молчала пару секунд, потом:
— Да.
— Спасибо, конечно. Но ты не думай, это ничего не решает. Нам нужна стабильность. Ты понимаешь? Не разовые подачки. Нам нужно, чтобы ты помогала регулярно. Хотя бы по двадцать тысяч в месяц. Ты же можешь?
Я почувствовала, как внутри что-то окончательно рвётся.
— Игорь, я не могу.
— Как это не можешь? У тебя дом, ты одна живёшь...
— Я не могу. И не буду. Прости.
Я положила трубку. Руки дрожали. Мне хотелось плакать, кричать, разбить что-нибудь. Но я просто сидела и смотрела в окно.
Он перезвонил ещё раз. Потом ещё. Я не отвечала. Вера писала сообщения — длинные, обвиняющие. Говорила, что я бросила семью, что я бессердечная. Что родители бы не простили мне такого.
Я заблокировала их номера. Все. Впервые в жизни.
Прошло два месяца. Я жила, как будто сбросила с плеч огромный камень. Работала в огороде, читала, встречалась с друзьями. Не чувствовала вины. Только лёгкость. Странную, непривычную лёгкость.
И вдруг в субботу утром раздался звонок в дверь.
Я открыла. На пороге стоял Игорь. Худой, осунувшийся, но трезвый. В руках — пакет с пирожными.
— Привет, — сказал он тихо. — Можно войти?
Я молча пропустила его. Мы сели на веранде. Игорь долго молчал, потом начал:
— Света, прости меня. Я был скотиной. Я требовал от тебя то, что не имел права требовать. Ты мне не должна. Никто никому не должен.
Я смотрела на него, не веря своим ушам.
— Я нашёл работу, — продолжил он. — Устроился в таксисты. Зарабатываю нормально. Не много, но хватает. Вера ушла. Мы на грани развода. Но это уже наши проблемы, не твои.
Он поднял глаза. В них была боль, но и какая-то новая твёрдость.
— Я слишком долго ждал, что кто-то меня спасёт. А ты просто отказалась быть моим костылём. И это было правильно.
Я почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. Встала, обняла его. Крепко, по-настоящему. Не из вежливости. Из облегчения.
— Игорь, я рада, что ты понял.
— Я долго злился. Потом осознал: ты мне помогла больше, чем любые деньги. Ты показала, что я могу сам.
Мы проговорили весь день. Он рассказал, как начал возить людей, как первые дни было страшно, а потом втянулся. Как дети сначала обижались, что мамы нет рядом, а потом привыкли. Как он научился готовить, убирать, справляться.
— Мишка и Катя летом хотят к тебе приехать, — сказал Игорь уже вечером, собираясь уходить. — Можно?
— Конечно. Приезжайте. Я буду рада.
Он обнял меня на прощание. Крепко. И ушёл.
Они приехали в июле. Мишка сразу побежал к речке, Катя помогала мне на кухне. Игорь сидел на веранде, пил чай и смотрел на детей.
— Спасибо, что позвала, — сказал он тихо.
— Ты теперь не проситель. Ты гость.
Он кивнул. Мы больше не говорили о деньгах. Не говорили о прошлом. Просто были семьёй. Нормальной, без долгов и претензий.
Вера не приехала. Игорь сказал, что они окончательно разводятся. Я не стала расспрашивать. Это их история. Я научилась не вмешиваться.
Вечером, когда дети уже спали, Игорь сказал:
— Знаешь, Света, я теперь понимаю. Помощь — это не деньги. Помощь — это когда дают возможность вырасти самому.
Я улыбнулась. Мы сидели на веранде, пили чай и смотрели на звёзды. Я впервые за много лет чувствовала себя не виноватой. Не обязанной. Просто живой.
И свободной.
________________________________________________________________________________________
🍲 Если вы тоже обожаете простые и душевные рецепты, загляните ко мне в Telegram — там делюсь тем, что готовлю дома для своих родных. Без лишнего пафоса, только настоящая еда и тепло кухни.
👉Нажать для перехода в Тelegram
👉🍲 Домашние рецепты с душой — у меня во ВКонтакте.