История человечества знает множество сражений, где победитель, подсчитав потери, понимал, что он проиграл. Но лишь одно из них дало имя такому парадоксу — пиррова победа. Это история о том, как величайший полководец своего времени, военный гений, сравнимый с Александром Македонским, выиграв битву, навсегда потерял войну. И как его имя стало нарицательным для успеха, равного катастрофе.
Этим полководцем был Пирр, царь Эпира, потомок легендарного Ахилла и двоюродный брат Александра Великого. Мечтая о великой империи, он в 280 году до нашей эры откликнулся на призыв греческого города Тарента в Южной Италии, который гиб под натиском набирающего силу Рима. Пирр прибыл с профессиональной, закаленной в боях армией: 25 000 пехотинцев-фалангитов, 3 000 всадников из Фессалии и 20 боевых слонов — оружие, которого италийский мир еще не видел.
Первое же столкновение при Гераклее показало римлянам мощь эллинистической военной машины. Фаланга, как железная стена, сокрушала легионные манипулы. А слоны, эти живые танки древности, посеяли среди римлян неописуемый ужас. Лошади в панике бросались прочь, а легионеры, не знавшие, как сражаться с этими чудовищами, были растоптаны. Рим был разбит. Но не сломлен.
Римский сенат, демонстрируя ту самую несгибаемую волю, что позже покорит мир, отказался вести переговоры с «захватчиком», пока тот стоит на италийской земле. Разъярённый Пирр двинулся к Риму, но, не решившись на штурм хорошо укреплённого города без поддержки союзников, отступил. Зимой 279 года до н.э. две армии вновь сошлись у городка Аускул (Аскулум).
Битва при Аускуле стала апофеозом военного искусства Пирра и одновременно началом его конца. Римляне учли горький урок. Они подготовили специальные повозки с горючей смесью и острыми шипами, чтобы отпугивать слонов, и выбрали для битвы холмистую, лесистую местность, где фаланге было трудно развернуться. Два дня длилось кровопролитное, яростное сражение. Фаланга и легионы сходились, отступали и вновь бросались в бой. В решающий момент Пирр бросил в бой своих слонов, укрыв их пехотой от огненных повозок. Этот манёвр и решил исход: римские линии были смяты, легионы обратились в бегство. Пирр занял поле боя. По всем канонам военной науки — он победитель.
Именно тогда, объезжая кровавое поле, усеянное телами тысяч воинов, Пирр и произнёс свою знаменитую фразу. Один из его приближённых, поздравляя с победой, воскликнул: «Какая славная виктория!» Царь, с горечью оглядев груды трупов своих лучших, irreplaceable офицеров и ветеранов, ответил: «Ещё одна такая победа, и я останусь без войска».
Цифры потерь, приведённые историками, ужасают. Римляне потеряли убитыми около 6 000 человек. Но армия Пирра, хотя и одержала верх, потеряла 3 500 человек, включая большую часть его личной гвардии, друзей и самых опытных командиров. Для небольшого Эпира, чьи человеческие ресурсы были несопоставимы с римскими, эти потери были катастрофическими. Он выиграл поле боя, но проиграл стратегическую кампанию. Его армия была обескровлена, в то время как Рим, с его неисчерпаемым резервом людей и железной волей, мог формировать новые легионы с пугающей скоростью.
Этот горький триумф сломил дух экспедиции. Пирр, получив вскоре после этого приглашение вмешаться в дела Сицилии, с облегчением ушёл из Италии, назвав римлян «гидрой с бесконечно отрастающими головами». Его сицилийская авантюра тоже провалилась, и когда он вернулся в Италию в 275 году до н.э., его истощённая и деморализованная армия была окончательно разгромлена римлянами в битве при Беневенте. В том сражении римляне, наконец, научились обращать слонов против их же хозяев, осыпая их дротиками и заставляя бежать назад, сея хасс в рядах эпиротов. Мечта об империи рухнула. Пирр бежал в Грецию, где несколько лет спустя погиб в уличной стычке в Аргосе — ему на голову бросили черепицу с крыши старухи, которую он хотел зарубить.
Но его наследие пережило его на тысячелетия. Выражение «пиррова победа» вошло во все языки мира как обозначение успеха, цена которого так высока, что лишает его всякого смысла. Сражение при Аускуле стало водоразделом. Оно показало Риму, что даже величайший полководец с непобедимой тактикой может быть сломлен стойкостью, дисциплиной и бездонными ресурсами республики. Это был последний серьёзный вызов Риму со стороны эллинистического мира. Пройдя через это горнило, римские легионы стали по-настоящему непобедимыми. А имя Пирра навсегда осталось в истории не как имя великого завоевателя, а как вечное предостережение всем, кто не считает цену своей победы.