1 июня при очередном тралении рыбаки подняли наиболее крупный фрагмент — часть переборки длиной 1,5 метра, шириной 80 см, толщиной 12 мм. Переборка имела четыре иллюминатора диаметром 25 см с резиновыми уплотнителями. Три стекла иллюминаторов были целыми, одно треснуло по диагонали. На внутренней стороне переборки сохранились фрагменты красочного покрытия светло-зеленого цвета и следы крепежных элементов — болтов диаметром 8 мм с шагом резьбы 1,25 мм. Такие болты применялись исключительно в судостроении для соединения элементов корабельных конструкций.
Капитан Волков решил не сообщать военным об этой находке. Переборку разместили в машинном отделении траулера, прикрыв брезентом. Решение мотивировали нежеланием создавать проблемы экипажу, поскольку военные ясно дали понять о незаинтересованности в дальнейших находках.
Промысел в районе Медвежьей банки траулер завершил 10 июня. За три недели работы в сети попадали металлические предметы еще семь раз: фрагменты трубопроводов, обрывки электрических кабелей в резиновой изоляции, куски листового металла различных размеров. Все находки оставляли на судне, поскольку сдавать их было некуда.
По возвращении в Мурманск рыбмастер Коршунов обратился к знакомому слесарю судоремонтного завода Николаю Андреевичу Ковалеву с просьбой определить принадлежность найденных предметов. Ковалев имел 20-летний опыт ремонта военных кораблей и хорошо разбирался в корабельных конструкциях.
Осмотрев переборку и другие фрагменты, Ковалев определил их принадлежность к подводной лодке постройки 50-х годов. Толщина металла, конструкция иллюминаторов и способы соединения элементов точно соответствовали техническим решениям, применявшимся на подводных лодках проекта 641. Особенно характерной была форма иллюминаторов — круглая с усиленной окантовкой, что отличало их от иллюминаторов надводных кораблей.
Ковалев высказал мнение, что обнаруженные предметы являются частями разрушенного корпуса подводной лодки, которая длительное время находилась под водой. Степень коррозии металла и состояние резиновых уплотнителей указывали на пребывание в морской воде в течение нескольких месяцев, но не более года.
***
7 июля 1981 года гидрографическое судно «Николай Матусевич» Северного флота получило задание на проведение донной съемки в районе Банки Персея и прилегающих участков Баренцева моря. Экспедиция планировалась на шесть недель со составлением подробных навигационных карт для обеспечения безопасности плавания подводных лодок и надводных кораблей флота.
Судно длиной 75 метров, водоизмещением 1200 тонн было оборудовано современным гидроакустическим комплексом «Сарган», позволявшим получать детальные изображения морского дна на глубинах до 500 метров. Экипаж состоял из 42 человек, включая 8 гидрографов-специалистов и 4 водолазов-глубоководников. Командовал экспедицией капитан второго ранга Андрей Петрович Морозов, опытный гидрограф с 20-летним стажем морской службы. В его послужном списке значились съемки акватории Белого моря, архипелага Новая Земля и северных районов Баренцева моря. Морозов имел высшее гидрографическое образование и звание лауреата премии Министерства обороны за выдающиеся достижения в области морской картографии.
19 июля при проведении съемки в квадрате 70 градусов 48 минут северной широты, 36 градусов 14 минут восточной долготы эхолот «Сарган» зарегистрировал необычную донную аномалию. На глубине 293 метра прибор зафиксировал объект длиной 71 метр, максимальной шириной 6 метров 50 сантиметров, лежащий на илистом грунте под углом 20 градусов к горизонту. Форма объекта на экране эхолота соответствовала удлиненному цилиндру с заостренными концами, что характерно для корпуса подводной лодки среднего размера. Объект частично врос в донный ил на глубину от 1,5 до 2 метров, что свидетельствовало о длительном пребывании в данной точке. Носовая часть была приподнята над грунтом на 4,5 метра, кормовая часть практически полностью занесена илистыми отложениями.
Старший гидрограф-штурман капитан-лейтенант Владимир Степанович Кириллов проанализировал полученные данные и высказал предположение об искусственном происхождении объекта. Размеры и пропорции точно соответствовали техническим характеристикам подводных лодок проекта 641, которые имели длину 70 метров и максимальный диаметр корпуса 4,8 метра.
Морозов приказал провести повторное обследование объекта с использованием бортового гидроакустического комплекса повышенной точности. Съемка показала наличие на поверхности объекта характерных выступов и углублений, соответствующих расположению рубки, перископов, антенн и других элементов конструкции подводной лодки. Особенно четко просматривались контуры рубки высотой около 3 метров и длиной 12 метров.
20 июля Морозов направил радиограмму командованию Северного флота с сообщением об обнаружении предполагаемого подводного объекта искусственного происхождения. В радиограмме запрашивалось разрешение на проведение водолазного обследования для точной идентификации найденного объекта. Координаты находки передавались в закодированном виде согласно инструкциям по радиосвязи.
Ответ из штаба флота поступил через сутки. Командующий Северным флотом адмирал Арсений Михайлович Костенко лично подписал приказ о немедленном прекращении съемочных работ в указанном районе. Гидрографическому судну предписывалось покинуть данную акваторию не позднее 24 часов с момента получения приказа и продолжить картографирование в других назначенных квадратах.
Морозов был обязан выполнить приказ, но успел зафиксировать точные координаты находки в судовом журнале. Запись сделали простым карандашом мелким почерком между строк официальных отметок о проведении гидрографических работ. Координаты записали в виде математической формулы: 70 + 48/60 градусов северной широты, 36 + 14/60 градусов восточной долготы. Кроме координат, в журнале отметили глубину залегания объекта, его размеры и угол наклона к горизонту. Данные записали в разных местах журнала под видом технических параметров съемочного оборудования и метеорологических наблюдений. Такой способ кодирования информации Морозов применял для сохранения важных данных, которые по различным причинам не подлежали официальной регистрации.
21 июля гидрографическое судно покинуло район обнаружения подводного объекта и направилось к банке Демидова для продолжения съемочных работ. Экипажу объявили о режиме секретности в отношении всех данных, полученных в предыдущие дни. Особо подчеркивались возможные последствия разглашения информации о военных объектах, обнаруженных в ходе гидрографических исследований.
Съемка в районе банки Демидова продолжалась три недели без каких-либо особенностей. Составили подробные карты глубин, нанесли навигационные опасности, определили характер донного грунта. Работы выполнялись в соответствии с техническим заданием и требованиями морских навигационных стандартов.
12 августа экспедиция завершилась возвращением в базу «Североморск». Морозов подготовил стандартный отчет о выполненных работах, в котором район обнаружения подводного объекта не упоминался. Официально съемка в этом квадрате считалась не проведенной из-за неблагоприятных гидрометеорологических условий.
Через неделю после возвращения весь экипаж гидрографического судна получил новые назначения на различные должности в соединениях и частях Северного флота. Морозова назначили начальником маячной службы Архангельского морского пароходства с переводом в запас по выслуге лет. Официальная причина перевода – реорганизация гидрографической службы флота и сокращение офицерского состава.
Судовой журнал изъяли для проверки правильности ведения документации и соответствия записей установленным требованиям. Журнал передали в архив штаба флота и в часть не вернули. Новый экипаж получил чистый журнал с проставленными печатями и подписями ответственных лиц.
Капитан второго ранга Андрей Петрович Морозов не смирился с принудительным переводом на гражданскую службу и решил довести информацию о найденном объекте до сведения компетентных органов. Работая начальником маячной службы в Архангельске, он имел доступ к навигационным картам и гидрографическим материалам, что позволяло ему анализировать данные о морских глубинах и подводных объектах.
3 сентября 1981 года Морозов направил письмо заместителю главкома Военно-морского флота адмиралу Георгию Михайловичу Егорову с детальным описанием обнаруженного на дне Баренцева моря объекта. В письме приводились точные координаты находки, технические характеристики обнаруженного объекта и рекомендации по проведению дополнительного обследования с привлечением глубоководных аппаратов. Морозов обосновывал необходимость исследования тем, что подводный объект может представлять навигационную опасность для кораблей флота, а также содержать ценную информацию о причины гибели подводной лодки. В письме отмечалось, что современные технические средства позволяют провести детальное обследование объекта на глубине около 300 метров без риска для личного состава.
Ответ из главного штаба ВМФ поступил через три недели. Документ за подписью начальника оперативного управления контр-адмирала Валентина Николаевича Селезнева содержал стандартную формулировку:
«Рассмотрев Ваше обращение, сообщаем, что вопрос изучен компетентными службам. Дополнительные меры по данному объекту не требуются. Объект отнесен к категории природных геологических образований».
Заключение о природном происхождении объекта вызвало недоумение у Морозова, имевшего 20-летний опыт гидрографических работ. Подводная лодка проекта 641 имела характерную веретенообразную форму корпуса длиной 70 метров с максимальным диаметром 4 метра 80 сантиметров, которую невозможно было спутать с природными геологическими образованиями дна Баренцева моря.
Эхолокационные данные, полученные гидроакустическим комплексом «Сарган», содержали детальные измерения всех элементов конструкции обнаруженного объекта. Диаметр корпуса в наиболее широкой части составлял 4 метра 75 сантиметров, что с учетом погрешности измерений точно соответствовал техническим характеристикам подводных лодок данного проекта. Особенно убедительными были данные о рубке подводной лодки: выступающая часть корпуса длиной 12 метров, шириной 2 метра 40 сантиметров и высотой 3 метра 10 сантиметров. Такие пропорции и размеры характерны исключительно для рубок подводных кораблей и не встречаются в природных образованиях морского дна.
***
7 октября 1981 года норвежское исследовательское судно «Фритьёф Нансен» начало комплексные биологические исследования в центральных районах Баренцева моря. Экспедиция продолжалась 6 недель и включала изучение донной фауны, планктона и промысловых рыб. К работам привлекли ученых из Берлинского университета и Норвежского института морских исследований.
23 октября при проведении донного траления в районе 70 градусов 49 минут северной широты, 36 градусов 12 минут восточной долготы подводный аппарат с телекамерой зафиксировал на глубине 287 метров крупный металлический объект, частично занесенный илистыми отложениями.
Объект имел удлинённую цилиндрическую форму с заострёнными концами и характерными конструктивными элементами на поверхности. Длина составляла приблизительно 70 метров, максимальная ширина около 5 метров. Носовая часть объекта возвышалась над грунтом на 4 метра. Кормовая часть была практически полностью скрыта донными отложениями.
Норвежские исследователи предположили, что обнаруженный объект является остатками затонувшего военного корабля периода Второй мировой войны. В Баренцевом море находится множество кораблей, потопленных в ходе боевых действий 1941-1945 годов, включая немецкие подводные лодки, советские эсминцы и транспортные суда союзных конвоев.
Координаты находки передали в Международную морскую организацию в Лондоне как потенциально опасный для судоходства объект. Информация поступила в советские навигационные службы через месяц в рамках обмена данными о навигационных опасностях между странами, имеющими выходы к Баренцеву морю. 27 ноября данные норвежской экспедиции поступили в Главное управление навигацией и океанографией Министерства обороны СССР.
Капитан первого ранга Олег Васильевич Сивков, изучавший поступившую документацию, обратил внимание на координаты обнаруженного норвежцами объекта. Координаты находки практически точно совпадали с отметками в изъятом журнале гидрографического судна «Николай Матусевич». Расхождение составляло всего одну морскую милю, что находилось в пределах погрешности навигационных определений.
Сивков поднял из архива материалы поисковой операции 1980 года. Сопоставление всех имеющихся данных привело к однозначному выводу: норвежские исследователи обнаружили тот же подводный объект, который семь лет назад зафиксировал советский эхолот, а три месяца назад детально обследовало гидрографическое судно Северного флота.
Продолжение следует...