Виктор Сергеевич понял, что его жизнь рухнула, когда увидел Галину в очереди за продуктами. Она стояла в затёртом пальто, с авоськой в руке, и пыталась отсчитать мелочь на батон хлеба. Не хватало трёх копеек.
Продавщица смотрела с раздражением. Галина краснела, извинялась, готова была положить хлеб обратно. Виктор шагнул вперёд, протянул трёшник, сказал: "Возьмите". Она подняла на него глаза – тёмные, огромные, испуганные – и он провалился в них навсегда.
Это было безумием. Виктору было сорок два года, он был главным врачом районной больницы, заслуженным специалистом, человеком с репутацией. Жена Анна Петровна работала учительницей, сын учился в медицинском. Семья образцовая, жизнь устроенная, будущее предсказуемое. Всё правильно, всё на своих местах. И вдруг – эта женщина с тремя копейками в кармане перевернула всё одним взглядом.
Галина работала уборщицей в придорожной столовой на трассе Москва–Минск. Виктор ездил мимо каждую неделю – в обкоме партии были совещания, на которые его вызывали как главврача. Всегда останавливался в этой столовой – перекусить, выпить чаю. Видел её – худенькую, молчаливую, в застиранном халате, моющую полы. Не замечал. Она была частью фона, как стены, как столы, как запах капусты и пережаренного масла.
Но после той встречи в магазине не мог забыть. Возвращался мыслями к её глазам, к растерянности, с которой она считала копейки, к тому, как благодарно улыбнулась, беря хлеб.
В следующий раз, остановившись в столовой, искал её взглядом. Она мыла окна. Заметила его, узнала, кивнула застенчиво. Виктор заказал обед, ел медленно, не спеша, следя за ней краем глаза.
Она работала сосредоточенно, старательно. Мыла каждый сантиметр стекла, будто это было самое важное дело в жизни. Двигалась плавно, почти бесшумно. Не болтала с поварихами, не жаловалась, не отлынивала. Просто работала. В этом была какая-то достоинство, которого не было у многих людей с гораздо более высоким положением.
Виктор начал приезжать чаще. Находил поводы – то бумаги в обкоме забрать, то консультацию провести в областной больнице. Всегда останавливался в той столовой. Заказывал чай, сидел у окна, наблюдал за ней. Галина замечала его взгляды, смущалась. Однажды, когда столовая пустела перед закрытием, подошла к его столику:
– Ещё чаю?
– Нет, спасибо. Присядьте. Поговорим.
Она испугалась, оглянулась на заведующую. Та кивнула – мол, иди, начальство зовёт. Галина села на край стула, сложила руки на коленях. Виктор смотрел на неё и не знал, что сказать. Наконец спросил:
– Откуда вы?
– Из деревни. Орловская область. Приехала три года назад.
– Семья?
– Была. Муж погиб на производстве. Детей нет.
Она говорила коротко, без эмоций. Но Виктор видел – за этой сдержанностью море боли. Молодая женщина, лет тридцать, вдова, одна в чужом городе, работает за гроши. Живёт в общежитии при столовой – каморка три на четыре метра, койка и тумбочка. Вся жизнь умещается в одном чемодане.
Они разговорились. Галина оттаяла, начала рассказывать – о деревне, откуда родом, о муже, который был хорошим, но пил, о том, как после его смерти пришлось бежать от золовки, которая выгнала из дома. Рассказывала просто, без жалоб. Виктор слушал и чувствовал, как что-то теплеет внутри. Эта женщина прошла через ад, но не озлобилась. Осталась мягкой, доброй, открытой.
С того дня начался их роман. Не сразу, не быстро – медленно, почти незаметно. Виктор приезжал всё чаще. Они разговаривали – о жизни, о книгах, о мечтах. Галина читала много, хотя образования не было – только семь классов деревенской школы. Читала всё, что попадалось в руки. Любила Толстого, Чехова, Бунина. Говорила о них с таким пониманием, что Виктор удивлялся – как человек без образования может так тонко чувствовать?
Он начал привозить ей книги. Сначала из своей библиотеки, потом покупал. Галина принимала с благодарностью, читала запоем, потом обсуждала с ним. Эти разговоры стали для Виктора отдушиной. Дома жена говорила о бытовых проблемах, о родительском собрании, о новых шторах. На работе – о плановых показателях, нормативах, отчётах. А Галина говорила о душе. О том, что важно, что трогает, что заставляет думать.
Первый раз он поцеловал её в декабре. Привёз книгу – подарочное издание Пушкина в кожаном переплёте. Галина взяла, прижала к груди, глаза наполнились слезами:
– Это слишком дорого. Я не могу принять.
– Можете. Это вам.
– Почему вы так со мной? Я же никто. Уборщица.
Виктор взял её за руку:
– Ты – не никто. Ты удивительная. Ты читаешь Толстого и понимаешь его лучше профессоров. Ты работаешь за копейки и не жалуешься. Ты прошла через боль и осталась светлой. Ты – чудо.
Галина плакала. Он обнял её – осторожно, бережно. Она прижалась к нему, как ребёнок. И он понял – влюблён. Безнадёжно, безумно, безоглядно влюблён в эту нищую женщину из придорожной столовой.
Началась двойная жизнь. Днём Виктор был главврачом, заслуженным специалистом, образцовым семьянином. Вечером приезжал к Галине. Они сидели в её каморке на узкой койке, пили чай из гранёных стаканов, разговаривали до ночи. Он рассказывал о работе, о пациентах, о медицине. Она слушала, задавала вопросы, удивлялась. Говорила:
– Вы спасаете людей. Это же счастье – знать, что твоя работа важна.
– А твоя разве не важна? Ты создаёшь чистоту, порядок. Это тоже нужно.
Галина качала головой:
– Не сравнивайте. Я мою полы. Вы спасаете жизни.
Но Виктор видел – в её работе было больше достоинства, чем в карьерах многих начальников. Она не стыдилась своего труда. Делала его честно, от души. И в этом была красота, которую не замечали другие.
Их связь длилась полгода. Полгода тайных встреч, украденных часов, мучительной лжи. Виктор врал жене – что задерживается на работе, что срочный вызов, что совещание. Анна Петровна не подозревала. Она доверяла мужу, привыкла к его ненормированному графику. Сын тоже ничего не замечал – был занят учёбой, влюблён в однокурсницу.
Но Виктор чувствовал – так не может продолжаться вечно. Рано или поздно правда вскроется. И что тогда? Развод? Скандал? Потеря репутации? Он главный врач, партийный, уважаемый человек. Связь с уборщицей – это крах карьеры, позор, насмешки. Все, кто завидовал, обрадуются. Растопчут, не оставят камня на камне.
Он пытался бороться с этим чувством. Говорил себе – это безумие, это глупость, ты погубишь и себя, и её. Неделями не приезжал, пытался забыть. Но тянуло неудержимо. Садился в машину, ехал на трассу, останавливался у столовой. И Галина встречала его с такой радостью, что сердце сжималось.
Она никогда не требовала. Не просила бросить семью, не устраивала сцен, не давила. Принимала его таким, какой он есть – женатым, с двойной жизнью, разрывающимся между долгом и страстью. Говорила:
– Я не жду ничего. Просто рада, когда ты рядом. Этого достаточно.
Но Виктор знал – недостаточно. Галина заслуживала большего. Не тайных встреч, а настоящей жизни. Не украденных часов, а полноценных дней. Семьи, дома, уважения. Всего, чего у неё никогда не было.
Однажды он сказал:
– Я разведусь. Мы будем вместе.
Галина побледнела:
– Нет.
– Почему?
– Потому что ты погубишь себя. Твоя карьера, твоя репутация – всё рухнет. Из-за меня. Я не могу этого допустить.
– Мне всё равно на карьеру! Я люблю тебя!
Она взяла его лицо в ладони:
– Если любишь – не губи. Я уборщица. Мы из разных миров. Если ты бросишь семью ради меня, все скажут – совсем с ума сошёл. Засмеют. Затопчут. И меня заодно. Скажут – проститутка, разбила семью. Нам не будет жизни.
Виктор знал – она права. В их обществе такие связи не прощали. Главный врач и уборщица – это скандал, это позор. Не романтическая история, а грязь, которую смакуют на кухнях. Их растерзают оба.
Но он не мог отпустить. Продолжал приезжать, продолжал лгать семье, продолжал жить в этом аду раздвоения. Днём – один человек. Ночью – другой. И не знал, который настоящий.
Решение пришло само. Весной Галине предложили работу в Москве – в одной из больниц требовалась санитарка. Зарплата больше, условия лучше, можно снять комнату. Галина колебалась, потом согласилась. Приехала к Виктору попрощаться:
– Я уезжаю. Так будет правильно.
– Ты бросаешь меня?
– Я освобождаю тебя. Вернись к семье. К нормальной жизни. Забудь меня.
Виктор хотел кричать, что не забудет, что найдёт её, что не отпустит. Но молчал. Потому что понимал – она делает единственно правильное. Спасает обоих. Уходит, чтобы он мог остаться собой.
Галина ушла тихо, без сцен и слёз. Оставила ему только записку: "Спасибо за то, что показал, что я человек. Что могу быть любимой. Этого мне хватит на всю жизнь. Будь счастлив". И книгу Пушкина, которую он ей когда-то подарил. На форзаце надпись его рукой: "Галине – с любовью".
Виктор вернулся к семье. К работе, к рутине, к правильной размеренной жизни. Анна Петровна ничего не узнала. Сын защитил диплом, начал работать врачом. Всё шло своим чередом. Но что-то внутри Виктора сломалось. Навсегда.
Виктор дослужился до заведующего отделением в областной больнице. Вырастил сына, дождался внуков. Стал уважаемым пенсионером, ветераном здравоохранения. И ни разу не был по-настоящему счастлив.
Потому что любовь всей его жизни осталась в той придорожной столовой. В узкой каморке, где они пили чай из гранёных стаканов. В глазах женщины, которая любила его не за статус, не за деньги, не за положение – просто за то, что он есть.
Галину он больше не видел. Пытался найти – но след оборвался. Может, уехала из Москвы. Может, вышла замуж. Может, умерла – никто не знал. Она исчезла из его жизни так же внезапно, как появилась.
Осталась только книга Пушкина. Виктор хранил её в кабинете, в запертом ящике стола. Иногда доставал, читал свою надпись, вспоминал. И понимал – это была настоящая любовь. Не удобная, не правильная, не одобренная обществом. Но настоящая. Та, которая бывает раз в жизни. И если упустишь – больше не вернётся.
Он упустил. Выбрал долг вместо страсти. Репутацию вместо счастья. Правильную жизнь вместо безумной любви. И расплатился за это тридцатью годами пустоты.
Перед смертью, уже старый и больной, он позвал сына:
– Если встретишь любовь – иди за ней. Даже если это безумие. Даже если все против. Иди. Потому что жить без любви – не жить вообще. Это существование. Я выбрал долг. И пожалел об этом каждый день оставшейся жизни.
Сын не понял. Подумал – отец бредит от болезни. Но Виктор не бредил. Он говорил самую главную правду своей жизни. Правду о том, что любовь важнее статуса. Что душа важнее репутации. Что один час с любимым человеком стоит тридцати лет правильной, но мёртвой жизни.
Галина где-то жила своей жизнью. Может, тоже вспоминала того главврача, который полюбил уборщицу. Может, хранила память о нём, как он хранил книгу Пушкина. А может, забыла – нашла своё счастье, свою семью, свою жизнь.
Виктор надеялся на последнее. Надеялся, что она счастлива. Что их история не сломала её, а наоборот – дала силы жить дальше. Что она помнит его с теплом, не с горечью.
Это была история неравной любви. Главный врач и уборщица. Человек из мира статуса и женщина из мира простого труда. Невозможная, безумная, обречённая любовь. История борьбы чувства и долга, где долг победил. Но победа эта была пирровой.
Потому что иногда правильный выбор – самый неправильный. Иногда, выбирая долг, теряешь жизнь. А жизнь дается только одна. И если упускаешь её в погоне за статусом, репутацией, общественным мнением – остаётся только пустота. И книга на дне ящика. И память о женщине, которая любила просто так. За то, что ты человек.
И этого хватило бы на всю жизнь. Если бы хватило смелости выбрать любовь.