Ольга сидела в кабинете врача и смотрела на результаты УЗИ, не веря глазам. Восемь недель. Беременна. Она похоронила мужа Павла две недели назад, а теперь узнала, что носит его ребёнка. Последний отпуск в июле — тогда и получилось. Павел даже не узнал, что станет отцом в третий раз. Дома ждали двое детей: Саша семи лет и Лиза четырёх. Они только начали привыкать, что папы больше нет. А теперь это. Третий ребёнок, которого она будет растить одна. Без мужа, без его помощи, без его зарплаты. Ольга вышла из клиники, села в машину и не смогла завести мотор. Руки дрожали. Внутри росла новая жизнь — последнее, что осталось от Павла. Но она не знала, сможет ли справиться. И тогда вспомнила его последние слова перед отъездом. То, что он сказал, меняло всё.
Октябрь две тысячи двадцать пятого года в Пскове выдался холодным и дождливым. Ольга Степанова стояла у окна своей квартиры на третьем этаже, смотрела на серое небо, на мокрые деревья во дворе, на детскую площадку, где никто не играл из-за дождя. Тридцать два года, бухгалтер в небольшой фирме, мать двоих детей, она была вдовой уже две недели.
Павла Степанова похоронили четырнадцатого октября. Тридцать пять лет, инженер-строитель, он погиб при исполнении воинского долга — так говорилось в официальном извещении. Подробности не сообщали, Ольга не спрашивала. Не хотела знать, как именно умер её муж, отец её детей, любовь всей жизни.
Похороны прошли как в тумане. Гроб, венки, люди в чёрном, речи, которых Ольга не слышала. Саша и Лиза стояли рядом, держали её за руки, не плакали — не понимали ещё до конца, что папа больше не вернётся. После кладбища поминки дома, родственники, друзья, соседи. Все говорили одно: держись, ты сильная, справишься.
Справишься. Как можно справиться, когда внутри пустота? Когда муж ушёл и не вернулся? Когда двое детей спрашивают каждый день: "Мама, а когда папа придёт?" И не знаешь, что ответить?
Прошло две недели после похорон. Ольга взяла отпуск на работе, сидела дома, пыталась привести мысли в порядок, наладить жизнь без Павла. Вставала утром, готовила завтрак детям, отводила Сашу в школу, Лизу в детский сад. Возвращалась домой, садилась на диван, смотрела в стену. Не могла работать, читать, смотреть телевизор. Просто сидела, думала о Павле, плакала.
Сегодня утром почувствовала тошноту. Сильную, резкую, выбежала в туалет, вырвало. Подумала: нервы, стресс, похороны. Но тошнота не проходила весь день. И ещё заметила: месячных нет уже три недели. Раньше не обращала внимания, думала, задержка из-за стресса. Но сейчас вспомнила: последний раз были в конце августа.
Павел приезжал в отпуск в июле. Две недели провели вместе, отдыхали, ездили на море с детьми, были счастливы. Последние две ночи перед его отъездом были особенно близкими, нежными. Павел словно чувствовал, что видит её в последний раз, не отпускал, обнимал крепче обычного.
— Люблю тебя, Оль. Если что-то случится, знай: ты лучшее, что было в моей жизни. Ты и дети.
— Не говори так. Ничего не случится. Вернёшься, и всё будет хорошо.
Но не вернулся. И теперь Ольга сидела в ванной, держала в руках тест на беременность, купленный в аптеке час назад. Две полоски. Положительный.
Сердце колотилось, в голове шум. Беременна. Восемь недель примерно, если считать от последних месячных. Июль, последний отпуск Павла. Тогда и получилось.
Ольга смотрела на тест, не зная, что чувствовать. Радость? Горе? Страх? Всё вместе. Павел даже не узнал, что станет отцом в третий раз. Погиб, не зная, что она беременна.
Встала, пошла на кухню, села за стол, закрыла лицо руками. Двое детей, один доход, маленькая зарплата бухгалтера. Как растить троих одной? Как прокормить, одеть, дать образование? Пенсия по потере кормильца копеечная, на жизнь не хватит.
И декрет. Полтора года не работать, сидеть дома с ребёнком. На что жить? Родители старенькие, пенсионеры, не помогут материально. Родители Павла тоже небогатые, сами еле сводят концы с концами.
Ольга думала до вечера, пока не забрала детей из школы и садика. Саша и Лиза прибежали, обняли, спросили, что на ужин. Она приготовила, накормила, уложила спать. Села на диван, снова думала.
Может, не рожать? Сделать аборт, пока срок маленький? Тяжело будет с тремя детьми одной. Может, это разумнее?
Но как можно убить ребёнка Павла? Последнее, что от него осталось? Последний подарок, который он даже не знал, что дал?
Утром Ольга записалась к врачу, пошла на приём. Гинеколог осмотрела, подтвердила: беременность восемь недель, всё в норме, плод развивается хорошо.
— Что будете делать? — спросила врач аккуратно. — Оставлять?
Ольга молчала, не зная, что ответить.
— У вас уже двое детей, я вижу по карте. Муж... недавно похоронили, правильно понимаю?
— Да. Две недели назад.
— Тяжело, конечно. Третий ребёнок — большая ответственность. Одной растить троих непросто. Подумайте хорошо, взвесьте все за и против. Если решите не оставлять, сейчас ещё можно сделать медикаментозный аборт, это безопаснее.
Ольга вышла из клиники, села в машину, сидела, держась за руль, не заводя мотор. Руки дрожали. Внутри росла новая жизнь, ребёнок Павла. Мальчик или девочка, неизвестно. Но его ребёнок, его кровь, его продолжение.
Вспомнила последние слова Павла перед отъездом: "Если что-то случится, знай: ты лучшее, что было в моей жизни. Ты и дети". Дети. Он любил Сашу и Лизу больше всего. Если бы знал о третьем, любил бы так же.
Ольга завела мотор, поехала домой. Решение пришло само собой, без долгих размышлений. Будет рожать. Как бы тяжело ни было, вырастит троих. Ради Павла, ради его памяти, ради того, чтобы часть его осталась в этом мире.
Вечером, когда дети уснули, Ольга достала альбом с фотографиями. Листала, смотрела на Павла: улыбающегося, счастливого, обнимающего её и детей. Остановилась на фото с последнего отпуска, с моря. Павел держит Сашу на плечах, Лиза висит на шее, Ольга стоит рядом, все смеются.
Положила руку на живот, прошептала:
— Видишь, Паш? Мы будем ещё одним больше. Твой третий ребёнок. Не узнал о нём, но он есть. Растёт, живёт, будет похож на тебя, я знаю. Постараюсь вырастить достойно, дать всё, что смогу. Обещаю.
Прошёл месяц. Ольга вернулась на работу, объяснила начальству ситуацию: беременна, вдова, нужен щадящий режим. Пошли навстречу, разрешили работать неполный день, часть обязанностей передали другим.
Дома рассказала детям. Саша и Лиза сначала не поняли, потом обрадовались.
— Братик будет? Или сестричка? — спросила Лиза.
— Пока не знаю. Узнаем позже. Но будет младший, это точно.
— А папа знал? — Саша смотрел серьёзно.
Ольга покачала головой, слёзы навернулись.
— Нет, не знал. Но если бы знал, очень радовался бы. Любил вас, любил бы и малыша.
Саша обнял её, прижался.
— Я помогу тебе, мама. Буду старшим братом, буду защищать.
Ольга плакала, обнимала детей. С ними справится. Ради них, ради того, кто растёт внутри, ради Павла.
Прошло ещё три месяца. Январь, живот округлился, стало тяжело ходить, работать. Ольга ушла в декрет, сидела дома, готовила детскую комнату. Родители помогали, покупали вещи, коляску, кроватку. Родители Павла тоже приезжали, поддерживали, плакали вместе с ней.
— Павлик был бы счастлив, — говорила свекровь. — Третий ребёнок, продолжение рода. Спасибо, Оленька, что решила рожать. Знаю, тяжело одной, но мы поможем, чем сможем.
На УЗИ узнала пол: мальчик. Решила назвать Павлом, в честь отца. Маленький Паша, который никогда не увидит своего папу, но будет носить его имя, его черты, его характер, может быть.
Апрель, роды. Ольга родила здорового мальчика, три килограмма двести граммов, пятьдесят два сантиметра. Саша и Лиза приехали в роддом с бабушкой, смотрели через стекло на братика, радовались, махали маме.
Ольга держала сына на руках, смотрела на маленькое лицо, на закрытые глаза, на крошечные пальчики. Похож на Павла. Тот же нос, те же губы, те же уши.
— Привет, Пашенька, — прошептала она. — Я твоя мама. А папа... папа на небе, смотрит на нас, радуется, что ты родился. Он был бы лучшим отцом, поверь. Любил детей, любил бы и тебя. Я расскажу тебе о нём, покажу фотографии, видео. Ты будешь знать, каким он был. Хорошим, добрым, сильным, любящим.
Выписались через пять дней. Дома встретили всей семьёй: бабушки, дедушки, Саша, Лиза. Празднование, поздравления, подарки. Маленький Паша спал в коляске, не замечая суеты вокруг.
Вечером, когда все разошлись, Ольга сидела в кресле, качала сына, кормила грудью. Смотрела на него, и слёзы текли. Павел никогда не увидит его, не подержит на руках, не услышит первое слово, не увидит первый шаг. Но сын будет расти, зная, что у него был отец, герой, который погиб, защищая Родину.
Прошёл год. Маленький Паша рос, развивался, начал ходить, говорить первые слова. Саша и Лиза помогали маме, играли с братиком, любили его. Ольга работала удалённо, совмещала работу и уход за детьми, уставала до предела, но справлялась.
Однажды майским вечером сидела с детьми на кухне, ужинали. Паша сидел в стульчике, размазывал кашу по столу, смеялся. Саша рассказывал про школу, Лиза про садик.
— Мама, а мы пойдём на кладбище к папе завтра? — спросил Саша. — Я хочу рассказать ему про Пашу, что он уже ходит, говорит.
Ольга кивнула, улыбнулась сквозь слёзы.
— Пойдём. Обязательно пойдём. Папа будет рад узнать, как Паша растёт.
На следующий день поехали на кладбище всей семьёй. Положили цветы на могилу Павла, постояли молча. Саша рассказывал папе про Пашу, про школу, про жизнь. Лиза пела песенку, которую учила в садике. Маленький Паша сидел у мамы на руках, смотрел на памятник с фотографией мужчины, которого никогда не узнает.
Ольга прижала сына к груди, прошептала:
— Спасибо, Паш, за последний подарок. За Пашеньку, который родился, хоть ты и не узнал о нём. Он твоё продолжение, твоя жизнь, которая не закончилась. Он будет расти, станет таким же добрым, сильным, любящим, как ты. Обещаю. Вырасту троих достойно, дам им всё, что смогу. Ради тебя, ради нас, ради любви, которая не умирает, даже когда один из любящих уходит.
Они постояли ещё немного, потом ушли. Жизнь продолжалась, трудная, полная забот, но наполненная любовью. Трое детей, которых Ольга растила одна, были смыслом её жизни. Особенно младший, Паша, последний подарок от мужа, который даже не знал, что дарит. Но подарил самое ценное — новую жизнь, продолжение себя, надежду, что любовь живёт вечно, даже когда сердце, что любило, остановилось навсегда.