Наталья выронила ключи прямо на пороге. Входная дверь их квартиры была распахнута настежь, и из глубины коридора доносились голоса. Незнакомые, чужие голоса в её доме.
Она замерла, прислушиваясь. Сердце бешено колотилось где-то в горле. Всего три дня назад она уехала к матери в Тулу — помочь после операции, побыть рядом. Муж Олег обещал, что справится. Что всё будет под контролем. А сейчас в их квартире кто-то разговаривал, смеялся, словно здесь проходила вечеринка.
Наталья подняла ключи дрожащими пальцами и тихо вошла внутрь. Голоса доносились из спальни. Из их спальни. Женский голос, звонкий и уверенный, говорил что-то про шторы. Второй голос принадлежал свекрови.
— Лидия Павловна, вы уверены, что эти обои подойдут? Они такие тёмные…
— Милочка, поверьте моему опыту. Я тридцать лет в дизайне интерьеров. Эти обои — классика. Благородство. А то, что Наташа выбрала… Ну что это такое? Детский сад какой-то, честное слово.
Наталья медленно двинулась по коридору. Ноги подкашивались. В голове звенело. Она дошла до спальни и застыла в дверном проёме.
Посреди комнаты стояла свекровь в дорогом бежевом костюме, а рядом с ней — молодая девушка с планшетом в руках. На полу лежали свёрнутые рулоны обоев. Те самые обои, которые Наталья с Олегом выбирали два месяца. Нежные, персиковые, с едва заметным растительным узором. Она помнила, как они ходили по магазинам, спорили, смеялись. Как Олег прикладывал образцы к стене и щурился, пытаясь представить результат. А теперь эти обои лежали на полу, скатанные, ненужные.
На комоде красовались новые рулоны. Тёмно-синие, с золотым тиснением. Тяжёлые, мрачные, совершенно чужие.
— Что здесь происходит? — голос Натальи прозвучал тихо, но обе женщины вздрогнули и обернулись.
Свекровь не смутилась ни на секунду. Напротив, её лицо озарилось широкой улыбкой.
— Наташенька! Вот и хорошо, что ты приехала. Как раз хотела с тобой посоветоваться. Олег мне всё рассказал — вы затеяли ремонт. Я решила помочь. Вызвала Алёну, она профессиональный дизайнер. Мы уже всё продумали. Спальня будет в классическом стиле, гостиная…
— Стойте, — Наталья подняла руку. Голова кружилась. — Какой ремонт? Мы уже купили обои. Вот эти. — Она ткнула пальцем в скатанные рулоны на полу.
Свекровь поморщилась, словно увидела что-то неприличное.
— Наташа, милая, эти обои совершенно не подходят. Они дешёвые, невыразительные. Я не могу допустить, чтобы в квартире моего сына было так… безвкусно. Поэтому я решила взять всё в свои руки. За свой счёт, между прочим. Олег уже согласился.
— Олег согласился? — Наталья почувствовала, как внутри неё что-то холодеет и сжимается. — Где он?
— На работе, естественно. Я ему звонила утром, всё обсудили. Он очень обрадовался моей помощи.
Наталья достала телефон. Руки тряслись так сильно, что она едва попала пальцем по экрану. Набрала номер мужа.
— Алло, Наташ? — голос Олега был рассеянным, занятым. — Ты уже дома? Как мама?
— Олег, у нас дома твоя мать. С каким-то дизайнером. Они собираются клеить другие обои. Ты правда это разрешил?
Пауза. Долгая, тягучая пауза, во время которой сердце Натальи ухнуло куда-то вниз.
— Слушай, мама утром позвонила, сказала, что хочет нам помочь. Ну, я подумал… почему бы и нет? Она же за свой счёт всё делает. И опыт у неё есть. А наши обои… ну, они ничего, конечно, но…
— Но что? — голос Натальи сорвался на визг. Свекровь и дизайнер переглянулись. — Мы их вместе выбирали! Ты говорил, что они идеальные!
— Наташ, не кипятись. Мама лучше разбирается в этом. Давай просто доверимся профессионалам, а? Мне надо бежать, совещание через пять минут.
Он отключился. Просто взял и отключился, оставив её одну в этом кошмаре.
Наталья медленно опустила телефон. Она смотрела на свекровь, и та смотрела в ответ. В глазах Лидии Павловны читалось торжество. Тихое, уверенное торжество.
— Видишь, Наташенька? Олег всё понимает. Он хочет, чтобы в доме было красиво. По-настоящему красиво, а не так, как ты привыкла.
Что-то лопнуло внутри. Какая-то невидимая струна, которая держала всё вместе.
— Убирайтесь, — прошептала Наталья.
— Что? — свекровь приложила руку к уху, изображая, что не расслышала.
— Я сказала — убирайтесь из моего дома! — Наталья шагнула вперёд, и дизайнер инстинктивно отступила. — Забирайте свои обои, своего дизайнера и проваливайте! Немедленно!
Лицо свекрови окаменело.
— Как ты смеешь со мной так разговаривать? Я мать Олега! Я имею полное право…
— У вас нет никаких прав! — Наталья чувствовала, как внутри неё поднимается волна ярости, такая мощная, что она готова была всё снести на своём пути. — Это наша квартира! Наша с Олегом! Не ваша! Вы не спросили моего разрешения, вы ворвались сюда, пока меня не было, и решили всё за меня! Как будто я не существую!
— Я пыталась тебе помочь, неблагодарная…
— Помочь?! — Наталья схватила один из новых рулонов обоев и швырнула его на пол. — Вы хотите всем управлять! Вы не можете смириться с тем, что Олег женат! Что у него своя жизнь! Вы лезете во всё — что нам есть, как одеваться, куда ездить! А теперь ещё и в ремонт!
Свекровь побагровела. Она сделала шаг к Наталье, и её голос зазвенел от злости.
— Ты забываешь, кто помог вам с первоначальным взносом за эту квартиру! Я вложила в неё свои деньги! И я не позволю какой-то… выскочке указывать мне, что делать!
— Выскочке? — Наталья чувствовала, как её трясёт. — Так вы обо мне думаете? Я для вас просто выскочка, которая украла вашего драгоценного сыночка?
— Думаю, что думаю! — рявкнула свекровь, окончательно сбросив маску. — Олег заслуживал лучшего! Он мог бы жениться на ком угодно — на адвокате, на враче! А он выбрал тебя! Обычную офисную крысу! И я пытаюсь хоть как-то компенсировать твоё отсутствие вкуса и воспитания!
Тишина. Звенящая, оглушающая тишина. Даже дизайнер втянула голову в плечи, чувствуя, что находится в эпицентре взрыва.
Наталья медленно кивнула. Внутри неё всё окаменело. Гнев испарился, оставив после себя холодную, кристальную ясность.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Спасибо, что наконец сказали правду. Теперь я точно знаю, что думать.
Она развернулась и вышла из спальни. Прошла на кухню, достала из ящика большой мусорный пакет. Вернулась в спальню, где свекровь стояла с перекошенным лицом, а дизайнер изображала интерес к содержимому своего планшета.
Наталья начала методично складывать в пакет новые обои.
— Что ты делаешь? — свекровь шагнула вперёд.
— Собираю ваш мусор. Забирайте и уходите.
— Наташа, не надо так! — голос Лидии Павловны внезапно стал мягким, почти умоляющим. — Я погорячилась. Давай спокойно всё обсудим. Я же хотела как лучше!
— Уходите, — повторила Наталья, не глядя на неё. — Прямо сейчас.
Она протянула свекрови пакет. Та не взяла. Они стояли так несколько секунд, глядя друг другу в глаза. Первой отвела взгляд Лидия Павловна. Она выхватила пакет из рук Натальи, кивнула дизайнеру, и обе женщины направились к выходу.
У двери свекровь обернулась.
— Ты пожалеешь, — процедила она сквозь зубы. — Олег ещё узнает, какая ты на самом деле. Я ему всё расскажу.
— Рассказывайте, — Наталья скрестила руки на груди. — Мне скрывать нечего.
Дверь хлопнула. Наталья осталась одна в квартире, где всё ещё витал тяжёлый аромат дорогих французских духов свекрови.
Она вернулась в спальню и опустилась на пол рядом с их обоями. Персиковыми, нежными, выбранными вместе с мужем. Провела рукой по рулону. Внутри всё дрожало — от злости, от обиды, от того, что Олег даже не попытался её защитить.
Телефон завибрировал. Сообщение от мужа: "Мама позвонила, плачет. Говорит, ты её выгнала. Наташ, что происходит?"
Наталья посмотрела на экран. Пальцы зависли над клавиатурой. Сколько раз она уже объясняла? Сколько раз просила его выбрать — мать или жена? А он каждый раз находил способ увильнуть, сделать вид, что не понимает проблемы.
Она начала печатать.
"Олег, твоя мать пришла в нашу квартиру без моего разрешения. Она выбросила обои, которые мы выбирали вместе. Она назвала меня выскочкой и офисной крысой. Она сказала, что ты заслуживаешь лучшего. И ты, вместо того чтобы защитить меня, дал ей добро на всё это. Ты даже не спросил моего мнения".
Ответ пришёл почти мгновенно: "Наташ, ну это же мама. Она такая. Надо просто не обращать внимания. Давай вечером спокойно поговорим?"
Не обращать внимания. Это было его универсальное решение всех проблем со свекровью. Не обращай внимания, когда она критикует твою готовку. Не обращай внимания, когда она приходит без звонка и роется в шкафах. Не обращай внимания, когда она планирует твой отпуск без тебя.
Наталья медленно поднялась с пола. Внутри неё вызрело решение. Чёткое и окончательное.
Она прошла в гостиную, открыла шкаф и достала большой дорожный чемодан. Начала складывать вещи. Методично, спокойно, без слёз и истерик. Джинсы, свитера, нижнее бельё, косметику. Всё самое необходимое.
Телефон разрывался от звонков. Сначала Олег, потом свекровь, потом снова Олег. Она не брала трубку. Ей не о чем было с ними разговаривать.
Когда чемодан был собран, она оглядела квартиру. Их квартиру. Вернее, его и его матери. Потому что именно так оно и было на самом деле. Невестка здесь была просто временной гостьей, которую терпели из вежливости.
Она написала Олегу последнее сообщение.
"Я уезжаю. Не знаю, на сколько. Мне нужно подумать. Ты сделал выбор, когда позволил своей матери распоряжаться нашей жизнью. Когда ты будете готов выбрать меня — позвони. Но учти: в следующий раз я потребую, чтобы твоя мать не имела ключей от нашей квартиры. И не лезла в наши дела. Это моё условие. Или она, или я. Третьего не дано".
Она отправила сообщение, выключила телефон и вышла из квартиры.
На улице моросил мелкий дождь. Наталья подняла воротник куртки и пошла к метро. В кармане лежал телефон подруги Светы, которая тысячу раз предлагала переночевать, если что.
Она не знала, что будет дальше. Вернётся ли Олег к ней. Поймёт ли он, что натворил. Но она точно знала одно — больше она не будет невесткой, которая молчит и терпит. Которая прогибается под свекровь ради мира в семье.
Если Олег хочет семью — пусть выбирает. Мама или жена. Но не обе сразу.
Наталья села в вагон метро. За окном мелькали станции, люди, огни. Она прислонилась лбом к стеклу и впервые за много месяцев почувствовала облегчение.
Свобода имела вкус дождя и холодного осеннего ветра.
А в квартире, которую она только что покинула, на полу спальни всё ещё лежали персиковые обои. Нежные, красивые, выбранные вместе.
Олег пришёл домой через два часа. Увидел чемодан в прихожей — вернее, его отсутствие. Пустые вешалки в шкафу. Записку на холодильнике: "Ключи на комоде".
Он стоял посреди пустой квартиры и не понимал, что произошло. В его голове не укладывалось — как из-за каких-то обоев можно так реагировать?
Он набрал номер матери.
— Мам, Наташа ушла. Собрала вещи и ушла.
— Ну и правильно сделала, — голос Лидии Павловны звучал торжествующе. — Значит, сама поняла, что не подходит тебе. Теперь ты свободен, сынок. Найдёшь себе настоящую девушку, воспитанную, из хорошей семьи…
Олег молча отключился. Впервые в жизни он отключился от разговора с матерью.
Он прошёл в спальню и увидел обои. Те самые, персиковые. Он присел на корточки и провёл рукой по рулону.
Он вспомнил, как они выбирали их с Наташей. Как она смеялась, прикладывая образцы к стене. Как спорили из-за оттенка. Как потом пили кофе в маленьком кафе и планировали, что в гостиной повесят их свадебное фото.
И он вдруг понял.
Мать не пыталась помочь. Мать пыталась стереть Наташу из этой квартиры. Заменить её выбор своим. Поставить на место — показать, кто тут главный.
А он позволил.
Олег достал телефон. Набрал номер жены. Недоступен.
Он попробовал ещё раз. И ещё. И ещё.
Недоступен.
Он опустился на пол рядом с обоями и закрыл лицо руками.
А за окном шёл дождь, и город жил своей жизнью, в которой каждый делал выбор — между прошлым и будущим, между матерью и женой, между удобством и любовью.
Олег сделал свой выбор.
Теперь оставалось только понять — не слишком ли поздно его менять.