Друзья, со мной случился неприятный казус. Знаете, какое самое неудобное чувство? Когда ты уже все про человека понял, вынес свой вердикт, решил для себя, что он в твоем личном рейтинге опустился ниже плинтуса, а он… берет и выходит на сцену. В красивом платье. Под красивый свет. И поет. Так же сильно, так же профессионально, как и десять, и двадцать лет назад.
Вот Лариса Долина вышла на «Песне года», исполнила свой хит «Я буду люб…» — стоп. Давайте на этом самом слове «любить» и остановимся. Потому что за ним стоит сейчас целая вселенная не столько любви, сколько вопросов, претензий и народного, ох, какого народного, возмущения.
Я наблюдала за этим выступлением с таким же любопытством, с каким смотрят на вышедшего из реанимации пациента. Дышит? Ходит? Говорит?
Да, да и еще раз да. Певица спела безупречно, поклонилась и — что показательно — быстро ретировалась, избежав вопросов прессы. Умный ход, чего уж там. Зачем лишний раз подставляться под острые углы, когда за спиной уже целый ворох старых и новых скандалов, который народ сейчас с таким упоением перетряхивает. Но есть нюанс.
Этот самый народ — он не злопамятный. Он — справедливый. И у него память, как у слона. И если уж он начал копать, то докопается до самой сути. А суть в том, что история с квартирой — это не первый звонок. Это финальный аккорд в симфонии, которую Долина писала для себя годами.
Квартирный вопрос
Давайте с главного. Самый болезненный, самый некрасивый, самый народ возмутивший сюжет. Продажа квартиры за 112 миллионов, заявление о мошенниках, суд, вернувший недвижимость артистке, и покупательница — многодетная мать Полина Лурье — оставшаяся и без денег, и без жилья.
Народное возмущение здесь понятно и оправданно. Это же элементарная логика: если у тебя украли деньги — ты ищешь вора, а не забираешь проданную вещь у честного покупателя. Предположим, вы купили в магазине телефон, а через месяц к вам приходят и говорят: «Извините, у нас кассира обманули, деньги украли, поэтому мы забираем ваш телефон. Деньги? Нет, их у нас нет. Но мы обязательно их найдем. Когда-нибудь».
Вот и Долина в «Беседе с Дмитрием Борисовым» говорит правильные, в общем-то, слова: готова вернуть деньги. Но дальше идет убийственная оговорка: «Да, у меня сейчас их нет, да, неизвестно, когда появятся, но вернет обязательно». И народ, с его приземленной, бытовой логикой, справедливо парирует: «Простите, а куда они делись?». И вместо ясных ответов — тишина. А вместо диалога — закрытые комментарии в блоге и поспешное бегство от журналистов после концерта.
Это не вина прессы. Это — стратегия. Стратегия молчаливого ожидания, когда все «устаканится». Но народ-то не устаканивается. Он записывает тиктоки под «Погоду в доме», где теперь эта фраза звучит как злая ирония. Он гуглит «квартира Долиной последние новости» с завидным упорством. Он не отпускает. Потому что почувствовал запах несправедливости. А с этим запахом шутки плохи.
«Золотая корочка» ГИБДД и другие привилегии: когда звездная болезнь становится диагнозом
А пока общественность не отпускает новую историю, из глубин интернета всплывают старые, но такие показательные грешки. Видео с шоу «Сто вопросов к взрослому» — это просто кладезь для понимания натуры. Школьник спрашивает у артистки про ГИБДД, а в ответ получает откровение о «золотой корочке».
«Мою машину вообще не имеют права останавливать. Все сотрудники ГАИ этот номер знают», — с гордостью заявляет Долина. А на вопрос, приходилось ли пользоваться этой бумажкой, отвечает, что да, водителю разрешено нарушать, если она опаздывает на самолет. И добавляет вишенку: «Если мой водитель совершил серьезное нарушение, мы приносим самые глубокие извинения, но штрафы на меня за это не выписывают».
Смотришь это и понимаешь: вот оно, корень. Это же не просто хвастовство. Это — сформированное годами убеждение в собственной исключительности. В том, что правила, законы, нормы морали — это для других. Для «простых смертных». А для обладательницы особого статуса, «народной артистки», — другие правила. Их пишут под нее. Это как в детском саду: у всех дети, а у нее — «золотой ребенок», которому можно и печенье чужое взять, и в строю не стоять. Только детский сад давно кончился, а поведение — осталось.
Блогерши, журналисты и мужья чужие: паттерн неуважения
Дальше — больше. Всплывает конфликт с Валей Карнавал. Молодая блогерша, может, и не оперная дива, но искренне любит петь. Вместо того чтобы просто промолчать или дать мягкий совет, Долина выбирает тактику публичного унижения: «пой только на кухне», «куклы из пластика».
Девушка пытается помириться — дарит укулеле с росписью. Ответ? Артистка снимается с подарком в клипе, продолжая отпускать колкости.
Или эпизоды с журналистами. Вместо того чтобы просто поправить интервьюера, которому, возможно, слово не совсем точное пришло в голову, — устраивается публичная экзекуция с уроками русского языка. «Вы как‑то по‑русски учитесь разговаривать. И русский язык учите… думайте, прежде чем говорить». Знакомо, правда? Этот тон. Тон человека, который давно поставил себя на пьедестал и с высоты его смотрит на всех свысока.
А история с уведенным мужем, рассказанная без тени смущения? Оправдание «большой любовью» — классическое. Это не осуждение личного выбора. Это — констатация паттерна: «Мне можно то, что другим нельзя. Потому что я — это я. Мои желания и потребности — превыше условностей».
Возвращение на сцену: не покаяние, а PR
И вот на этом фоне — выход на «Песню года». Не с извинениями. Не с четким планом возврата денег. Не с попыткой диалога. А с красивой песней о любви. Это и есть самый циничный и самый понятный ход в шоу-бизнесе: когда нет аргументов — работай как прежде. Пой. Улыбайся. Создавай видимость, что ничего не произошло.
Потому что артистке нужно зарабатывать. Концерты, гонорары, проекты. И вы думаете, после такого выступления ее не будут приглашать? Будут. Конечно будут. Скандал — это тоже пиар. А слезы в интервью Борисова и обещания «когда-нибудь вернуть» — это необходимый ритуал для частичной реабилитации.
Народ это видит. И народ это считывает. Оттого и злится. Потому что чувствует себя в этой истории тем самым «честным покупателем», у которого могут в любой момент забрать «купленный телефон» под красивые, но пустые обещания. И пока не будет ясности, прозрачности и настоящих, а не телевизионных, действий — уважение к артистке, увы, будет таять с каждым новым «золотым» воспоминанием из прошлого.
Можно годами строить карьеру и репутацию, но один некрасивый поступок, помноженный на старые грехи, может перечеркнуть все. Лариса Долина сейчас проходит болезненный, но абсолютно закономерный урок. Урок того, что народное звание — это не только привилегия. Это в первую очередь ответственность. И народ, вручая его когда-то, вполне может его и забрать обратно. Не официально, конечно. А просто перестав верить. А без веры сердца не завоюешь. Даже самой красивой песней.
Больше подробностей в моем Telegram-канале Обсудим звезд с Малиновской. Заглядывайте!
Если не читали: