14 ноября 1932 года Иосифу Виссарионовичу Сталину принесли на подпись необычный документ.
Председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский просил учредить новый орден, да не простой, а имени Феликса Дзержинского. К письму прилагались образец награды и подробное описание: барельеф основателя ЧК на красной звезде, меч и знамя с революционным лозунгом, внизу надпись "За беспощадную борьбу с контрреволюцией".
Резолюция вождя появилась быстро, красным карандашом, без объяснений: "Против. И. Ст."
Глава ОГПУ приурочил свое ходатайство к круглой дате, пятнадцать лет исполнялось органам госбезопасности. В обосновании Менжинский налег на специфику службы, мол,чекистам приходится проявлять стойкость и отвагу, причем жизнью рискуют они каждый день, а вот под обычный орден Красного Знамени их подвиги не подходят, потому как обстановка у них "не боевая в общепринятом смысле".
И тут глава ОГПУ нащупал уязвимое место, действительно ведь, сотрудники работали в условиях большой опасности, но наградить их было особо нечем, кроме разве что ордена Ленина, которым в те годы награждали направо и налево.
Проект ордена выглядел грозно.
Стальные лавровые листья обрамляли красную звезду с барельефом "железного Феликса", сверху поместили меч и революционное знамя, а внизу, на красной ленте, пригвоздили фразу недвусмысленную: "За беспощадную борьбу с контрреволюцией".
Механизм награждения предполагался такой: решение принимает ЦИК СССР, но кандидатуры выдвигает сама Коллегия ОГПУ, а это предполагало, что чекисты получали право самостоятельно определять героев.
Круг потенциальных кавалеров очертили широко, включив туда не только штатных сотрудников и военнослужащих ОГПУ, но и всех граждан Советского Союза, кто отличился в схватке с противниками революции.
Почему Сталин отказал? Версий две, и обе заслуживают внимания, хотя доказать наверняка ни одну невозможно.
Первая версия связана с личной неприязнью к Дзержинскому, а точнее, с памятью о его прошлых колебаниях. В 1937-м году, уже после смерти "железного Феликса", Сталин высказался откровенно на заседании Военного Совета:
"Дзержинский голосовал за Троцкого, не просто голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина".
И дальше вождь добавил жестко:
"Это был очень активный троцкист, и весь ГПУ хотел поднять на защиту Троцкого".
Сам Троцкий, кстати, в мемуарах подтверждал, что Дзержинский в течение двух-трех лет после революции особенно к нему тяготел, причем делал это не тайно, а демонстративно.
И вот тут начинается интересное.
Дзержинский действительно поддерживал Троцкого в 1918-м году, когда обсуждался Брестский мир, голосовал против Ленина, а потом, что характерно, одумался и с 1922-го года стал союзником Сталина в борьбе с троцкизмом.
Но Сталин, похоже, таких колебаний не прощал, даже если человек потом встал на "правильную" сторону. Учреждать орден имени бывшего троцкиста, пусть и раскаявшегося, было рискованно, а вдруг в памяти народной всплывет не "железный Феликс", а тот самый колеблющийся революционер, который готов был бросить войска ГПУ на защиту Троцкого?
Вторая версия, положа руку на сердце, выглядит убедительнее.
Сталин мог отказать из соображений государственной мудрости, чтобы не стимулировать кровавую гонку за наградами.
Орден Дзержинского, вы только вдумайтесь, совсем не похож на орден Трудового Красного Знамени, которым отмечали ударников производства за цифры в отчетах.
Чтобы заработать знак с формулировкой "За беспощадную борьбу с контрреволюцией", нужно было кого-то раскрыть, арестовать, разоблачить.
А теперь давайте представим, сколько бы ретивых чекистов бросилось бы искать врагов народа, чтобы заслужить высшую награду органов госбезопасности, да еще с именем самого Дзержинского на груди.
Можно представить, сколько рек крови пролилось бы по воле людей, стремившихся отличиться на поле брани с внутренними врагами.
Орден стал бы стимулом для вакханалии арестов, ведь каждый сотрудник ОГПУ захотел бы доказать свою беспощадность.
И тут Сталин, что удивительно, выступил как мудрый правитель, удержавший в берегах готовое разлиться половодье репрессий. Он понимал, видимо, что карательная машина и без дополнительной мотивации работает исправно, а если добавить орденскую приманку, то остановить ее вообще будет невозможно.
Резолюция "Против. И. Ст." вообще была фирменным знаком Сталина в те годы. Красным карандашом он отметал самые разные инициативы, причем без объяснений.
В 1936-м году первый секретарь Челябинского обкома просил переименовать город в Кагановичград, мол, "Челябинск" в переводе означает "яма", а это отсталое название не соответствует индустриальному центру.
Ответ: "Против. И. Ст."
В 1938-м году нарком Ежов предлагал переименовать Москву в Сталинодар, ссылаясь на многочисленные письма трудящихся.
Та же резолюция, без комментариев.
А вот тут любопытный штрих. Тем же 1938-м годом датировано письмо Сталина в Детское издательство ЦК комсомола с требованием уничтожить книжку про его детские годы.
Мотивировка не допускала возражений, потому что подобная литература насаждает среди советских ребят поклонение вождям и героям, а это, дескать, эсеровский подход, чуждый большевикам, у которых народ творит историю, а не избранные личности.
Причем происходило это, заметьте, в 1938-м году, когда, по утверждениям нынешних историков, обожествление генсека зашкаливало.
Орден Дзержинского так и не появился при жизни вождя. Только намного позже, в послевоенные десятилетия, возникли ведомственные награды с именем основателя ЧК, да и то медали МВД и КГБ для сотрудников органов безопасности.
Но это были внутренние знаки отличия, не государственные ордена. А общественные организации ветеранов госбезопасности уже в наше время изготовили свои версии медалей Дзержинского, но это, что уж там, совсем другая история, не награда от государства, а память о несбывшемся проекте.
Сталин в 1932-м году, похоже, просчитал последствия.
Орден с надписью про беспощадную борьбу превратился бы в стимул для охоты на людей, а чекисты и без того работали с энтузиазмом.
Может быть, в этом отказе и проявилась та самая государственная мудрость, которую так редко приписывают вождю, а именно понимание, что некоторые инструменты лучше не создавать, даже если их настойчиво просят соратники.