— Ты, Дашенька, слишком хорошо устроилась, — голос Светланы Ивановны скрипел, как старая, несмазанная калитка. — Илья пашет, как вол, а денег в семье мы не видим. Риточке вот сапоги купить не на что, а ты вторую шубу, поди, присматриваешь?
Даша медленно опустила чашку на блюдце. Фарфор звякнул в тишине кухни, пропитанной запахом дешевых сигарет, которые тайком курил на балконе Илья. За столом сидел «семейный совет»: свекровь с поджатыми губами, золовка Рита с выражением вечной мученицы и муж.
— Какую шубу, Светлана Ивановна? — спокойно спросила Даша, хотя внутри всё сжалось в тугую пружину. — Я кредит за машину плачу. И ипотеку. А Илья… Илья «ищет себя» уже третий год на должности младшего менеджера.
— Не смей попрекать сына! — взвизгула свекровь, хлопнув ладонью по столу. — Он мужчина! Ему поддержка нужна, а не твои упрёки. В общем так. Я тут посоветовалась с Зиной, она бухгалтер, законы знает. Решили мы, что бюджет у вас должен быть раздельный. А то несправедливо выходит: Илюша деньги в дом несет, а ты ими вертишь, как хочешь.
Рита оживилась, поправляя на шее дешевую бижутерию:
— Да, Даш. Мама права. Брату нужно свои накопления иметь. А то мало ли… вдруг развод? А он гол как сокол.
Даша перевела взгляд на мужа.
— Илья, ты тоже так считаешь?
Мужчина, наконец, поднял глаза. В них читалась привычная смесь трусости и заученной маминой жадности.
— Ну… Зай, мама дело говорит. Я хочу контролировать свои средства. Мы же семья, но… деньги счет любят.
В комнате повисла тишина. Слышно было, как за окном шумит осенний дождь и как тикают старые настенные часы — подарок свекрови на свадьбу, который вечно отставал. Даша смотрела на них и чувствовала, как пелена спадает с глаз. Пять лет. Пять лет она тянула эту лямку, оправдывая мужа, помогая его родне, закрывая глаза на исчезающие суммы.
— Раздельный бюджет? — переспросила она, и в её голосе зазвучали стальные нотки. — То есть, каждый платит сам за себя, а общие расходы — пополам?
— Именно! — торжествующе кивнула Светлана Ивановна, уже мысленно подсчитывая, сколько денег сына теперь перетечет в её карман. — Илья свою зарплату мне отдавать будет, на сохранение. А на продукты он тебе выделит. По справедливости.
— Если свекровь решила, что нам нужно разделить деньги, я согласна, — медленно, чеканя каждое слово, произнесла Даша. — Но с одним условием. Всё, что оплачено мной — остаётся у меня. А всё, что оплачено Ильей — ваше.
— Конечно! — фыркнула Рита. — Можно подумать, ты тут миллионы вложила.
Даша встала. Её спокойствие было пугающим, но «родственнички» были слишком увлечены дележкой шкуры неубитого медведя, чтобы это заметить.
— Договорились. Начинаем с завтрашнего дня.
Неделю Даша жила в режиме невидимки. Она приходила с работы, молча ужинала в своей комнате и что-то печатала на ноутбуке. Илья ходил гоголем, демонстративно покупая себе пельмени и пряча их на отдельную полку в холодильнике.
— Видишь, как экономно! — наставляла сына Светлана Ивановна по телефону. — А то ишь, привыкла на чужом горбу в рай въезжать.
Гром грянул в субботу утром.
Илья проснулся от странного шума. В прихожей кто-то ходил. Он вышел, почесывая живот, и замер. В квартире стояли двое крепких мужчин в комбинезонах и деловито упаковывали телевизор в коробку.
— Э! Вы чего? — Илья кинулся к ним. — Это мой телик!
— Не мешай, Илья, — Даша вышла из кухни с папкой бумаг в руках. Она выглядела свежей, подтянутой и пугающе официальной.
— Даш, ты чего удумала? Какой ремонт? Мама придет через час, мы же на дачу к Рите собирались, помогать крышу чинить!
— Никакой дачи, милый. И никакого «нашего» телевизора. Помнишь уговор? Разделяем всё. Я подготовила отчет. Садись.
В дверь позвонили. На пороге возникла Светлана Ивановна с Ритой и Зиной — той самой «бухгалтершей», призванной, видимо, засвидетельствовать триумф клана.
— Что здесь происходит? — свекровь окинула взглядом полупустую гостиную. — Даша, ты вещи Ильи собрала? Мы как раз чемоданы принесли, он к нам переезжает временно, пока ты ума не наберешься.
— Проходите, — Даша жестом пригласила всех за пустой стол. — Как раз вовремя. Светлана Ивановна, вы хотели справедливости? Зинаида Петровна, вы же бухгалтер? Вот и проверите.
Даша раскрыла папку. На стол легли выписки с банковских счетов, чеки, кредитные договоры.
— Итак, пункт первый. Квартира. Куплена в ипотеку. Первоначальный взнос — продажа бабушкиной «двушки», документы вот. Ежемесячные платежи последние три года — с моего счета. Илья, покажи свои переводы за ипотеку?
Илья покраснел и вжался в стул.
— Ну… я же продукты покупал… иногда.
— Иногда, — кивнула Даша. — Пункт второй. Бытовая техника. Телевизор, холодильник, стиральная машина, ноутбук. Всё куплено с моей карты. Вот чеки. Илья в эти месяцы, согласно выписке, переводил всю зарплату маме. Светлана Ивановна, у вас сохранились эти деньги? Это же "накопления" семьи?
Свекровь пошла пятнами.
— Это не твое дело! Это подарки матери! Сын имеет право!
— Безусловно, — холодно улыбнулась Даша. — Но по закону, если один супруг тратит общий бюджет не на нужды семьи, а другой об этом не знает и не дает согласия, это можно оспорить. Но я не буду мелочиться. Я просто забираю своё.
Она кивнула грузчикам:
— Диван тоже выносите. Чек от пятнадцатого марта, моя карта.
— А на чем Илья спать будет?! — взвизгнула Рита.
— На том, что купил, — пожала плечами Даша. — Ах да, кровать мы покупали на премию Ильи… три года назад. Она ваша. Правда, матрас ортопедический — мой. Так что забирайте каркас.
Зинаида Петровна, почуяв неладное, подвинула к себе бумаги.
— Позвольте… Но тут видно, что Илья брал автокредит…
— Верно! — воскликнул Илья. — Машина! «Тойота»! Она общая!
— Была бы, — Даша перелистнула страницу. — Если бы ты его платил. Но три месяца просрочки, Илюша. Банк звонил мне, как созаемщику. Я закрыла долг полностью неделю назад. И переоформила документы по брачному договору, который мы подписали, когда ты хотел открыть тот провальный бизнес, помнишь? «Что моё — то моё, что твоё — то твоё», чтобы приставы не забрали квартиру. Ты сам настоял.
В комнате повисла звенящая тишина. Свекровь хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Ты… ты нас ограбила! — прохрипела она.
— Я? — Даша искренне удивилась. — Я лишь исполнила вашу волю. Раздельный бюджет. Мои доходы — это мои расходы. Илья три года жил в моей квартире, ел мою еду, ездил на моей машине и пользовался моим интернетом. Я посчитала аренду по рыночной стоимости за половину «однушки» в нашем районе. Илья, с тебя миллион двести тысяч за три года. Или мы можем считать это твоим вкладом в «семейный быт», и тогда мы в расчете. Но выметаешься ты прямо сейчас.
— Куда?! — Илья вскочил, опрокинув стул.
— К маме. У неё же твои накопления. Риточке на сапоги, наверное, хватило? Или вы уже и крышу на даче перекрыли на зарплату мужа?
Светлана Ивановна схватилась за сердце. Театрально, но с долей искреннего ужаса. Она понимала: денег нет. Всё ушло на кредиты Риты, на её бесконечные «хотелки» и на показушную жизнь самой свекрови.
— Даша, доченька… — тон сменился мгновенно, стал елейным, заискивающим. — Ну зачем же так? Мы же родные люди. Погорячились. Ну, с кем не бывает? Илюша любит тебя…
— Нет, Светлана Ивановна, — Даша подошла к двери и распахнула её. — Родные люди не считают чужие деньги в чужом кармане. Вы хотели, чтобы всё, оплаченное мной, осталось у меня? Получайте. В этой квартире оплачено мной всё. Кроме вот этой вазы.
Она взяла с полки дешевую аляповатую вазу, подаренную свекровью на прошлый Новый год, и протянула её мужу.
— Бери. Это твоё. И каркас от кровати не забудьте.
Через час квартира была пуста. Даша стояла посреди гостиной. У стен остались только светлые прямоугольники на обоях там, где стояла мебель. Было гулко и пусто, но впервые за пять лет ей дышалось легко.
Она подошла к окну. Внизу, у подъезда, под моросящим дождем стояла жалкая кучка людей. Илья пытался запихнуть в такси разобранные доски от кровати. Светлана Ивановна кричала на него, размахивая руками, а Рита, сжавшись, стояла в стороне, понимая, что халява закончилась навсегда.
Даша смотрела на них и не чувствовала ничего, кроме брезгливости. Словно наблюдала за тараканами, которых наконец-то вымели из дома.
— Спасибо за урок, мама, — прошептала она, закрывая штору. — Бюджет действительно должен быть раздельным. Особенно от паразитов.
Она достала телефон и набрала номер.
— Алло, доставка мебели? Да, я готова принять заказ сегодня. Везите новый диван. И замок. Мне нужно срочно сменить замки.
Вечер опускался на город, смывая дождем следы чужой жадности. Впереди была новая жизнь. Дорогая, оплаченная лично ею, и оттого — бесценная.