Бахтияр Пашаевич. Первое признание
Дата: 1975–1978
Содержание: В восьмом классе герой получает признание от учителя, который видит в нём будущее. Мечта — поступить в МФТИ, уехать из Баку, обрести свободу. Но в день выпуска мать запрещает поездку в Москву, уничтожая все планы. Её слова «Только через мой труп» становятся приговором. Надежда рушится. Мальчик остаётся в ловушке дома, семьи, слов, которые сильнее ударов. Начинается внутренняя тюрьма.
Люди: Бахтияр Пашаевич — директор школы №39, математик с глазами, в которых читается признание; мать — женщина, чьи слова становятся стенами; отчим, бабушка — тени в фоне.
Я сижу за партой. Восьмой класс. Задача на доске — хаос. Я вижу структуру. Порядок. Логику, как у архитектуры. Поднимаю руку. Решаю. Класс молчит. Учитель поворачивается. Это Бахтияр Пашаевич.
Он не хвалит. Не улыбается. Подходит. Кладёт руку на моё плечо. Говорит тихо:
— Ты не как все.
Пауза.
— Ты видишь структуру. Ты чувствуешь порядок.
Ещё пауза.
— Ты должен идти в МФТИ.
Я смотрю в его глаза. Там — не приказ. Не давление. Признание. Как будто он видит то, что я сам ещё не знаю.
С этого дня всё решено.
МФТИ. Москва. Будущее.
Мама знает. Отчим знает. Бабушка гордится. Учителя говорят: «Он наш». Я не мечтаю. Я иду. Я — вундеркинд. Олимпиады. Медали. Третий приз на республиканской по физике. Первый — по математике. Химия — как второстепенная формула, но тоже точна.
Каждая победа — кирпич в фундаменте. Я верю: вырвусь. Из Баку. Из семьи, где слова бьют сильнее ударов. Найду себя. Найду свет.
Июль 1978 года. Выпускной. Мне 17. День рождения — через три дня.
Мама сидит на кухне. Смотрит в окно. Говорит без поворота головы:
— В Москву не поедешь.
Тишина.
— Только через мой труп.
Я стою. Не дышу. Слова врезаются, как стекло в кожу.
Всё, что было построено — рушится. Формулы. Медали. Признание Бахтияра Пашаевича. Обещанная свобода. Москва. МФТИ. Будущее.
Разбито.
Три дня спустя — день рождения. Никто не поздравляет.
Я сижу в комнате. Включаю ноутбук. Нет. Ещё нет. Только тетрадь. В ней — формулы. И одна фраза, обведённая три раза: «Я должен выжить».
Подвал не построен. Но я уже в нём.
Голодовка ещё не начата. Но я уже голоден.
Тюрьма — не за решёткой. Она в словах, которые нельзя оспорить.
А настоящие кавказцы — не те, кто командует. А те, кто остаются в камере без света, но не теряют порядка внутри.
Свобода — не в поступлении. Она — в сопротивлении.