(продолжение, предыдущая часть)
7 июня, вторник
Погода хорошая.
«Ботяги» будут работать у нас самое большее до осени, а затем перейдут на другой объект. Жалко будет их - мы к ним уже как-то привыкли.
Сегодня я вспомнил события 8-летней давности, когда к нам в музей на недолгий срок устроилась 20-летняя инженю Анджела. Мы с ней быстро стали чуть ли не приятелями: подолгу разговаривали, шутили. Мэлс Сергеевич тоже о ней хорошо отзывался. А я открывал этой изящной крашеной блондинке свою душу, рассказывая об армии, о Юноне, о детях… И в ней я совершенно неожиданно нашёл благодарного слушателя: она всегда внимательно меня слушала, глядя с неподдельным интересом своими блестящими, слегка навыкате, глазами… Через пару месяцев блондинка уволилась, вроде бы она пошла работать в какой-то магазин, а много позже я узнал от кого-то, что как раз в те дни, когда эта «внимательная инженю» меня так внимательно слушала, она погуляла у кого-то из коллег на дне рождения, после которого переспала с нашим дворником, молодым женатым алкоголиком Витькой…
Говорят, что теперь Анджела закончила юрфак и служит в полиции.
Ни Витьки, ни Анджелы в музее давно нет, но события прошлого иногда невольно вспоминаются мне. И до сих не уходит неприязнь, некое омерзение, как бы дурной привкус какой-то, при воспоминании о тех внимательных «глазах навыкате».
Сегодня я заплатил небольшую сумму за ЖКХ, это немного, но всё равно было приятно: долг уменьшается.
10 июня, пятница
Три дня мы с Андреем работали в подвале, а теперь впереди – выходные. Мы с Юноной и Авророй планируем выход на огород, окучивание картошки, шашлык. Пригласили и тёщу, но она вряд ли появится, так как жалуется на больные ноги. Просила нас съездить на кладбище, покосить траву. Это мы постараемся сделать.
В социальной сети я на днях выиграл аукцион: редкий набор марок Восточного Тимора. Причём, недорого! Скоро оплачу.
11 июня, суббота
Марки я оплатил вчера вечером, прямо с компьютера. Хозяин обещал отправить их почтой в понедельник.
Ночью мне приснился сон про марки, а следом и другой – снова про армию. Но на этот раз бравого капитана Хундертвассера во сне не оказалось (возможно, он ушёл на повышение), а моему сонному воображению привиделась «Планета Добрых Майоров», весьма зелёная и цветущая. Со мной был Андрей. Был там и майор Шелкопряд (хотя в жизни он только капитан), только не колючий и злой, каким показался мне в реальности, а мягкосердечный и простой. «Приветствую вас, друзья! – с ласковой улыбкой говорил он, - располагайтесь, чувствуйте себя, как дома!» Я хотел под шумок спросить его о том, как подвигаются дела музея, и не хочет ли он вернуть обратно изъятый когда-то у директора компьютер, но Шелкопряд так мило взглянул на меня, что мне сразу же расхотелось его о чём-либо спрашивать. Мы с Андреем, Шелкопрядом и другими Добрыми Майорами только-только приготовились начать нашу экскурсию по столь гостеприимной планете (причём на крыльях!), как вдруг зазвенел будильник! Сегодня Юнона решила поднять нас пораньше, чтобы поработать, пока не жарко.
Всё так и вышло, как планировалось: пара часов работы на огороде, потом купание в реке, а затем шашлык с пивом и соком (опять же на огороде), и теперь, в восемь часов вечера, мы, «без ног», уже лежим дома. Даже читать не могу… Доползти бы до душа.
13 июня, понедельник
Кладбище мы посетили вчера, убрались, скосили траву, всё почистили. А сегодня снова немного поработали на огороде.
В магазин мне идти только через неделю. Сейчас буду смотреть «Большие каникулы» с Луи де Фюнесом. Отдыхать так отдыхать!
Аврора сидит за другим компьютером, а наша мама гладит бельё.
14 июня, вторник
Я отправил несколько стихотворений в журнал в Интернете, и, может быть, их опубликуют. Правда, это всё безвозмездно, но мне не важно – главное, что напечатают. Если примут мои стихи, значит, они чего-то стоят.
В музее сегодня разбирали деревянные леса возле одной из стен старого корпуса. «Ботягам» они больше не понадобятся. Пару раз, в каком-то летнем мареве, видели издалека «пышные локоны» Нины Шелкопряд. Студентик, как обычно, был в восторге.
16 июня, четверг
Несколько стихотворений для печати одобрили, жаль только, что не о директоре Дадаеве, и не о Стелле Арнольдовне, а о природе. Но это тоже неплохо! Говорят, что в поэтическом отделе там тоже строгий ценитель сидит, не хуже критика Лютого!
Марки мне выслали, и скоро они придут. Возможно, что это не в последний раз за это лето.
Сегодня Игорь Александрович отпустил нас с Андреем немного пораньше, из-за жары.
17 июня, пятница
Сегодня после работы я окучил оставшуюся часть огорода, а потом мы с Авророй и Яной ходили купаться. На обратном пути нарвали маме ромашек. Вечером звонил Алик – у него всё в порядке. Уже, правда, хочет домой. Тёща не звонила.
20 июня, понедельник
Сегодня вечером я был в магазине. Как обычно, мрачно поздоровался со мной Дадаев. Щукин, наоборот, был весел и слегка пьян. Стасу же было не до смеха – на праздник от него ушла девушка. Сказала, что пока поживёт у мамы. Поэтому Стас в курилке прочитал нам «лекцию» на тему «Куда уходят девушки?»
«Ну куда она взбрызнула? - вперившись в пространство, пронзительно вопрошал он, - ну чего ей надо было! Кормлю её, забочусь. Правда, и требую, конечно, посуду мыть, пылесосить, но это же в порядке вещей! Говорит, что я за компьютером много времени провожу! А что, с ней сидеть я должен, что ли? Очень надо!» Я говорю: «Цветы покупал?» «А зачем? – вмиг воззрился на меня этот черноволосый детина, - а надо было? Ну, теперь уже поздно!»
И далее в том же духе.
После работы я получил на почте заказное письмо с марками, и дома аккуратно убрал их в альбом.
21 июня, вторник
Сегодня прямо с утра по двору музея прохаживался новый для нас субъект: гладко выбритый шатен с узким спокойным лицом, одежда - светло-серая шляпа с широкими полями, бежевый костюм, кейс. Гражданину нужен был директор, но та пришла не скоро, и он, пока ждал, всё у нас осмотрел. Вертелся, как волчок - даже хотел спуститься в подвал, но мы с Андреем не позволили, всё-таки этот персонаж у нас не работает.
Мы вначале думали, что этот человек пришёл устраиваться на работу заместителем инженера, или что-то в этом роде, но не тут-то было: позже оказалось, что, обладая каким-то пропуском от Академии Наук, он пишет статью о самых старых зданиях города для некоего научного журнала. После разговора с нашим директором, Познанский (такой оказалась фамилия учёного) осмотрел и старый подвал, а также и другой подвал, в здании, где ютятся «ботяги», и склады с артефактами, найденными при раскопках, и всё остальное. Кстати, склады располагаются в здании 17-го века, там прекрасно сохранившиеся своды, и где-то даже есть начало подземного хода через реку, но мы, правда, его так и не отыскали в своё время. Правда, Познанскому мы о подземном ходе не стали рассказывать.
Вообще, учёный, видимо, старался произвести на нас приятное впечатление: то и дело всё нахваливал, как, мол, у нас замечательно, и «аромат эпохи чувствуется». Думаю, что последнее особенно относится к складам – там всегда непередаваемый запах, как от старинных книг отца, только во много раз сильнее.
В конце концов, когда мы уже закончили осмотр всех помещений, и вылезли на свет, как раз в этот момент по двору шла Нина, Познанский её увидел, и сразу возмечтал «изобразить» - оказалось, что у него и на этот счёт какие-то корочки есть. Андрею не понравилось, но нам пришлось идти (это очень редко бывает) в новый корпус, на самый верх, в бухгалтерию, и знакомить Познанского с сотрудниками отделов. Он сказал, что это надо для «приличия».
Владислав Станиславович (именно так его зовут) и там старался произвести впечатление, балагурил, шутил, и остался пить чай с сотрудницами, в том числе и с Ниной. А мы ушли, потому что у нас была работа в подвале старого корпуса.
Вечером я ненадолго сходил на огород, а потом читал.
23 июня, четверг
С улицы ветер доносит ароматы цветов, и крики играющих на детской площадке детишек.
Сегодня после музея я был в магазине, где Стас, как и в прошлый раз, задавал риторические вопросы и «завывал» в курилке. Погрузок-разгрузок почти не было, и приходилось его слушать. Но ничего нового он не сказал: сначала «стонал» об ушедшей девушке, а потом начал развивать какие-то очередные «космические» теории о будущей диссертации. Тут же, сходу, он придумал и несколько тем для неё. Ещё он опять ругал современное российское кино. К счастью всех слушавших, вскоре нас отпустили.
Завтра днём возвращается Алик.
24 июня, пятница
Алик приехал в первой половине дня, но я увиделся с ним только вечером, после работы. Он заметно загорел, окреп на свежем воздухе, настроение бодрое. А нам он сказал, что «соскучился по Интернету». Позже он долго говорил по телефону с бабушкой, правда, спокойно, видимо, она его на этот раз не «доставала». Сама же к нам пока не собирается.
Дети засели за компьютеры, Юнона готовит, а я сейчас пойду на огород за зеленью.
27 июня, понедельник
Выходные прошли в домашних хлопотах, в том числе мы убрались в квартире.
Сегодня в музее вновь объявился субъект в шляпе. На этот раз он был без кейса, но принёс папку с бумагой, и всякие рисовальные принадлежности в специальном большом кожаном кошельке. Быстро поздоровавшись у ворот с нами, учёный, видимо, сразу же о нас забыл, и деловито зашагал в направлении нового корпуса.
Мы потом пошли делать опалубку вокруг старого корпуса («ботяги» этим не занимаются), и лишь часа через два вновь заметили фигуру в светло-серой шляпе, пересекавшую двор. Было очевидно, что учёный в приподнятом настроении, он даже слегка подпрыгивал, как мне показалось. Махнув нам рукой, Познанский исчез за воротами. Андрей был мрачен, с ним в последнее время это часто случается. Кстати, через неделю у него начинается сессия.
День в целом прошёл спокойно. Вечером мы всей семьёй ходили купаться. Алик показывал нам, как он ныряет. Обратно шли медленно, дышали летним закатным воздухом, наслаждались запахами цветущих трав.
29 июня, среда
Недавно мне довелось посмотреть фильм Натальи Бондарчук «Пушкин. Последняя дуэль», с благородным Сергеем Безруковым и царственной Анной Снаткиной в главных ролях, и я в очередной убедился, что ещё не всё так плохо в российском кинематографе! Да и в жизни тоже. Это только Стасу везде негатив мерещится.
Сегодня после обеда мы расслаблялись в курилке возле ворот, когда перед нами неожиданно возник Познанский. Но на этот раз он был без кейса, и без папки, а тащил под мышкой некое произведение внушительного формата, тщательно завёрнутое в белую бумагу. Спеша развернуть эту обёртку, он рассыпался эпитетами: «Непревзойдённая красота… спешил запечатлеть… шедевральный подход… фантасмагорический взгляд художника, кхе!»
Когда бумажный покров, наконец, слетел, мы увидели нечто! Это было невообразимо!
На листе картона вместо хорошо знакомых нам прекрасных волос Нины мы увидели какие-то пастельные сине-зелёные облака, но это было ещё полбеды! Лицо, нарисованное вкривь и вкось, тоже было синим, с красными прожилками и жёлтыми всполохами. Лиловые глаза глядели в разные стороны, губы перекосились, а рук не было, и на месте их красовались какие-то две чёрно-бурые метлы!
Проходивший тут мимо Викентий, увидев нас, зашёл к нам в курилку, и, увидев этот странный лист картона, аж присвистнул: «Ой-ля-ля!» А потом уже настала очередь Андрея. Наш «робкий студентик» небывалым образом вдруг сдвинул брови, скрестил руки на груди и, повернувшись вполоборота к Познанскому, прогрохотал: «Слышь ты, дядя, шёл бы ты отсюда со своими каляками!» Андрей в этот момент стал как будто даже выше ростом, внушительнее и монументальнее.
Глазки Владислава Станиславовича испуганно замельтешили-заёрзали, руки задрожали, он быстро-быстро неслушающимися пальцами сгрёб в охапку всё, что принёс с собой, надвинул поглубже шляпу, и стремительно дал дёру в открытые ворота! Присутствовавшие торжествовали!
1 июля, пятница
У Андрея сегодня последний день перед сессией. Мы «отметили» его убытие сладким горячим чаем в комнате «ботяг». Присутствовали Викентий и ещё двое-трое. Было много доброго юмора и искренних пожеланий.
В магазин мне идти завтра. А сегодня я помогал Юноне готовить, а потом читал поучительную книгу «Тля» Ивана Шевцова.
2 июля, суббота
В связи с тем, что Андрей временно нас покинул, мне вспомнился один эпизод, произошедший в конце мая. Тогда некоторые дни были очень душными, все задыхались от жары, и нас тогда даже отпускали пораньше, и вот в один из таких дней, вернее, уже под вечер, часу в шестом, мы собрались уходить домой. Переоделись, и уже отошли от музея на приличное расстояние, когда небо почти моментально нахмурилось, и зарядил такой ливень! Мы встали под большой тополь, у нас были зонты, что нас, в общем-то, и спасло, потому что тополь недолго оставался сухим. Стоим мы так, и вдруг видим – бегут к нам под тополь несколько женщин в светлых одеждах. Оказалось, что это наши, музейные, из бухгалтерии и других отделов, они шли за нами. Среди них была и Нина. Зонтов у них не было, и мы их пустили под свои. Андрей невольно оказался под зонтиком с Ниной, сначала заметно стеснялся, а потом, смотрю – разговорился, гляжу – и она заулыбалась, ответила.
Так мы и стояли там минут пятнадцать-двадцать – летние дожди коротки – а потом и солнышко показалось. Ну и все наши сотрудницы потихоньку разбежались, как видимо, не совсем недовольные тем, что всё закончилось хорошо. Нина тоже заспешила, и упорхнула, напоследок мило улыбнувшись студентику. Он потом несколько раз вспоминал этот эпизод.
Сегодня мы гуляли в парке, опять были мороженое и аттракционы. Дети довольны!
5 июля, вторник
Стас, начитавшись статей в Интернете, любит орать в курилке о том, что, дескать, «наше неумное руководство утопило орбитальную станцию «Мир», которая могла бы ещё летать»… Ну что сказать? А я вот в сети вычитал, что у этого «Мира» был ресурс три года, а летал он пятнадцать, и его только и делали, что ремонтировали, потому что он мог свалиться сам, неконтролируемо, на какой-нибудь город.
Правда, Стас сейчас про политику орёт поменьше, и всё грустит об ушедшей девушке. Нам стало полегче. Иногда только орёт Щукин, но больше по пьянке.
Я был в магазине вчера, разгружали там две машины до восьми часов вечера: коробки с консервами, мешки с крупами и мукой. Стас в перерыве заявил, что Торчелло – уже на пути в ад, но я думаю, что, скорее, наоборот, он движется в другом направлении.
В музее сегодня я помогал в архиве расставлять документы по полкам.
8 июля, пятница
Сегодня вечером я побывал в магазине. Стас уже не очень грустит о девушке, а много говорил, я даже кое-что записал для дневника на листочек: «Стас сегодня «в ударе». Этот болтливый «астроном» небывало таращит глаза и говорит бесконечно, к счастью, больше с другими, чем со мной. Рассуждает о политике, о революции и о компьютерных играх. Хвалит какого-то политика Мальцева. Иногда он резко замолкает и слегка «подвывает». И Стелла Арнольдовна такого человека называет умным! Насколько же умна она сама? Или это лицемерие?»
В музее всё в порядке, помогал Игорю Александровичу подравнивать кусты секатором.
Что-то Юноны долго нету: приготовив еду, ждали её к ужину, но на телефон она не отвечала, и нам пришлось отужинать без неё. Теперь уже десять часов; мне хотелось послать ей сообщение «Совещание или пьёте?» Но не послал.
Позже
Она пришла в пол-одиннадцатого, принеся за собой ощутимый шлейф перегара. «А у нас был шашлык!» - с оживлением прямо с порога заявила она, - «Пятница!» Я попытался напоить её чаем, она едва выпила полкружки, и, даже не помывшись, легла спать. Я приоткрыл окно. Дети в это время уже были в своих комнатах. Сейчас уже полночь. На улице довольно тепло.
10 июля, воскресенье
Были на огороде, окучивали картошку, собирали колорадских жуков, пололи грядки. Комары изрядно мешали, я их игнорировал, дети же «пищали». Особенно их кусали в щиколотки, я же был в кроссовках, и этого не испытывал. Дым от костра почти не помогал в борьбе с кровососами. Можно было бы по-армейски спеть песню, и все жизненные неурядицы отступили бы от нас, но в этом разумном начинании меня вряд ли кто-то бы поддержал… Поэтому я благоразумно воздержался от сей инициативы. Домой мы пришли уже в сумерках.
11 июля, понедельник
Щукин сегодня нам помогал, рассказывал о службе в Закавказье, где он был военным поваром. Но сначала он чуть было не попал в Афганистан. Стас же помалкивал, лишь немного между делом похвалил американскую армию.
Вечером Юноне звонил какой-то бывший сотрудник из воинской части. У меня аж уши в трубочку сворачивались от того, как он матерился (в её в телефоне довольно хорошо слышно собеседника, если находишься рядом)! Хорошо, что дочка была в наушниках!
Если они в армии все так матерятся, то нормальным людям прочь надо бежать оттуда!
Я выставил в Интернете на продажу несколько не очень ценных марок. Деньги нам нужны, тем более, что и долги потихоньку отдавать надо.
(продолжение следует)
Подписка и оценки пригодятся.