Воронье карканье стало лишь далеким эхом, когда они углубились в лес. Воздух становился гуще, свет — призрачнее, пробиваясь сквозь плотный полог листвы. Ветра не было, но листья шелестели под ногами их лошадей, и этот шелест казался навязчивым и неестественным.
– Смотри, – внезапно сказала Лиана, указывая на землю. Ее голос был тихим, но уверенным. – Следы. Не лошадиные.
Вирна спешилась, присела на корточки. На мягкой лесной подстилке отпечатались странные, глубокие следы — не копыт, а чего-то массивного, ступавшего на двух ногах. От них тянулся слабый, но отчетливый запах — смесь влажной земли, медвежьей шерсти и чего-то еще, сладковатого и гнилостного, как запах увядающих цветов.
– Не оборотень, – пробормотала Вирна, проводя пальцем по краю отпечатка. – Слишком тяжелый. И не великан. Следы слишком... осознанные.
– А что? – Лиана не спешиваясь, внимательно смотрела на следы, ее глаза сузились.
– Не знаю. Но он ведет туда, куда нам надо.
Они двинулись дальше по тропе, которую протоптало неведомое существо. Лес становился все гуще, ветви сплетались над их головами, создавая подобие туннеля. Вдруг Лиана резко дернула поводья.
– Мать, смотри.
Сквозь чащу проглядывали красные черепицы конической крыши. Башня. А вокруг нее — высокий каменный забор, оплетенный плющом и диким виноградом до такой степени, что казался частью леса.
– Жди здесь, – приказала Вирна, привязывая Ворону к ветке старого дуба. – Не двигайся с места и не шуми.
– Но я могу помочь! – в голосе Лианы прозвучал протест. – Я уже не ребенок!
– Поможешь, оставаясь там, где я могу тебя видеть, – жестко парировала Вирна. – Это не игра. То, что убило тех людей, было сильным и быстрым. Я не хочу отвлекаться.
Лиана сжала губы, но осталась на лошади, ее пальцы бессознательно сжимали рукоять маленького кинжала, который Вирна подарила ей месяц назад.
Вирна бесшумно подкралась к забору. Он был старым, но прочным. Она прислушалась. Тишина. Слишком глубокая тишина, будто все живое в округе боялось нарушить ее. И тут она почувствовала это — ощущение пристального взгляда. Кто-то наблюдал за ней. Она медленно обернулась.
На склоне холма, опершись о ствол старой ольхи, стояла девушка. Ее платье было белым и, казалось, светилось в полумраке леса. Длинные иссиня-черные волосы спадали на плечи. Но больше всего Вирну поразили ее глаза — огромные, черные и бездонные, как ночное небо. Они смотрели на ведьмачку без страха, с холодным, почти животным любопытством.
– Приветствую, – громко сказала Вирна, поднимая руку в мирном жесте.
Девушка не ответила. Она лишь слегка склонила голову, и на ее губах дрогнуло подобие улыбки. Потом, легким, почти невесомым движением, она развернулась и скользнула в чащу, исчезнув так же бесшумно, как и появилась.
«Русалка? Нет... что-то другое», – промелькнуло в голове у Вирны.
Она вернулась к Лиане. Та сидела, не шелохнувшись, но ее глаза были широко раскрыты.
– Ты ее видела? – прошептала она.
– Видела. Идем. Осторожно.
Они обошли забор и нашли массивные, окованные железом ворота. На них красовалась большая латунная колотушка в форме звериной головы. Прежде чем Вирна успела до нее дотронуться, ворота с глухим скрежетом сами распахнулись, словно приглашая их войти.
Двор за воротами был запущен и зарос крапивой, но в его центре бил маленький фонтан, а рядом с ним рос тот самый куст с синими розами. Лепестки цвета ночи и пурпура казались еще более неестественными в этом сером, безжизненном месте.
– Не трогай их, – предупредила Вирна, но было поздно. Лиана уже протянула руку к ближайшему цветку.
В тот же миг дверь особняка с грохотом распахнулась, и на пороге появилось Чудовище.
Оно было огромным, человекообразным, но с медвежьей головой, увенчанной косматой гривой. Глаза горели красным огнем, а из оскаленной пасти торчали кривые клыки. Одето оно было в поношенную, но дорогую одежду, что делало его вид еще более нелепым и пугающим.
– ВОН ОТСЮДА! – проревело оно, и его рык заставил содрогнуться даже Вирну. – СЖЕРУ! РАЗОРВУ В КЛОЧЬЯ!
Лиана ахнула и отпрянула за спину Вирны, но та не дрогнула. Ее рука молниеносно взметнулась к рукояти серебряного меча.
– Успокойся, хозяин, – холодно сказала она, не опуская взгляда с медвежьей морды. – Мы пришли с миром. Хотя, судя по приему, ты не часто видишь гостей.
– Гостей? – Чудовище фыркнуло, и из его ноздрей вырвался клуб пара. – Бродяги! Воры! Все вы тут шляетесь, моего покоя ради! Проваливайте!
– Мы ищем ответы, – парировала Вирна. – Двое людей мертвы в лесу. На них напало нечто. Может, ты знаешь, что?
Чудовище наклонило голову, его красные глаза сузились.
– А, так ты об этом... Нет, не я. И не Вереена. Мы никого не трогаем. А тех, кто лезет сюда без спроса, дом сам прогоняет.
– Дом? – удивленно переспросила Лиана, выглядывая из-за спины Вирны.
Чудовище повернуло к ней свой взгляд, и в его глазах на мгновение мелькнуло что-то, кроме ярости — любопытство.
– Да, дом, девочка. Он слушается меня. Как и все здесь. – Оно махнуло лапой, и ставни на окнах с грохотом захлопались, а в фонтане забулькала вода. – Так что, если вы не хотите, чтобы он вас... выпроводил, советую уйти.
– Нам нужно поговорить, – настаивала Вирна. – Мы можем заплатить.
– Чем? – Чудовище усмехнулось, оскаливая клыки. – У меня всего вдоволь. Золота, еды... а вот спокойствия нет. Уходите.
– Мы можем предложить информацию, – сказала Вирна. – Или помощь.
– Помощь? – оно фыркнуло. – Ты думаешь, ты первая, кто предлагает помощь? Колдуны, знахари... все пытались. Ничего не вышло. Это проклятие навсегда.
– Проклятие? – тихо спросила Лиана.
Чудовище посмотрело на нее, и его голос неожиданно смягчился.
– Да, девочка. Проклятие. Меня зовут Боровир. Когда-то я был человеком. А теперь... теперь я это.
Он развел лапами, демонстрируя свое тело.
– Что случилось? – спросила Лиана, и в ее голосе не было страха, лишь жалость и любопытство.
Боровир вздохнул — тяжелый, глубокий вздох.
– Это долгая история. И не для чужих ушей. Уходите.
– Мы не уйдем, пока не узнаем правду, – твердо сказала Вирна. – Люди мертвы. И если это не ты, то кто-то другой. И он может быть опасен и для тебя.
Боровир задумался, почесав за ухом.
– Ладно, – буркнул он наконец. – Заходите. Но предупреждаю — попытаетесь что-то выкинуть, и дом с вами разберется. И не трогайте Вереену. Она... не любит чужих.
Он повернулся и тяжелой поступью направился в дом. Вирна и Лиана последовали за ним, обмениваясь настороженными взглядами. Лиана шла, оглядываясь по сторонам, ее глаза горели интересом. Она видела не просто чудовище — она видела загадку. И Вирна, глядя на нее, понимала, что ее приемная дочь начинает меняться. Страх уступал место любознательности, а замкнутость — желанию понять этот странный, жестокий, но такой интересный мир.