Воронье карканье, хриплое и нетерпеливое, пронзило сырой утренний воздух. Не просто крики, а тот особый гвалт, что поднимается, когда падальщики спорят за лучший кусок. Вирна остановила свою лошадь Ворону на краю тракта, ее взгляд скользнул по серому, облачному небу, где черные птицы выписывали беспокойные круги над чащей.
– Видишь, Лиана? – тихо сказала она, не оборачиваясь к девочке, сидевшей на второй лошади. – Они не просто кричат. Они зовут других. Там, в лесу, лежит нечто большое. И не волк с оленем подрались.
Лиана молча кивнула, ее пальцы в рабочих перчатках крепче сжали поводья. За несколько месяцев странствий с Вирной она научилась читать язык леса, и язык этот сейчас кричал о смерти.
– Свернем, – решила Вирна, направляя Ворону с утоптанной дороги. – Посмотрим. Но помни правило: смотри, слушай, но не трогай ничего, пока я не скажу.
– Я помню, – тихо отозвалась Лиана. Ее голос все еще был робким, но в нем уже не было прежнего испуганного шепота.
Яр, как и предполагала Вирна, оказался неглубоким. Они спустились и поднялись по другому склону, выехав на опушку буреломного леса. И тут же увидели первое тело. Женская фигура в грязном, но когда-то дорогом платье цвета увядшего неба резко выделялась на фоне пожухлой травы. Вороны, завидяв их, с негодующими криками взметнулись вверх, усаживаясь на ближайшие ветки.
Вирна спешилась, жестом ведя Лиане оставаться в седле. Она подошла ближе, не наклоняясь. У женщины не было лица, а на шее... на шее были не когти и не клюв. Это были следы от зубов. Огромные, не человеческие, но и не волчьи. Слишком правильные, слишком... целенаправленные.
– Оставайся там, – строго сказала Вирна, чувствуя, как Лиана пытается заглянуть через ее плечо.
Она обошла тело и нашла второго мертвеца – мужчину. Его спина и плечи были исполосованы одним точным, сокрушительным ударом, раскроившим кожаную куртку и кость под ней. Волки и птицы уже поработали над ним, но причина смерти была очевидна.
Вирна присела на корточки, осматривая место. Две лошади. Следы копыт, идущие из глубины леса. Мужчина убит сразу, женщина пыталась бежать. И что-то... что-то тащило ее за шею обратно.
Ее взгляд упал на маленький, смятый предмет у руки женщины. Вирна нахмурилась, поддела его кончиком кинжала. Цветок. Роза. Но не алая и не белая. Ее лепестки были неестественного, глубокого сапфирово-синего цвета, как будто вырезаны из льда и окрашены сумеречным небом. Такого оттенка не бывает в природе.
– Мать... – прошептала за ее спиной Лиана. Она все же слезла с лошади и стояла, бледная, глядя на цветок. – Что это?
– Не знаю, – честно ответила Вирна. – Но он здесь не случайно.
Она выпрямилась, ее глаза сузились, изучая опушку. Медальон Школы Ворона на ее шее, обычно холодный и неподвижный, едва заметно вибрировал. Не так, как рядом с проклятыми местами или призраками. Это была иная, незнакомая вибрация – тревожная и притягательная одновременно.
– Ладно, – сказала она, возвращаясь к лошадям. – Дело ясное. Двое людей. Купцы или дворяне, судя по одежде. Ехали лесом, хотя в полумиле отсюда есть хорошая дорога. На них напало нечто. Не оборотень – тот оставил бы больше хаоса. Не леший – от него пахло бы гнилым деревом и злобой. Это что-то другое. Сильное. Быстрое. И... – она взглянула на синюю розу, – обладающее странным вкусом.
– Мы... мы поедем дальше? – спросила Лиана, вновь забираясь в седло. В ее голосе прозвучал не страх, а решимость.
Вирна посмотрела на нее. За эти месяцы девочка окрепла не только телом. Она научилась держать удар, обращаться с легким кинжалом, распознавать ядовитые растения и читать следы. Но самое главное – в ее глазах, тех самых, цвета болотной тины, зажегся огонек любопытства. Осторожного, но настоящего.
– Нет, – ответила Вирна, поправляя за спиной рукоять серебряного меча. – Мы пойдем по их следам. Нам нужно узнать, откуда они ехали. И зачем.
– Почему? – Лиана смотрела на нее, и Вирна видела в ее взгляде не просто вопрос ученицы, а попытку понять логику наставницы.
– Потому что, девочка, оружейник, – Вирна кивнула в сторону мужского тела, – и его дама не просто случайно забрели в этот лес. Их сюда что-то привело. Или кто-то. И если этот «кто-то» может вырастить синие розы и убивать одним ударом, то нам лучше узнать о нем до того, как он решит, что на его земле появились новые гости.
Она тронула Ворону, и кобыла послушно шагнула вперед, в тень леса, откуда приехали мертвецы. Лиана, после мгновения колебания, последовала за ней.
– А если... если это чудовище? – тихо спросила она, поравнявшись с Вирной.
– Возможно, – ответила ведьмачка, не глядя на нее. – Но помни, что я тебе говорила. Не все чудовища носят когти и клыки. И не все, что носит когти и клыки, является чудовищем. Сначала – посмотри. Потом – суди.
Они углубились в лес, оставляя за собой поляну с мертвыми телами и карканье ворон, снова спускавшихся с веток на свою мрачную трапезу. Тишина леса, в который они въехали, была неестественной, гулкой, будто само воздух затаился в ожидании. А медальон на груди Вирны продолжал свою тихую, настойчивую вибрацию, словно отбивая такт к невидимой, но неумолимой цели.