С середины XVI в. англичане преследовали в Русском государстве прежде всего торговые интересы. В течение почти целого столетия (за исключением нескольких эпизодов конфликтов) представители организованной англичанами в 1555 г. для торговли с Россией Московской компании английских купцов пользовались исключительными льготами.
Главная контора Московской компании находилась в Москве, в Китай-городе. Английский двор в Москве почти на сто лет сделался средоточием европейской торговли для России. Конторы и подворья компании были также открыты в Вологде, Ярославле, Новгороде и Пскове, Казани, Астрахани, Костроме и некоторых других городах.
Ужесточение позиции в отношении торговли англичан по времени совпало с английской революцией, и особенно повлияла на это казнь короля Карла I Стюарта.
Первые сведения об английской революции проникли в Москву, по-видимому, только в 1643 г. и были весьма туманными. Вполне вероятно, что примерно в то же время или немногим после появились и более достоверные сведения о событиях в Англии, исходившие от самих англичан, торговавших в России.
Последовавшая вскоре смерть царя Михаила Федоровича и восшествие на престол царя Алексея стала предлогом для отправки послов в зарубежные страны. С этим известием 13 августа 1645 г. в Англию отправился московский дворянин Герасим Семенович Дохтуров. Послу надлежало «проведывать», в том числе, и о внутренних делах Англии.
Посольство было встречено в Лондоне с большим почетом, но ему не удалось достигнуть главной цели — встретиться с королем, который в это время отсутствовал в столице и вел войну с парламентом. Вместо этого посол был принят парламентом и получил от него грамоту для царя, которую последний не удостоил ответом. Донесение Дохтурова о гражданской войне в Англии, очевидно, вызвало большое неприятие к английским «бунтовщикам» у русских властей.
В поданной Алексею Михайловичу в 1646 г. челобитной русских купцов против засилья иностранцев (прежде всего англичан) содержались уже довольно ясные сведения о происходивших в Англии событиях: «а они, государь, агличане торговые люди все Карлусу королю не подручны, и от него отложились, и бьются с ним четвертой год». 22 июля 1646 г. царем были наложены тяжелые пошлины на английских купцов (такие же, как и на других иностранцев).
Англичане пытались повлиять на позицию царя. Враждующие партии стремились дискредитировать друг друга в глазах русского правительства. Так, например, в 1647 г. в Москву прибыл посланец от Карла I Стюарта Люк Найтингейл с грамотой от короля, в которой выражалось удовлетворение по поводу наказания мятежных английских купцов взиманием пошлин и содержалась просьба об отпуске 300 тысяч четвертей зерна с оплатой его не деньгами, а английским сукном. Последняя просьба была удовлетворена лишь частично: было отпущено лишь 30 тысяч четвертей.
Найтингейл по поручению короля пытался расколоть бывших в Москве английских купцов, предлагая желающим смягчения позиции царя получить у него удостоверения о лояльности к королю. Тогда английские купцы подготовили доносы на королевского эмиссара, а тот в ответ раскрывал их злоупотребления и даже утверждал, что Московская компания английских купцов хочет захватить и разграбить Архангельск.
Любопытно, что через четыре месяца после отъезда Найтингейла от Карла I прибыл новый посланец Томас Бонд, который ходатайствовал о восстановлении привилегий купцов. Возможно, королевская сторона рассчитывала тем самым перетянуть хотя бы часть купцов на свою сторону.
Но больше всего на изменение, в самую худшую сторону, позиции царского правительства по отношению к англичанам повлияли дальнейшие революционные события в Англии, приведшие к немыслимому, с точки зрения русского патриархально-монархического сознания, злодеянию — казни короля.
После получения известия о казни Карла I Стюарта был издан царский указ от 1 июня 1649 г. В указе, в частности, говорилось:
«Вам, англичанам, со всеми своими животы [имуществом] ехати за море, а торговати Московского государства с торговыми людьми всякими товары, приезжая из-за моря у Архангельского города; а к Москве и в городы с товары и без товаров не ездити... И пошлины платить по государеву указу.
Да и потому вам, англичанам, в Московском государстве быть не довелось, что прежде сего торговали вы в Московском государстве по государевым жалованным грамотам, каковы даны вам по прошенью государя вашего, англинского Карлуса короля, для братския дружбы и любви.
А ныне великому государю нашему, его царскому величеству, ведомо учинилось, что англичане всею землею учинили большое злое дело, государя своего, Карлуса короля, убили до смерти: и за такое злое дело в Московском государстве вам быть не довелось»
Таким образом, если в 1646 г. на англичан были наложены только пошлины (такие же, как на других иноземных купцов), то с 1649 г. англичане фактически высылались из России, им запрещено было где-либо селиться, а торговать они могли только в Архангельске.
Можно было предположить, что на этом контакты России с Англией были полностью прекращены, но это вовсе не так. Прежде всего, не прекращались контакты с партией короля. Стюарты не теряли надежды на материальную помощь со стороны Москвы. Еще до казни Карла I, в декабре 1648 г., его сын принц Карл просил об отпуске 40 тысяч четвертей разного зерна для вывоза на 10 кораблях в Ирландию, где в то время находились значительные силы роялистов.
После казни короля его сын принц Уэльский (провозглашенный его сторонниками королем Карлом II) обратился за помощью к царю, отправив к нему в качестве посла одного из крупнейших деятелей королевского лагеря Джона Колпепера.
Колпепер добрался до Москвы 5 мая 1650 г. В Москве посольству был оказан необычайно торжественный прием, который с удовлетворением описывается в английском источнике — «Сообщении о приеме лорда Колпепера в Москве».
Там говорится, что впереди посла шли три отряда солдат (стрельцов) в красных кафтанах, из личной гвардии царя, а в качестве охраны посла за ним следовали два кавалерийских полка, каждый численностью в 1000 человек. По обе стороны улиц, по которым двигалось посольство, до места, предназначенного ему для жительства, стояли солдаты в полном вооружении. В русских источниках также подтверждается, что «была ему встреча большая».
В переданной Колпепером царю королевской грамоте, в частности, говорилось:
«Мы не сомневаемся в том, что вы, ваше императорское величество [Your Imperiall Maty], в вашей великой мудрости рассудите, насколько общим делом всех суверенных государей является обеспечение безопасности их собственных персон, а также мира и неприкосновенности их владений».
В заключительной части грамоты содержится просьба о займе в сумме 50 тысяч фунтов стерлингов (по тогдашнему курсу равной 100 тысячам рублей). Король пытается представить этот заем как «залог государевой любви» и верный способ связать их с русским государем «узами вечной благодарности и дружбы».
Между прочим, подобные чрезвычайные посольства из ближайших доверенных лиц принца Уэльского, в основном в поисках финансовой помощи, были предприняты им одновременно в различные государства Европы — кроме России еще в Испанию, Германию и Польшу.
В политической части Колпепер встретил совершенное понимание и сочувствие. Но просьба посла о восстановлении права английских купцов проживать и торговать в Москве и других русских городах, имея при этом в виду только купцов, верных королю, удовлетворена не была Московские власти объясняли свое нежелание восстанавливать льготы даже для отдельных купцов тем, что все купцы якобы все равно будут везти русские товары в Лондон, который находился под властью парламента.
Зато часть просимого займа (20 тысяч рублей, или 40 тысяч «любских ефимков») Колпеперу была предоставлена, правда, не деньгами, а товарами — на три четверти мехами и на одну четверть рожью. Колпепер дал обязательство выплатить долг через три года, которое было исполнено.
Что касается отношения Москвы к революционному лагерю, нетрудно предположить, что оно складывалось не столь благоприятно. Несколько лет с новыми английскими властями не было никаких официальных контактов. Но кое-какие сведения о происходящем в Англии и о новом лидере Оливере Кромвеле доходили до России. Впервые имя «полковника» Кромвеля в русских источниках упоминается в 1649 г.
Стремясь наладить отношения с царским правительством, Кромвель решил отправить в Россию свое посольство, которое возглавил Уильям Придо. Посольство прибыло в Архангельск еще в августе 1654 г., потом, из-за эпидемии чумы, его надолго задержали в Вологде, и в Москве оно оказалось только в феврале 1655 г. Главными задачами этого посольства было желание улучшить тяжелое положение в Российском государстве английских купцов.
Нельзя сказать, что это посольство было особенно тепло встречено в Москве. По признанию самого посла, «пристав сидел у меня в санях по правую сторону и шпагу с меня сняли». Во время аудиенции царь не встал с места, когда интересовался здоровьем лорда-протектора, на что Придо возмущенно заявил:
«хотя ныне в Английской земле и учинены статы [республика], однако государство ничем не убыло; испанский, французский и португальский короли и венецианские статы воздают владетелю нашему честь так, как и при прежних королях».
В грамоте, привезенной Придо от лорда-протектора, так объяснялась его легитимность:
«Великий земский сейм, отчаявшись в исправлении многих дуростей, бывших в Английской земле при державе прежних королей, переменил правление и поставил самого доброго и премудрого государя Оливера, который посылает с большою любовью поклон к кесарскому величеству, великому государю кесарю Алексею Михайловичу».
Из экономических целей своего посольства Придо, конечно, ничего не добился. Как известно, царь не внял даже просьбам роялистской стороны улучшить положение английских купцов. Но все-таки Придо добился фактического признания Москвой протектората. В ответной царской грамоте Кромвелю говорилось:
«Оливеру, владетелю над статы Аглинской, Шотландской и Ирландской земель и государств, которые к ним пристали. Что вы с нами дружбы и любви ищете, то мы от вас принимаем в любовь, в дружбе, любви и пересылке с вами, протектором, быть хотим».
Но несмотря на формальное установление отношений с протекторатом, Москва не прекращала, разумеется, общения и со Стюартами.
В том же 1655 г. от принца Карла была получена грамота, в которой он выражал свои добрые чувства к русскому царю, благодарил за ласковый прием лорда Колпепера и за предоставленный заем, обещая расплатиться, «как только Богу угодно будет возвратить Стюартам престол». Он давал заверения, что окажет царю всяческие услуги, если его дела когда-либо этого потребуют. Напротив, попытка отправки в 1657 г. еще одного посольства в Москву от Кромвеля, провалилась.
На этом заканчивается история отношений Русского государства с Англией в революционный период ее истории. Дальнейшие связи относятся уже ко времени после реставрации в 1660 г. королевской власти в Англии.
Злой Московит
По материалам: Козулин В.Н. Революционная Англия и царская Россия в середине XVII в.