Рассказ из книги "Байки Павлычева"
1964 год
Начало 1964 года. Я тогда и не подозревал, что обычный вызов к начальнику комбината Осипенко перевернёт не только мой рабочий график, но и судьбы нескольких семей. Захожу в кабинет – Осипенко сидит, смотрит на меня с таким видом, будто уже всё решил, а мне остаётся только кивать.
– Давай слетай в Ангарск на комбинат № 16 и привези оттуда ребят, – говорит он.
Я моментально сориентировался, что это за «ребята» и вспомнил, что в Кемерово есть точно такой же завод, как в Ангарске. А там, ещё в 1950-е, производили несимметричный диметилгидразин – то самое горючее для первых отечественных ракет, которое все знают под именем «гептил». На заводе работала опытно-промышленная установка мощностью 30–40 тонн в год. А главное – там были люди, которые знали, как это всё работает, – квалифицированные специалисты.
– Можно ещё и в Кемерово заехать, – осторожно вставляю я.
Осипенко на секунду задумывается, потом кивает:
– Это ещё лучше. И в Кемерово съезди.
Прилетаю в Ангарск. Завод – точная копия нашего, будто кто-то взял и перенёс его сюда целиком. Там с 1961 года впервые в стране стали производить гептил в промышленных масштабах. Знакомимся с Александром Ивановичем Юдаевым – начальником цеха аминов. Разговор в небольшом, но уютном кабинете завязывается легко.
– Откуда будете, Александр Иванович? – спрашиваю.
– Из-под Самары, – отвечает он.
Тут меня осеняет:
– Что вы делаете в этой Сибири? Что вас держит? Поедем в Башкирию – это рядом с вашей родиной!
Юдаев улыбается, но в глазах – скепсис:
– А как с жильём?
Ах, жильё… Вечный вопрос номер один. Перед командировкой директор напутствовал: «Жильё и всё прочее специалистам будет без всяких вопросов». Помня его слова, бодро рапортую:
– Мне полномочия такие даны, что по жилью вопросов нет.
Александр Иванович задумчиво крутит карандаш:
– Надо с женой посоветоваться…
Через пару дней раздаётся звонок:
– Едем!
После Юдаева иду знакомиться с другими цехами. И сразу везёт: знакомлюсь с Анатолием Ивановичем Дёминым, начальником установки.Парень толковый, с живым взглядом и быстрой реакцией.
Разговор получился стремительным, будто мы уже сто лет знакомы:
– Откуда будете? – начинаю я.
– Из-под Оренбурга.
– Поедете в Салават?
– Поехали! Но у меня ещё жена есть.
– Полагаю, жену надо брать.
– Сам знаю, что надо. Работа для неё найдётся? Она сейчас в лаборатории работает.
– Несомненно, найдётся! Про жильё спросите?
– Спрошу.
– Будет вам жильё.
– А если я с собой пару старших операторов возьму? Куда я без них?
– Будет и им жильё.
Я мысленно потёр руки: вот это деловой разговор! Никаких «надо посоветоваться», никаких «подумать». Дёмин – человек действия.
С Дёминым и операторами всё решилось быстро: они уволились и переехали к нам. А вот с Юдаевым вышла заминка. Ангарские начальники не хотели отпускать ценного специалиста. Пришлось нашему секретарю парткома писать письмо в ЦК. Бумага пошла вверх, потом вниз – и вот уже из министерства спускается распоряжение: командировать Юдаева в Салават.
А дальше случился казус в отделе кадров. Когда Александр Иванович приехал, там кто-то решил, что теперь у нас есть готовый начальник, опытный. И… назначают его на моё место в 29-й цех! А меня переводят в 30-й – в цех, который выдавал готовую продукцию. «Отлично, – думаю с сарказмом. – Теперь мороки станет ещё больше».
Зато с Александром Ивановичем мы семьями подружились. Сейчас ему 93 года, он живёт в Волгограде, и мы до сих пор созваниваемся. Иногда вспоминаем ту командировку – и смеёмся: как из простого «слетай и привези ребят» выросла целая эпопея с переездами, письмами в ЦК и кадровыми перестановками. И за этим смехом – благодарность тем, кто был рядом, кто не побоялся перемен, кто взял на себя ответственность, кто поддержал в трудный момент. Ведь каждая кадровая перестановка – это не строчка в приказе, а чья-то судьба, чей-то выбор, чья-то отвага.