- Воспоминания…, воспоминания…, воспоминания…, - тихо прошептал и положил ручку в тетрадь между страницами Владимир. Он провёл левой рукой по своей густой шевелюре, а правой придерживал тетрадь. - Чем я занимаюсь? На что трачу своё время? Зачем? Зачем мне всё это? – он опустил свой взгляд на исписанные мелким ровным почерком тетрадные листы. – Для памяти? Боюсь забыть? Что я боюсь забыть? Чужую жизнь? Чужих красавиц-жён…, и всю ту обстановку, в которой я оказался по ошибке? - шептали его губы, а ему казалось, что он говорит громко.
Глава 114
Владимир положил свою широкую ладонь на тетрадь, лежащую у него на коленях.
- Вот она, моя ошибочная жизнь! Ошибочная жизнь, записанная мною мелким почерком…, чтобы помнить…, чтобы не забыть.
Он откинулся на спинку кресла и затих. Так он просидел несколько минут неподвижно и молча. Всё это время он прислушивался к своим мыслям. Он думал. Он смотрел в одну точку на стене, а его ладонь всё ещё лежала на тетради. Создавалось впечатление, что он пытается уловить, а может даже найти точку соприкосновения этой жизни, в которой он был здесь и сейчас, с той, ошибочной, и уже такой далёкой жизнью.
- Моя ошибочная жизнь, - снова повторил он. – Как бы я хотел снова оказаться в ней, но не один, а с Томой, с Сашей, и Серёгой. И с мамой, конечно..., - добавил Владимир и, вздохнув, снова опустил свой взгляд на тетрадь. – Воспоминания…, воспоминания…, воспоминания…, не то, не то я вспоминаю, - сжал он пальцы лежащие на тетради в кулак.- Надо вспомнить, кто я. Кто я? Я - Самойлов Владимир. Муж…, отец…, глава семейства…, добытчик… Хорош добытчик! Ничего не добываю. Тома добывает. Мать пенсию получает, Серёга то ли учится, то ли работает. А я? А я сижу на их шее и пишу про чужих жён. Хорош добытчик… - скривился он от досады. - Но раньше-то я тоже добывал, - возмутился его разум. – А чем я добывал? Кто я? Что делал? Где работал?, - задавал он себе вопросы, на которые не помнил ответов.
- Так. Тома сказала, что я поехал в Москву на заработки. Ну, понятно…, дела у нас не очень, судя по обстановке, - он скользнул взглядом по супружеской кровати, застеленной дешёвым покрывалом и подушкам в ситцевых наволочках. - Тома старается…, всё чисто…, уютно… по средствам, которые имеем. Если бы… - Владимир вспомнил третью жену Хаймана. – Хммм, - хмыкнул он, подумав, что если бы его Тома ходила в брендовой одежде пользовалась той же косметикой, что и Ангелина, то выглядела бы, наверное, даже лучше.
- Добытчик…, не отвлекайся…, вспоминай, кто ты, - вернул он себя в нужное русло. – Ну, давай, вспомни хотя бы, какое у тебя образование. ПТУ? Техникум? ВУЗ? Где ты учился? Ищи подсказки, если не помнишь, - вспомнил он, как недавно советовал Сашке. – Подсказки. Учебники…, старые учебники…, где-то они должны быть…, где-то лежат, - Владимир переложил с колен ручку и тетрадь на кровать. Он встал с кресла и обведя спальню взглядом решил посмотреть, что лежит на антресолях. Он взобрался на стул, открыл дверку антресоли.
- Ооо, похоже, здесь, - увидел он аккуратные стопки старых учебников.
Спрыгнув со стула, он сходил на лоджию за стремянкой…
Владимир так увлёкся, что не услышал, как дверь в их с Тамарой спальню открылась и в проёме появилась Лариса Васильевна.
- Ой, а что это ты тут устроил? – ойкнула она, увидев груды книг на полу и сидящего возле них сына. – Ну-ка, давай, сложи всё это старьё и убери на место, - приказным тоном изрекла она.
- Помолчи, женщина, - сверкнул Владимир на неё недовольным взглядом.
- Что? Что ты мне сказал? – вспыхнула Лариса Васильевна. – Быстро всё сложил на место. Скоро Тома придёт. Ругани в доме только не хватало, - встала она руки в боки.
- Помолчи, ладно? А лучше, выйди и закрой за собой дверь, - произнёс Владимир, листая учебник «Строительной механики».
- Как ты с матерью разговариваешь? – вспылила Лариса Васильевна.
Владимир поморщился, как от зубной боли.
- Мне рявкнуть на тебя, как Васька рявкает, да? – спросил он.
- Что? Васька рявкает?
- Да, он рявкает, когда его не слышат, - ответил Владимир, уставившись в глаза матери.
- Не надо. Я…, я…, - Лариса Васильевна, пятясь, вышла в коридор и закрыла за собой дверь.
- Что с ним? Васька рявкает…, не писал он ничего подобного о Ваське. Что происходит? – Лариса шла по коридору. – Может, Томке позвонить, сообщить, что с Вовкой что-то не то? – думала она. - Нет, не буду звонить. Пусть сами разбираются. Томка считает себя умной, вот и пусть ищет сама пути к своему супругу, - поджала губы Лариса Васильевна.
Она зашла на кухню, нажала кнопку на электрочайнике и, подойдя к окну, вернулась мысленно к сыну.
- Что происходит? Зачем ему понадобился этот учебник? Он его листал, как будто готовился к экзамену…, меня выгнал… Что происходит…
**** ****
А Владимир в это время пролистывал один за другим учебники и справочники, восстанавливая в памяти то, что знал когда-то, но забыл.
- Я строитель! Образование у меня высшее. Где я работал прежде? Что я умею делать, а что нет? Я работал на стройке? Кем? Одни вопросы! Чёрт…, ну должен же я что-то помнить. Хотя бы то, почему я решил рвануть в Москву, - думал он, отложив очередной учебник в сторону. – Ну, давай, Самойлов, давай, вспоминай, - уговаривал он себя. Но по-прежнему ничего не мог вспомнить. – Ладно, хватит мучить себя, бесконечными вопросами. Чтоб окунуться в работу, надо знать, что сейчас творится на строительном рынке, - подумал Владимир. Его мысли потекли уже в другом направлении…
**** ****
Лариса Васильевна, выпив чая, ушла к себе в комнату. Она не успокоилась, нет. Обида на сына всё ещё клокотала где-то там внутри.
« Я молюсь каждый день, прошу Господа вразумить его, а он…, что он себе позволяет?… Назвал меня «женщина», хотел рявкнуть…, за что? Сидит целыми днями, с ума сходит. Другой бы на его месте хоть по дому бы что-то делал, а он…, - махнула она рукой. – А может, он просто не знает, как это, что-то делать по дому? Может ему подсказать надо…, попросить, объяснить, как и что? Может, зря я дуюсь? – одёрнула она себя. - Да что подсказывать-то. Вон на даче какой домик построил. Сам чертежи чертил, сам всё рассчитывал, сам строй материал закупал и руководил бригадой строителей. А домик-то какой получился… Ни у кого такого нет. У каждого своя комната, никто друг другу не мешает, и погреб большой, и терраса есть. А крыльцо…, так бы и сидела на крыльце, да не посидишь, дел на даче полно, - вспоминала Лариса Васильевна прежние заслуги сына. – Ну, да, построил, только когда это было? Сейчас-то он поди и не помнит ничего. Забыл.
А я сержусь. Может, он книжки-то эти листал, чтоб вспомнить? – предположила она. - А я на него наехала, как Сашка бы сказал. – Она закусила губу, покрутила головой и поймала себя на мысли, что извиняться за свой наезд перед сыном она не будет.
**** ****
Сашка пришёл из школы позже обычного. Он открыл дверь своими ключами, и раздеваясь в прихожей прислушивался к тишине в квартире.
«Ушли что ли? Никого нет? А я жрать хочу…., эти дополнительные занятия…, и что я на них сижу, только время зря трачу, - думал он, переобуваясь.
- Пап, ты дома? – заглянул он в спальню. – Ух, ты! Ты чё, пап, решил вспомнить, как в институте учился, да, а потом работал в проектном отделе…, - спросил он.
- В проектном отделе? – переспросил отец.
- Да, ты мне столько про свою работу рассказывал, даже водил меня посмотреть…
Там у вас так круто было, - говорил Сашка и глаза у него при этом восторженно блестели.
- А потом что было? – спросил Владимир.
- А ты не помнишь? Ах, да, прости, забыл. Ну, институт кто-то купил, и ваш проектный отдел закрыли. Всёх сократили, - ответил Сашка.
- А потом?
- Потом…, пап, ты лучше у мамки спроси…, - она лучше знает, - ушёл от ответа Сашка. – Вы обедали? – сменил он тему.
- Нет ещё, не обедали. Тебя ждали, - ответил Владимир.