— Слушай, Светка, ты деньги с нами делиться собралась? — голос Валеры прозвучал с порога так, будто он уже всё решил. — Маман говорит, квартира на всех троих, значит, и выручка пополам.
Тася вытерла руки о кухонное полотенце и обернулась. Брат стоял в дверном проеме, заполняя его своей широкой фигурой. Рядом примостилась Ирка, его жена, с телефоном в руках — наверняка уже калькулятор открыла.
— Какая выручка? — спросила Тася ровно.
— Ну как какая, — Валера прошел на кухню, не разуваясь. — Мать говорит, ты тут сдаешь комнаты посуточно. Значит, бабки капают. А мы что, родные что ли не?
Тася поставила чайник на плиту и прислонилась к столу. Восемь лет назад, когда мать умерла, никто из них в квартиру даже не заглядывал. Валера с Иркой жили в Подмосковье, в своем доме. Света, младшая сестра, уехала в Казань к мужу. А Тася осталась одна в этой трехкомнатной хрущевке на Щелковской, где штукатурка сыпалась с потолка, а трубы текли каждую зиму.
— Валер, давай по-честному, — сказала она негромко. — Когда я просила денег на ремонт, ты что ответил?
Брат поморщился.
— Ну это было давно.
— Шесть лет назад. Ты сказал: «Тебе квартира досталась, вот и крутись». Помнишь?
Ирка отложила телефон и встряла:
— Тасенька, но ведь доля наша есть. Мы тоже имеем право на часть. Светлана согласна, мы уже разговаривали.
Вот оно. Тася усмехнулась. Света всегда умела подгадывать момент. Сначала молчала годами, а теперь вдруг объявилась — через Валеру, разумеется.
— Хорошо, — кивнула Тася. — Давайте посчитаем. Только честно...
Квартира была в таком состоянии, что жить в ней становилось опасно. Тася работала продавцом в магазине автозапчастей, получала копейки. Накоплений не было. Валера отмахнулся, когда она позвонила с просьбой о помощи. Света вообще не взяла трубку — отправила сообщение: «У нас ипотека, извини».
Тася взяла кредит. Сто восемьдесят тысяч под двадцать процентов годовых. Наняла рабочих, которые за месяц перевернули всё вверх дном. Новая проводка, новые трубы, косметический ремонт во всех комнатах. Потом мебель по объявлениям — кровати, столы, шкафы. Ещё через полгода начала сдавать две комнаты через сайт. Посуточно. Гостям города, командировочным, парам, которые искали тихое место на выходные.
Три года она отдавала кредит. Каждый месяц по двадцать пять тысяч. Жила в самой маленькой комнате, экономила на всём. Гости приезжали и уезжали, оставляя то грязь, то разбитую посуду, то просто запах чужой жизни. Но это давало деньги. Стабильно. И Тася научилась работать с этим — принимать, убирать, улыбаться, снова принимать.
Когда последний платеж ушел в банк, она почувствовала облегчение. Квартира была её. Не в юридическом смысле, конечно, — доли оставались за братом и сестрой. Но фактически это было её пространство, её дело, её усилия...
— Значит, так, — Тася достала из ящика стола тетрадь, где вела учет. — Вот расходы на ремонт. Вот кредит с процентами. Вот мои затраты на мебель, бытовую технику, постельное белье, замену сантехники. Итого два миллиона триста тысяч за шесть лет. Делим на троих — по семьсот шестьдесят шесть тысяч каждому. Возвращаете мне свои доли, и тогда поговорим про выручку.
Валера вытаращился.
— Ты чего несешь? Какие два миллиона?
— Обычные, — Тася перелистнула страницу. — Вот чеки. Вот банковские выписки. Всё сохранила. Я вложила деньги в общую квартиру, чтобы она вообще стала пригодной для жизни. Или вы думали, что всё само собой случилось?
Ирка покраснела.
— Но мы же не просили тебя это делать!
— Точно. Не просили. Вы вообще ничего не делали. А я шесть лет работала, чтобы эта квартира приносила доход. И теперь вы за деньгами заявились? А прошлые свои долги вернуть для начала не хотите?
В комнате повисла тишина. Валера смотрел на цифры в тетради, явно прикидывая что-то в уме. Ирка нервно теребила ремешок сумки.
— Ну это же не серьезно, — пробормотал брат. — Мы семья. Можно было договориться.
— Договориться? — Тася усмехнулась. — Валер, ты помнишь, как я тебе на день рождения звонила три года назад? Просила пять тысяч занять на неделю, потому что гости сорвали бронь, а у меня платеж горел. Ты бросил трубку. Я у соседки заняла в итоге.
Он отвел взгляд.
— Может, я не слышал.
— Может. Но это не меняет сути. Вы шесть лет не появлялись. А теперь пришли делить то, что я построила.
Ирка встала.
— Всё равно мы юрист наймем. У нас доли есть, и закон на нашей стороне.
— Нанимайте, — кивнула Тася. — Только юристу объясните, что я готова судиться за компенсацию вложений. И за то, что квартира была в аварийном состоянии, когда вы от нее отказались.
Валера хмыкнул и направился к выходу. Ирка семенила следом, бросая через плечо:
— Ещё поговорим. Света приедет на следующей неделе, всё обсудим.
Дверь хлопнула. Тася осталась стоять у стола, глядя на тетрадь с цифрами...
Света приехала с букетом хризантем и коробкой конфет — так, будто они родные подруги, а не сестры, которые не виделись три года. Она сильно изменилась: короткая стрижка, модные очки, строгий костюм. Выглядела как человек, привыкший решать вопросы быстро и без эмоций.
— Тась, ну что ты взъелась на Валеру, — начала она с порога, устраиваясь на диване. — Давай по-взрослому. Квартира общая, выручка тоже должна быть общей.
— Света, ты хоть раз сюда приезжала за шесть лет? — спросила Тася, наливая чай.
— У меня своя жизнь. Муж, дети. Ты же понимаешь.
— Понимаю. А ты понимаешь, что я одна всё тянула?
Света вздохнула.
— Слушай, я не хочу скандала. Давай просто договоримся. Валера предлагает: ты продолжаешь сдавать квартиру, а нам раз в квартал переводишь по двадцать процентов от выручки. Справедливо же?
Тася поставила чашку на стол.
— Нет. Несправедливо. Потому что вы не вкладывались ни рублем. А я влезла в кредит, чтобы эта квартира вообще стала жилой. И теперь вы хотите получать деньги просто так? За то, что когда-то мама оставила нам доли?
— Это наше законное право, — отрезала Света.
— Хорошо. Тогда вот тебе предложение, — Тася достала папку с документами. — Либо вы компенсируете мне свои части затрат — по семьсот шестьдесят шесть тысяч каждый, либо я подаю в суд на раздел квартиры. Продадим через торги, разделим деньги, и всё. Только учти: квартира в текущем состоянии стоит около восьми миллионов. На троих выйдет по два миллиона шестьсот. Минус мои вложения — и ты с Валерой получите по миллиону восемьсот. Если повезет.
Света побледнела.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
Младшая сестра сжала губы. Встала, прошлась по комнате. Потом резко развернулась:
— Ты всегда была такой. Считала себя умнее всех. Мама тебя больше любила, квартиру тебе оставила фактически...
— Стоп, — Тася подняла руку. — Мама ничего мне не оставляла. Доли равные у всех. Я просто единственная, кто остался тут жить. Потому что мне больше некуда было идти. У тебя муж с квартирой был, у Валеры дом. А у меня — только эта хрущевка и работа с зарплатой в двадцать тысяч. Так что не надо про любовь. Мама всех одинаково любила. Просто вы свалили, а я осталась.
Света взяла сумку.
— Я подумаю. Но Валера точно судиться будет.
— Пусть, — ответила Тася. — Я готова...
Валера действительно нанял юриста. Молодого парня с горящими глазами, который пришел к Тасе с уведомлением о досудебной претензии. Суть сводилась к тому, что брат требовал признать сдачу квартиры незаконным обогащением и выплатить ему компенсацию.
Тася наняла своего юриста. Женщину лет пятидесяти, с усталым лицом и железной хваткой. Та изучила документы и сказала:
— У вас сильная позиция. Вы вложили деньги, есть чеки, выписки, свидетели. Можно требовать компенсацию. Но готовьтесь к долгому процессу. Они будут тянуть.
Суд начался в феврале. Валера сидел напротив с каменным лицом. Света не пришла — прислала представителя. Тася держалась спокойно, отвечала на вопросы четко, предоставляла доказательства.
Первое заседание ничего не решило. Второе тоже. На третьем судья наконец заговорил о компенсации вложений. Юрист Валеры попытался оспорить суммы, заявив, что часть чеков поддельные. Но Тася принесла банковские выписки, договоры с подрядчиками, фотографии квартиры до и после ремонта.
— Ваша честь, — сказала она, когда ей дали слово. — Я не прошу лишнего. Я просто хочу справедливости. Шесть лет я одна вкладывала силы и деньги в эту квартиру. Мои родственники не помогли ни копейкой. А теперь они требуют долю от дохода. Это честно?
Судья посмотрел на Валеру.
— Ответчик, вы готовы компенсировать истцу затраты на ремонт?
Валера молчал. Потом буркнул:
— Таких денег у меня нет.
— Тогда суд вынесет решение на основе представленных доказательств, — судья сделал пометку в бумагах.
Через две недели пришло решение. Суд обязал Валеру и Свету выплатить Тасе компенсацию за вложения — по семьсот тысяч каждому, с рассрочкой на три года. До полного погашения долга они не имели права претендовать на доход от сдачи квартиры...
Валера перевел первый платеж — двадцать тысяч. Без звонка, без слов. Просто деньги на карту. Света тоже прислала свою часть, но добавила сообщение: «Надеюсь, ты довольна».
Тася не ответила. Она сидела на кухне с чашкой чая и смотрела в окно. Квартира была тихой — гости уехали утром, новые заедут только вечером. В комнатах пахло свежим бельем и чистотой.
Она не чувствовала победы. Только усталость. И понимание того, что родственники — это не всегда поддержка. Иногда это просто люди, с которыми тебя связывает только кровь и старая квартира на окраине города.
Тася допила чай, встала и пошла проверять комнаты перед новыми гостями. Жизнь продолжалась. Как всегда — без громких слов и сантиментов. Просто работа, цифры в тетради и редкие переводы на карту от тех, кто когда-то был семьей.