В кино мы привыкли видеть героический эпизод: солдат выскакивает из окопа, бежит навстречу танку, метает гранату — и огромная бронированная машина вспыхивает, как сухая трава. Экипаж выпрыгивает наружу, а герой уже ищет следующую цель. Эта сцена повторяется десятки раз в фильмах, но с реальной войной у неё общего почти нет.
На практике подорвать танк гранатой — задача почти безнадёжная. Противотанковая граната не работает так же, как обычная осколочная, а бойцу мало просто бросить её в сторону брони. Здесь нужен правильный подход, техника и элемент удачи, иначе всё закончится ничем, а иногда и трагически.
В пехотном бою обычная граната смертельна даже при взрыве в нескольких метрах — осколки и ударная волна делают своё дело. Но для бронированной техники этого недостаточно. Для танка взрыв «рядом» — почти пустой звук, и попасть нужно не просто в корпус, а строго в уязвимое место. Именно это превращало метание противотанковых гранат в отдельную науку, а не красивый кинематографический трюк.
Первая половина Великой Отечественной показывает, насколько всё было сложно. Специальные противотанковые гранаты РПГ-40 весили около килограмма, а РПГ-41 — два килограмма. Поднять и метнуть такую тяжёлую штуку на двадцать метров мог далеко не каждый. И мало было просто добросить — по инструкции боец должен был положить гранату точно на верхнюю броневую плиту. Любое неровное движение — и граната ударяется о корпус, скатывается и взрывается рядом. Эффект в таком случае падал в разы, а сам бросок превращался в смертельную лотерею.
Поэтому чаще старались поражать ходовую часть — бросали под гусеницы с надеждой разорвать или хотя бы сорвать траки. Историй о том, как это происходило на деле, немного: слишком редко такие атаки заканчивались успехом, и совсем редко кто-то мог рассказать об этом потом.
Кинематограф рисует одиночные дуэли, где танк — огромная мишень, а вокруг пусто. В действительности же бронетехника почти всегда шла в сопровождении пехоты, и приблизиться к танку на десять-пятнадцать метров незамеченным было почти невозможно. Даже если подползти, бросок лёжа практически нереален — нужно подняться, раскрыться под огнём.
У самого танка тоже есть пулемёты, а экипаж лишь в кино сидит расслабленно. В реальном бою любой подозрительный силуэт превращается в цель, и сделать рывок к машине — значит сыграть в русскую рулетку без права на ошибку.
И даже если бросок удался — начинается другой риск. Радиус поражения взрывной волной и осколками у таких гранат — до двадцати метров. Если танк не пострадал, есть огромный шанс, что пострадает тот, кто пытался его уничтожить. Граната может стать смертельной не для бронированной цели, а для того, кто её применил.
Продолжаем рассказ о том, с какой реальностью столкнулись бойцы на передовой, когда огромные железные машины шли на позиции почти безнаказанно.
В начале войны противотанковые гранаты почти не отличались от обычных — там просто было больше взрывчатки. Логика проста: больше заряд — больше шанс пробить броню. Но вес рос пропорционально. Тяжёлый корпус летел плохо, и такие гранаты были угрозой только для лёгких машин с тонкой защитой. Поэтому, когда специальных боеприпасов не было, солдаты шли на риск и связывали по три–четыре обычных гранаты, получая громоздкий «самодельный» заряд. Одна РГД весила до 700 граммов — легко представить, сколько сил нужно, чтобы отправить связку в цель.
Но даже если граната ложилась удачно, максимумом обычно было повреждение гусеницы. Танк просто останавливался. Пушка работала, пулемёты били, экипаж не терял возможность вести бой. Порванную гусеницу опытный экипаж мог заменить своими силами. И уже через день машина снова шла в строй. Получалось, что солдат рисковал жизнью ради минимального результата.
Положение изменили кумулятивные боеприпасы, известные как бронепрожигающие. При взрыве формируется струя сверхгорячих газов, которая буквально прожигает металл и выжигает всё внутри машины. Советские образцы быстро показали свою эффективность: РПГ-43 пробивала до 70 мм стали, а РПГ-6 — до 100 мм. Для боев на Восточном фронте это стало переломом. У танка впервые появились слабые места, которые мог использовать обычный пехотинец.
Но и здесь всё было далеко от идеала. Кумулятивная граната весила около полутора килограммов, и главное в её применении — точность попадания. Струя должна бить строго под нужным углом — желательно перпендикулярно броне. У артиллерийского снаряда это автоматически обеспечивает траектория. А вот ручная граната летит туда, куда её бросили — и часто начинает кувыркаться. Чтобы стабилизировать полёт, в рукоятку встроили простейший парашют. Он разворачивает боеприпас носом к цели, но одновременно сильно снижает скорость, уменьшая дальность броска.
Инструкции рекомендовали подрывать танк из окопа, пропустив его над собой. Тогда солдат мог ударить в корму — туда, где броня тоньше и рядом находится мотор с топливными баками. В теории это выглядело разумно. На практике немецкая тактика работала иначе: окопы «размягчали» артиллерией, могли подключиться миномёты или авиация. После этого пехота подходила к позициям почти в упор и забрасывала обороняющихся гранатами. Дождаться танка в пяти метрах — реальность только для единиц. Грамотно выполненный бросок становился не просто техникой, а почти подвигом.
Так противотанковая граната из страшного оружия на бумаге превращалась в рискованный шанс для того, кто решался бросить вызов машине. И даже когда техника стала совершеннее, главным фактором оставался солдат в окопе и его готовность выйти лицом к лицу со стальной бронёй.
Почему противотанковое ружьё не было «убийцей танков»: правда без киноэффектов... На эту тему есть отдельная статья на канале!
Было интересно? Если да, то не забудьте поставить "лайк" и подписаться на канал. Это поможет алгоритмам Дзена поднять эту публикацию повыше, чтобы еще больше людей могли ознакомиться с этой важной историей.
Спасибо за внимание, и до новых встреч!