Первая ложь случилась через неделю после решения. Казалось бы, мелочь. Антон сказал, что его срочно вызвали на работу в субботу. Лиза кивнула, но заметила, как его взгляд на долю секунды упёрся в дверной косяк. Признак №1 по её внутреннему чек-листу «Лжец».
Она отпустила его, но вместо встречи с подругой поехала в его офис. Его машины на парковке не было. И её мир, такой хрупкий и выстроенный по новым правилам, дал трещину. Первый парадокс игры: чтобы проверить доверие, нужно было его сначала предать. А чтобы понять, стоит ли оставаться, нужно было стать детективом, которого ненавидишь в себе.
Когда он вернулся с «работы» с приподнятым настроением и пирожными, она спросила:
— Сложный был проект?
— Да, но всё уладил, — он улыбнулся, и уголок его глаза дрогнул. Признак №7.
Она не стала разоблачать. По правилам — имела право. Но внутри всё кричало. Он лжёт. А раз лжёт о работе, значит, была не работа. А что? Коллега? Бывшая? Страх, который они так старательно выковыривали на сессиях, вернулся уродливым и всеобъемлющим.
Игра началась. Они стали разговаривать, тщательно подбирая слова, как сапёры. Антон ловил себя на мысли, что анализирует не её чувства, а её мимику. Лиза видела в его заботе не любовь, а возможный «ход» — попытку смягчить её перед следующей ложью.
Марья Ильинична на очередной сессии спросила коротко:
— Ну как, живёте или играете?
— Мы… анализируем, — выдавил Антон.
— Поздравляю. Вы подменили отношения криминалистикой. Типично.
Терапевт положила перед ними два чистых конверта.
— Следующий этап. Вы пишете свою самую большую, настоящую, нефальшивую ложь. Ту, которую вы до сих пор друг от друга скрывали. Не для того чтобы рассказать. А для того чтобы признать её существование. Положите в конверт и отдайте мне.
Комната стала ледяной. Лиза посмотрела на Антона и впервые за месяц увидела в его глазах не стратега, а испуганного мальчика. Такого же, как она сама внутри.
Интрига, которая взорвёт всё, появилась на следующий день. Лиза, заваривая чай, услышала, как Антон говорит по телефону в кабинете, думая, что дверь закрыта:
— Да, я внесётся в график… Нет, она ничего не знает. Разумеется, до конца квартала всё будет решено.
В её голове мгновенно сложился пазл: та самая ложь про работу, скрытность, «до конца квартала»… Он планирует увольнение? Переезд? Или… готовит почву для того самого расставания, к которому они готовились изначально? Правило одной лжи перестало быть игрой. Оно стало системой слежки, в которой каждый факт превращался в улику против их любви.
В ту ночь она солгала ему в ответ. Сказала, что встретила свою бывшую, и это её не взволновало. И наблюдала, как по его лицу пробегают судороги ревности, гнева и того самого страха, который она хотела увидеть. Это было отвратительно и захватывающе. Они ранили друг друга, чтобы доказать, что могут чувствовать.
Кульминация наступила, когда Антон обнаружил в её столе эскиз. Не картины. А чертежа, очень похожего на его почерк. На полях её рукой было написано: «Он лжёт. Но о чём? Варианты: 1. Деньги. 2. Другая. 3. Болезнь. 4. Он просто не любит. И это не ложь, а правда, которую мы с самого начала отрицали».
Он вошёл в гостиную с этим листом в руках. Лицо было белым от боли.
— Это что? — его голос был тихим и страшным. — Это твоя ложь на этот месяц? Или уже твоя правда?
— Это моя попытка не сойти с ума! — выкрикнула она. — Я пытаюсь реставрировать нас, но под слоями вижу только новые трещины! Ты говоришь о кварталах и планах! Что должно «решиться» до конца квартала, Антон?!
Он отшатнулся, будто её слова были физическим ударом. Он понял: она не просто подозревает. Она ведёт расследование. И он стоит перед выбором: раскрыть свою настоящую ложь (ту, что в конверте у терапевта и ту, что в телефонном разговоре) и рискнуть всем. Или продолжать играть, окончательно превратив их любовь в поле битвы.
Он медленно подошёл к окну, к этому дождю, который шёл с самой их первой сессии.
— Хочешь знать правду? — спросил он, не оборачиваясь. — Правда в том, что я…
Зазвонил телефон. Глянув на экран, он побледнел еще больше. Это был звонок из клиники, где лежал его отец.
Он вышел, хлопнув дверью. Лиза осталась одна с тишиной, эскизом-обвинением и всепоглощающим чувством, что она только что уничтожила последний мост между ними своим сыском. Он собирался сказать что-то важное. Что? Признание в измене? В нелюбви? Или нечто такое, о чём она даже не догадывалась?
Теперь она будет ждать его возвращения, зная, что её ложь о равнодушии к бывшему раскрыта. А его ложь… Его ложь всё ещё висит между ними дамокловым мечом. И она больше не уверена, хочет ли знать, что это. Потому что некоторые правды не лечат. Они просто ставят точку.
(Самое страшное — впереди. Финальная часть завтра. Что скрывал Антон? Что лежит в тех конвертах у терапевта? И можно ли спасти то, что ты сам разобрал по кирпичикам в поисках брака? Пишите в комментариях: что, по-вашему, скрывает Антон и простили бы вы такое расследование, как у Лизы?)