Понедельник. Состояние всеобщей рабочей лени после выходных. Воздух в цеху густой, как неотработанное масло, и наэлектризованный ожиданием какой-нибудь движухи. А где движуха? Правильно. Где Бугор. Сижу я на своём резервуаре, греюсь, и вижу: загорелся у него в глазах тот самый огонёк - хищный, весёлый, предвещающий дебош. И добыча уже намечена: студент Лёха, наш юный гений, что с упоением разбирал стартер, уверенный, что покоряет вершины механики. Бедняга не знал, что первую настоящую вершину здесь покоряют лопатой.
- Эй, народ! - гаркнул Бугор, потирая ладони. - Отвлекаемся от тоски! Сейчас будет классика жанра! Обряд посвящения, так сказать.
Все, кто слышал, замерли с идиотскими ухмылками. Я аж просиял - давно не было хорошего, сочного розыгрыша.
Бугор поманил Лёху к старой «двенашке», что ржавела в углу, как памятник эпохе перестройки.
- Лёх. Видишь агрегат? - Бугор изящно пнул колесо. -Кончилась в нём искра. Всё, Точка, Не жилец. Где её берут?
Лёха нахмурил лоб. Я видел, как в его голове лихорадочно забегали мысли: «Катушка зажигания? Трамблёр? Датчик Холла?». Он даже рот открыл, чтобы блеснуть терминами.
- Молчи, молчи, - остановил его Бугор. - Теория, это хорошо. А практика, лучше! Искру не покупают, её, брат, добывают, как полезное ископаемое.
Иди к Бабе Любе на склад, возьми лопату и ведро. Только именно белого цвета. Для чистоты эксперимента. Живо!
В цеху воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь шипением пневматики и каким-то странным клокотанием в горле у маляра Саши.
Механики замерли. Они все, как один, узнали этот ритуал. На их лицах было написано сладостное предвкушение. Они, как старые солдаты, наблюдали, как новобранец идёт на свою первую, самую нелепую миссию.
Я, со своей вытяжки, чуть не испарился от смеха. «Искра»! Да он этого птенца, за «жидкою искрой» послал! Это ж классика жанра, как «саморезы молотком забивать» или «воздух для колёс в мешок собирать»!
Лёха, с полной решимости осветившей его лицо, кивнул и рванул со скоростью, достойной лучшего применения. Через минуту он уже был на складе.
- Любовь Семёновна! Выдайте лопату и белое ведро, пожалуйста! Срочно! - выпалил он.
Баба Люба, медленно отрываясь от журнала учёта, подняла на него глаза. В её взгляде мелькнула та же хитрая искорка, что и у Бугра.
- Бе-е-лое? - протянула она, оценивающе оглядев Лёху. - А тебе зачем, красавчик мой?
- Бугор сказал! У «двенашки» искра закончилась. Будем добывать! - с энтузиазмом доложил Лёха.
Любовь Семёновна прикусила губу. Я видел, как её трясёт от внутреннего смеха. Но она - мастер своего дела.
- А-а-а… Если для «двенахи»… - сказала она с внезапной серьёзностью, вставая и подходя к полкам. - Белое не пойдёт. Оно для иномарочной, синтетической искры. А у нас агрегат отечественный, искра народная, простая. Ей нужно ведро с душой. Вон, бери вон то, эмалированное, голубое. В самый раз. И Бугру передай: Люба сказала, что это точно подойдёт.
Лёха, ободрённый такой солидной поддержкой, схватил лопату и сияющее голубое ведро (оно и правда было красивое, будто для сбора земляники) и помчался обратно, как рыцарь за священным Граалем.
- Люба сказала, это подойдёт! - торжественно доложил он, водружая инвентарь.
Бугор, встретивший его у ворот, едва не лопнул от смеха. Он лишь кивнул, сжав губы в ниточку. Вокруг собралась вся мастерская, делая вид, что занята делом: кто колесо подкачивает, кто стекло моет, но все глаза , на палисадник у забора.
- Молодец, - с натугой выдавил Бугор. - Теперь по технологии. Пойдём.
Он с важным видом, как геолог-первопроходец, повёл Лёху к палисаднику с чахлыми кустами сирени.
- Искра, она, брат, в земле прячется, - завещал он таинственным шёпотом. - Электричество же откуда? Из розетки. А в розетку откуда? С электростанции. А там что жгут? Уголь. А уголь откуда? Из земли! Логично? Значит, и искра точно в земле. Нужно только правильное место выбрать.
Он задумчиво походил, потопал ногой, посмотрел на солнце. Затем повернул Лёху лицом строго на восток.
- Вот тут. Копай. И поглубже. Чем глубже - тем искра качественнее, советская. А Я пока пойду, технологию уточню.
И он удалился, оставив Лёху одного с лопатой и голубым ведро, полным энтузиазма и надежд.
Я наблюдал за этим с высоты. Лёха копал, копал старательно, с усердием, достойным титула «Ударник Кому Нести Чего Куда». Земля летела в сторону. Голубое ведро сияло на солнце, как маяк абсурда. Из двери цеха то и дело появлялись лица, искажаемые спазмами беззвучного хохота. Бугор, вернувшись, украдкой снимал происходящее на телефон, приговаривая: «Для архива. Научный опыт».
Через пять минут Лёха, уже вспотевший, окликнул вернувшегося «бригадира»:
- Бугор! А когда она, искра-то, пойдёт? Пока только чернозём какой-то…
Бугор с видом учёного заглянул в яму по колено.
- Скоро, браток, скоро. Видишь, грунт светлее пошёл? Это верный признак. Копай, не останавливайся. Искра - она инертная, не любит спешки.
И снова ушёл, оставив Лёху с его верой и лопатой. Парень вздохнул и с новыми силами вонзил лопату в землю.
Я думал, он сейчас до противоположной стороны Земли докопает, до Китая, и спросит там про искру для ВАЗ-2112.
Но всему приходит конец. В цех, как гром среди ясного неба, вошёл мастер цеха Коля-Коля (Николай Николаевич). Человек строгий, но справедливый. Увидев всеобщее веселье и пустующее рабочее место Бугра, он вышел во двор. Его взгляд перешёл с ухмыляющихся механиков на усердно копающего студента и на сияющее голубое ведро.
- Маркарян! - прогремел его голос. - Это что за цирк?!
Бугор, как школьник, вышел из цеха.
- Николай Николаич, да мы тут… технологический процесс изучаем. Молодую смену обучаем.
- Я тебе покажу процесс! - рявкнул Коля-Коля и направился к Лёхе. Тот, увидев начальство, замер с лопатой, полной надежды и глины.
- Лёха, - сказал Коля-Коля уже мягче. - Брось. Над тобой пошутили. Искру для машины так не добывают. Это розыгрыш. Закопай яму и верни инвентарь по местам.
На лице Лёхи происходила настоящая геологическая катастрофа. Надежда, растерянность, стыд и прозрение сменяли друг друга. Он молча начал закапывать.
Позже, когда он возвращал ведро и лопату, Баба Люба встретила его улыбкой.
- Ну что, красавчик, нашёл искру? - спросила она, подмигивая.
- Да вы все… Вы все знали! - сгоряча выпалил Лёха.
- Обижаться не надо, - добродушно сказала Люба, протягивая ему стакан компота. -Через это вся наша бригада прошла. И Коля-Коля в своё время пол-огорода перекопал, искал «звуковой сигнал» для «Москвича». Так что ты теперь свой, кровный. Принят. Главный урок усвоил?
Лёха, отпивая компот, задумался.
- Урок… Что нужно не только слушать, но и думать? И знать, что такое система зажигания?
- Именно! - радостно хлопнула его по плечу Баба Люба. - А ещё, что коллектив у нас дружный. И если над тобой подшутили, значит, ты нам нужен. Иди, работай. А ведёрко моё голубое отмой, ладно? Оно у меня любимое.
Вот так и прошёл обряд посвящения. А я, Старый Бензиныч, качаю головой. Меняются поколения, машины, технологии. А самое прочное, что есть в нашем ремесле - это традиции. И самая крепкая из них - дружеская, дурацкая, объединяющая подколка. Она - та самая искра, что зажигает не двигатель, а чувство братства. И она, в отличие от «двенашкиной», никогда не закончится.